Рисунок воли на теле души

Даша привстала со скамейки, сложив ладони возле груди в умоляющем жесте, а в глазах её был испуг, изумление и слёзы.

– Дядя, вы всё мне сломали, – срывающимся в плач голосом пролепетала Даша. Дядю это несколько озадачило, но не огорчило. Он нажал кнопку на пульте, выключив сигнализацию, и, глядя в её полные слёз глаза, задорно произнёс: «Это Халям-балям». И, отряхивая прилипший к брюкам песок, не меняя своего хорошего настроения пошёл к машине, отчего-то посмеиваясь себе под нос.

Ошеломлённая девочка присела на лавочку и, глядя куда-то поверх песочницы, тихо повторила: «Халям-балям». И после этого слёзы неудержимо потекли по её щёчкам.

За некоторое время до этого печального события, в квартире соседки тёти Вали, женщины без предрассудков, как она себя называла, произошёл следующий разговор.

– Савелий, милый, ну я уже совсем измаялась, когда же это наконец всё кончится?

– Потерпи, дорогая, я уже ведь тебе говорил: где-то через месяц состоится конкурс, без всяких сомнений, одобрят проект моих дизайнеров, а твой рохля, как всегда, провалится.

– Валентина говорила, что некоторые архитекторы высоко оценивают работы моего мужа.

– Кто такая Валентина?

– Ну, да соседка, в квартире которой мы сейчас находимся.

– Я спрашиваю, кто она такая, чтобы знать мнения архитекторов? Да даже если и знает, то некоторые – это не все, и не Заказчик.

– А кто, кстати, заказчик?

– Этого тебе знать необязательно.

– Фу, все вы мужики грубияны, мой тоже молчит, как рыба об лёд.

– Ты, Оксана, – баба. А вы умеете хранить секреты, но только сообща. Поэтому жди готового молча.

– Прости, Савельюшка, любимый, ну, любопытные мы, дуры. Да и мне уже невмоготу и горько. Ты ведь со своей не собираешься разводиться, а ты один только мне и нужен. Не могу без тебя.

– Ладно, ладно, Ксюша, ты ведь знаешь, мне разводиться сейчас никак нельзя. Жена и её родственники контролируют большинство ресурсов – и финансовых, и административных, и я без них быстро скачусь на уровень твоего мужа. Зачем тебе ещё один неудачник?

– Нет, нет, Савельюшка, ты у меня умный, ты придумаешь что-нибудь. И не сравнивай себя с Николаем, не напоминай ошибку моей молодости. Ему до тебя слишком далеко.

– Есть у меня один вариант. Когда утвердят мой проект, я на побережье присмотрел хороший участочек под гостиницу. Я проведу её по проекту как дополнительные расходы, но оформлю на себя, а тебя поставлю управляющей. Как, идёт?

– О, господин моего сердца! В холодильнике ещё бутылка шампанского. Кубок – повелителю!

– Но-но, я за рулём, не шугай фортуну.

– Ты только отхлебнёшь, любимый, остальное выпью я, за твоё здоровье и нашу победу!

– Ты лучше вот что сделай. Вот тебе фотоаппарат, отсними все нынешние работы своего, мне нужно хорошо проанализировать все шансы на победу. В прошлый раз у тебя получились замечательные снимки.

– Для тебя, милый – всё, и даже всё остальное!

– Ну вот и ладненько, давай шампанское.

– И ещё, милый, твои деньги мой уже растранжирил, да и у дочки день рождения вчера праздновали…

– Ладно, на тебе небольшой аванец, тут и тебе хватит обновить свой гардероб, да не переборщи с этим. Хотя, ты, Оксанчик, с головой дружишь, и мне это откровенно нравится.

Даша, стараясь не смотреть на порушенные постройки, тихо плача, собирала инструменты. Вдруг кто-то сказал: «Да… красивый был домик, пожалуйста, построй завтра ещё, а я посторожу, чтобы никто не сломал». Даша оглянулась и увидела на скамейке старичка с седой бородой и палочкой. Ничего не ответив, она пошла домой.

Следующим утром, как ни странно, но Даша проснулась с улыбкой на лице. Что-то хорошее снилось, но не запомнилось. Вспомнив вчерашний день, она нахмурилась. Но лёгкая грусть недолго была на её лице. Она сменилась недоуменным интересом, когда, выглянув в окно, Даша увидела в ЕЁ (!) песочнице, там, где она строила вчерашний замок, какого-то мальчика. Он тоже строил что-то красивое, а ему помогал советами вчерашний дедуля, то так, то этак указывая своей палочкой.

Недоумение быстро сменилось сосредоточенной деловитостью. Даша не спеша подобрала формочки для будущей постройки. Клея «Песочный цемент» в опрыскивателе было ещё достаточно. Но она обнаружила ещё одну коробочку. Там было двенадцать разноцветных порошочков и инструкция по приготовлению цвета различных оттенков для покраски песочных изделий, а также ещё один опрыскиватель для краски. Один грамм порошка нужен был для покраски одного квадратного метра.

Когда она, нагруженная инструментарием, подошла к песочнице, мальчика уже не было, но дедуля сидел на лавочке. А в песочнице стоял небольшой, но очень изящный и уютный домик. Что-то странное было в его конструкции: плавные линии, отсутствие грубых углов и какая-то целеустремлённость. Домик как будто готовился плавно взлететь.

– Что, занятно? – спросил дедуля. – Хочешь, я тебя подучу и будешь потом строить, может, ещё красивее?

– Хочу, дедушка, – сказала Даша.

– Ну что ж, – хихикнул он в бороду, – внуча, хе-хе, тогда начнём.

И дедуля, день за днём, начал её учить. Учил он очень хорошо:

Даша почему-то сразу понимала, что надо сделать. Очень редко у неё что-то не получалось.

Но однажды случилось очень неприятное событие. Папа должен был участвовать в архитектурном конкурсе и проектировал современный спортивный комплекс. Он принёс все чертежи домой и работал у себя в комнате, почти не выходя оттуда. Он даже из пенопласта клеил макет главного здания комплекса. Из его разговоров с мамой Даша поняла, что у него никак не соответствует расчетам основная балка, которая придавала всей конструкции прочность, лёгкость и своеобразную красоту. Что-то в её форме смещало центр равновесия. И для папы это была главная задача.

Даша зашла к нему в комнату звать на обед, и зачем-то вертела в руках пузырёк с красивой фиолетовой песочной краской. Она облокотилась на папин рабочий стол, и вдруг пузырёк выскочил из её рук, она попыталась его поймать, споткнулась о пенопластовый макет, упала на него, раздавив всю конструкцию, а пузырёк разлился на папину тетрадь с расчётами и непоправимо залил всё. Это была катастрофа.

– Я так близко подошёл к решению… – с грустью и каким-то смирением сказал папа, что Даша чуть не заплакала. В дверях комнаты появилась мама.

– Это Халям-балям, – почему-то вырвалось у Даши. Мама, стоя в дверях, слегка улыбнулась: она уже слышала это слово от одного своего знакомого.

В общем, папа в расстройстве обедать не пошёл, и Дашино настроение было на весь день испорчено. И на следующее утро в песочнице, как ни старался дедуля, у Даши всё получалось плохо. Наконец, в сердцах она порушила свои неказистые постройки и, хлопнув ладошкой по песку, произнесла: «Халям-балям». Дедуля как-то странно посмотрел на неё и сказал:

– Зачем ты его поминаешь, разве ты уже с ним знакома?

– С кем? – недоуменно спросила Даша.

– Да с этим нехорошим «балямом».

– А он что, живой? Человек?

– Живой-то он живой, только не человек.

– А кто же??

– Нечистый дух или, как их в газетах называют, барабашки, домовые, полтергейсты… Вон он уже выглядывает из-за угла, – кивнул дедуля в дальний конец двора, – подойти только боится. Э-э-э, плохи ваши дела. Папа с мамой у тебя хоть крещёные?

– Мама – не знаю, а мы с папой – да. – сказала Даша, вглядываясь в дальний угол двора. – Дедушка, а расскажи мне о нём.

И вот что рассказал дедуля. Когда ещё не было людей, Бог сотворил великое множество духовных существ – ангелов. И этого в том числе, только имя у него было другое: радостное, весёлое и доброе. Он должен был встречать при рождении младенцев, и они, плача, радовались бы и смеялись вместе с ним. И ещё много-много радостных дел было у него. Но один из херувимов (это ангелы, постигающие Божественную премудрость) смог постичь или вобрать в себя почти всё знание сотворённого Богом мира. А знание часто надмевает. И возгордился могучий ангел. И захотел изменить предопределение Божие, то есть сотворённый Богом мир по своему желанию. Увлёк он за собой третью часть небесных ангелов, но был низвергнут с ними на землю. Так появилось зло как результат их деяний, ибо они отвернулись от Бога и Благодати.

– Вот так и дивный Альсмаил стал Халямом-балямом. Теперь ты знаешь его настоящее имя, и не сможет он тебе навредить чем-либо.