Любовь короля. Том 1

Видя, как ее всегда жизнерадостная хозяйка почти трясется от гнева, Пиён с беспокойством спросила:

– Госпожа, что-то случилось?

– Все в порядке. Зови Кухёна. Живее!

Пиён послушно встала и подошла к окну. Над окном висел колокольчик, которым призывали во флигель слуг, – вход во флигель без разрешения был почти всем заказан. Одним звонком вызывали нянюшку, тремя – Кухёна. Пиён уже взялась за шнурок, когда вдруг услышала, как кто-то подошел к двери.

– Пиён, это я, – раздался сердитый голос, и в комнату вошла толстая приземистая женщина.

Это была няня молодой госпожи, одна из немногих женщин в усадьбе, кто мог свободно входить во флигель. Она казалась чем-то разгневанной.

Увидев Сан, няня закатила маленькие глазки:

– Пришла наконец? Где тебя носило? Я ждала-ждала, когда раздавала кашу бедным, а ты так и не явилась! Прихожу домой, спрашиваю Кухёна, а он говорит, что потерял тебя! Сбежала от него и одна бродила по городу?

– Да нет же, случайно потеряла его в толпе. Людей было слишком много. Отвлеклась ненадолго и уже не смогла его найти.

– Такого-то верзилу и не смогла найти?! Да его голова всегда торчит над толпой! Он сказал, что ты велела ему идти вперед, а самой и дух простыл!

– Ох, нянюшка, прости, что заставила волноваться. Мне просто нужно было кое-что сделать, – с улыбкой ответила Сан и взяла женщину за руку.

Няня громко вздохнула. Она прекрасно знала, что упреки на молодую госпожу не подействуют. Но ее пугали вылазки воспитанницы, которая вела себя как сорванец, и она не могла скрыть тревоги. Зная об этом, Сан ласково погладила ее по пухлой руке.

– Ну хватит сердиться, я же извинилась. Лучше расскажи, как сегодня все прошло, – попросила девушка.

Нянюшка вздохнула еще громче:

– Ох, никакого сладу нет с этой девчонкой Чхэбон. Язык у нее без костей.

– Зато не скучно.

– Да я не про обычную ее болтовню. Сегодня заявились двое красавчиков, так ее будто прорвало. Трещала и трещала про нашу семью, меня чуть удар не хватил. Как бы не попали мы из-за нее в переплет. Соберусь да и зашью рот этой негоднице. С собой-то уж точно больше не возьму.

– Тогда в следующий раз я сама с тобой пойду. И Пиён тоже возьмем – ей полезно прогуляться.

– Ой, правда? – оживленно переспросила Пиён, и ее лицо просветлело.

– Да как же мы ее возьмем? – неодобрительно возразила нянюшка. – Ведь из-за шрама люди подумают, что это сама госпожа. А вдруг кто-то из прихвостней королевы ее заметит? Вот стукнет ей восемнадцать[15], тогда пусть разгуливает, а до тех пор – ни в коем случае.

Пиён надулась, и Сан, относившаяся к ней как к подруге, хотя их и разделял социальный статус, встала на ее защиту:

– Она может надеть монсу[16], никто и внимания не обратит.

– А ты в чем пойдешь?

– Как обычно.

– Когда ты переодеваешься в мужскую одежду, все на тебя глазеют. Где это видано, чтобы юноша был красивее девушки! Да и пристало ли молодой госпоже скакать по улицам, как жеребенку? Избавься от этого мужского тряпья, пока тебя не вывели на чистую воду!

– Не волнуйся, никто не догадается. Сегодня вот ни один прохожий меня не заподозрил.

Не заподозрил, потому-то она и получила толчок в грудь. Вспомнив об унижении, Сан почувствовала новый прилив злости. Ей надо сейчас же позвать Кухёна, чтобы он показал ей какой-нибудь особый прием. Сан вскочила, готовая броситься к колокольчику, но и в этот раз ей не суждено было вызвать слугу – за дверью кто-то вежливо кашлянул, давая знать о своем присутствии.

– Я могу войти?

– Господин! Молодая госпожа как раз переодевается, – быстро ответила нянюшка, услышав голос Ёнъин-бэка.

Женщины задрожали как осиновые листья. Сан бросилась срывать оставшуюся мужскую одежду, а Пиён и нянюшка – ей помогать. Впопыхах Сан натянула белое чогори[17] с желтой шелковой юбкой и обвязалась широким поясом оливкового цвета. Пиён молниеносно расчесала ей волосы и завязала их красной шелковой лентой. Из красивого юноши Сан в мгновение ока превратилась в очаровательную юную даму. Только после этого нянюшка отворила дверь.

Ёнъин-бэк, увидев скромно стоявшую посередине комнаты дочь, склонил голову набок:

– Зачем ты переодеваешься на ночь глядя?

– Молодая госпожа неважно себя чувствовала и полдня провела в постели, – быстро нашлась нянюшка.

– Вот как? Моя дочь, которая не простужается даже зимой? Что случилось? – подозрительно спросил Ёнъин-бэк.

Когда он в ком-нибудь сомневался или чего-нибудь не одобрял, голос его становился немного гнусавым, а тон – требовательным, что отнюдь не украшало столь важного человека.

– Слишком долго упражнялась и повредила запястье, – ответила Сан, приподнимая рукав и показывая отцу опухшую руку.

Нянюшка, ничего не заметившая, пока Сан переодевалась, теперь изумленно вытаращилась, но сразу же опустила глаза, так как Ёнъин-бэк обрушился на нее за то, что она не уберегла его дочь.

– Нянюшка не виновата. Просто я слишком неопытна, вот и допустила ошибку, – поспешила вмешаться Сан.

Ёнъин-бэк неодобрительно поцокал языком и жестом попросил оставить его вдвоем с дочерью. Видя, что господин не в духе, нянюшка схватила Пиён за руку и с поразительной для толстухи прытью выскочила из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Ёнъин-бэк уселся на стул и продолжил отчитывать дочь:

– Субак, тренировки с мечом… Когда ты начнешь учиться тому, что необходимо знать каждой женщине?

– Отец, вы же говорили, что я должна уметь постоять за себя, если вновь нападут разбойники.

– Но я не говорил калечить себя тренировками. Ты что, собираешься стать генералом?

Сан села напротив отца и пожала плечами. К чему продолжать бесполезный спор?

Заметив непокорный взгляд дочери, Ёнъин-бэк тяжело вздохнул.

– С таким характером лучше бы тебе родиться мальчишкой. И не пришлось бы беспокоиться, что тебя отправят к монголам.

Сан почувствовала, как от отца пахнуло алкоголем.

– Вы ужинали с друзьями?

Ее вопрос прозвучал невинно, однако Сан знала, как провел вечер ее отец – она видела его в «Павильоне пьянящей луны». Ей было отчасти известно и о том, почему он там оказался.

– Просто деловая встреча. Надо было кое-что обсудить.

– Я думала, вы вернетесь позже. Вы предупреждали, что задержитесь.

– Нам пришлось прерваться, – с горечью ответил отец.

Сан опустила глаза. Скорее всего, встреча в «Павильоне пьянящей луны» прервалась из-за нее. Девушке удалось проникнуть в питейный дом и подслушать часть разговора, но ее заметили и едва не поймали пришедшие позже всех молодой человек в нефритовом одеянии и его спутник в черном.

– Сегодня мы не смогли толком ничего обсудить, но я все равно должен сказать тебе кое-что.

– Мне?

– Да, эта встреча касалась твоего будущего. – Ёнъин-бэк подался вперед и заговорил тише, будто поверял тайну: – Я нашел тебе мужа.

– Что?! Но ведь я не могу выйти замуж до восемнадцати! Если вы нарушите запрет, вас накажут и сошлют!

– Тише, тише! – зашипел Ёнъин-бэк, прикладывая палец ко рту.

Хотя в комнату в отдаленном флигеле не пробрался бы и муравей, Ёнъин-бэк предпочитал осторожность. К тому же его слишком встревожило произошедшее в «Павильоне пьянящей луны».

– Твой будущий супруг тоже из королевского рода, так что для вас сделают исключение. Его величество знает о якобы случившемся с тобой несчастье и не станет препятствовать свадьбе. Брак вернее защитит тебя от отправки в Юань.

– Что за мужчина не возражает против невесты со шрамом? – ядовито спросила Сан.

Новости ее раздосадовали. Наверняка жениться на ней вознамерился охотник за состоянием отца – кому еще придет в голову брать в жены обезображенную девушку?

Ёнъин-бэк просиял, игнорируя ее язвительный тон.

– Мужчина, который сделает тебя первой женщиной государства.

– Что вы имеете в виду?

Сердце ее пронзило зловещее предчувствие.

Ёнъин-бэк наклонился еще ближе и прошептал:

– Твой будущий супруг станет следующим ваном.

Сан с недоверием воззрилась на отца. Следующим ваном должен был стать наследный принц, но она знала, что речь идет о ком-то другом.

– Его величество нас поддерживает. Это самая большая тайна, о которой никто не должен знать.

– Ты хочешь выдать меня за наследного принца? – делая вид, что ничего не понимает, спросила Сан.

Она хотела, чтобы отец сам все рассказал.

Услышав наивный вопрос дочери, Ёнъин-бэк фыркнул:

– За наследного принца, как же! Этот монгол никогда не сядет на трон.

– Он сын корёского вана, так что в нем есть и корёская кровь. А его мать – дочь юаньского императора. Кто, если не он?

– Ну а если его величество не хочет делать наследного принца своим преемником? Есть, есть претендент получше и наследного принца, и Канъян-гона[18]. И этот претендент станет твоим мужем!

– Да кто же он?!

– Второй сын сановника Ван Ёна, Ван Чон. Как ты знаешь, он приходится племянником первой жене вана. Он умен, красив и благороден. Говорят, женщины влюбляются в него с первого взгляда. Самый завидный жених в Кэгёне, да что там – самый завидный жених во всем Корё.

– Выходит, собственной красоты ему достаточно, раз его не беспокоит шрам на лице будущей жены?

– Скажи спасибо своему отцу. Ван Чону достаточно того, что ты моя дочь. Вот уж он удивится, увидев такую красавицу.

Как Сан и предполагала, жениха интересовало только состояние ее отца. Она рассмеялась. Ёнъин-бэк, всегда толковавший реакции людей в свою пользу, решил, что дочь смеется от радости, и тоже заулыбался, но почти сразу же помрачнел.

– Пока что мы ни о чем не договорились. Ван Чон как будто твердо намерен жениться, но его отец не любит нашу семью, так что переговоры предстоят непростые, и я хочу просить помощи его величества. Сегодня, едва мы начали все это обсуждать, встреча прервалась из-за крысы, которая нас подслушивала.

– Кто же вас подслушивал?

– Если бы я только знал! Мне не удалось увидеть его своими глазами. Те, кто видел, сказали, что крысеныш совсем молодой. Когда его спугнули, он бросился наутек и как сквозь землю провалился. К счастью, мы не успели сказать ничего для нас опасного, но мне все равно тревожно.

Узнав, что отец ее не видел, Сан почувствовала огромное облегчение. Пусть он и называет ее крысой, зато ни о чем не догадывается.

Взглянув на притихшую дочь, Ёнъин-бэк серьезно проговорил:

– Я не знаю, когда мы сможем это устроить, но начинай готовиться. Научись хотя бы рукоделию у своей няньки.

– Его устраивает невеста со шрамом, но не устраивает невеста, не умеющая шить? Не откажется ли он, когда выяснит, что невеста любит поупражняться с мечом?

– Не говори ерунды, – нахмурился Ёнъин-бэк.

Дочь слишком странно восприняла новость о том, что однажды станет королевой, и это его беспокоило. Ему казалось, что она ведет себя как ребенок, ничего не понимающий в жизни.

– Ты должна думать о будущем. Жаль, что твоя мать умерла, не успев ничему тебя научить. Тем больше внимания ты должна уделять своему поведению.

– Отец, вы действительно верите, что следующим правителем станет Ван Чон, а не наследный принц? Разве наш ван пойдет против королевы Вонсон и ее семьи? Только благодаря монголам он занимает сейчас престол. И вы думаете, что ван осмелится обойти внука юаньского императора и провозгласить наследным принцем кого-то другого?

Сан говорила холодно. Воодушевление отца неприятно ее поразило, так как план замены наследника казался неосуществимым и глупым.

Однако Ёнъин-бэк чувствовал себя уверенно как никогда.

– Все уже готово. Ты должна лишь сыграть свою роль.

– Это ваш собственный план или вас кто-то втянул?

– Ты думаешь, твой отец станет плясать под чужую дудку? Я присоединился, потому что нашел это правильным.

– Тогда кто придумал план?

Примечания