Счастье со второй попытки

Лицо Данте помрачнело.

– Я совсем не это имел в виду, и ты знаешь об этом. Я знаю, ты винишь меня в том, что у тебя случился выкидыш, но…

– Я виню тебя?

Данте горько усмехнулся.

– Разве ты никогда не думала о том, что, если бы тебя не заставили переехать в другую страну, в чужое окружение, что, если бы ты не была изолирована от всего привычного тебе, ты не потеряла бы ребенка?

– Я ни о чем подобном не думала.

По его лицу было видно, что он так не считает. И почему ей никогда не приходило в голову, что Данте винит себя в потере ребенка?

– Врачи говорили мне, что многие женщины теряют детей на ранних сроках беременности, даже не зная о том, что они забеременели.

– В этом деле большую роль играет стресс. Если бы у нас был умопомрачительный роман, то страсть сгорела бы, как костер, и мы расстались бы друзьями.

– Разве мы не договорились о том, что этого не могло быть?

Данте пожал плечами. Он вообще не собирался жениться и считал, что будет ужасным мужем. Так оно и вышло.

– Тебе пора идти. – Прикусив нижнюю губу, Беатрис взглянула на дверь.

– Да, я сейчас уйду.

Внизу было тихо, но Беатрис поняла, что тайно выпроводить Данте ей не удастся. Майя все равно увидит его.

«От моей сестры ничего не скроешь!» – с улыбкой подумала Беатрис.

Она затянула пояс на халате, и шелковистая ткань соблазнительно обрисовала грудь. Взгляд Данте устремился на ложбинку между ее грудей.

Беатрис сглотнула – от блеска его глаз у нее пересохло в горле.

– У тебя халат такого же цвета, как та твоя кофточка, в которой я тебя увидел в первый раз.

– Правда? Я не помню, – солгала она.

– Ты сделала только хуже, прикрыв лицо той шалью. И ты ругалась, как матрос, когда врезалась в меня.

– Это ты врезался в меня, – возразила Беатрис, переведя дыхание. Она вспомнила, как он взял у нее шаль, проигнорировав ее протест. «Позволь», – сказал он, и она позволила ему. А вскоре позволила гораздо больше.

Даже умоляла его об этом!

– Ты выглядела такой… – Она была юной, свежей, совсем не похожей на тех прилизанных созданий на подиуме. И она была гораздо сексуальнее безо всякого макияжа, с распущенными светлыми волосами. Они рассыпались, как шелк, по ее спине. Ему следовало догадаться тогда, что она была невинна, но он не думал об этом. А когда осознал, было уже слишком поздно.

«И ты думаешь, что что-нибудь изменилось бы?» – насмешливо спросил он себя, взглянув на Беатрис.

Она покачала головой.

– Значит, мы договорились. Отныне мы общаемся только через адвокатов, – произнесла она холодным тоном. Беатрис поклялась себе в том, что никогда не станет такой, как ее мать.

– Беа, принести тебе кофе? – раздался снизу голос Майи.

На лице Беатрис отразились все ее чувства.

«Только через мой труп», – мысленно сказала она.

Не отдавая себе отчета в своих действиях, Данте прошел к двери и рывком открыл ее.

– Мы сейчас спустимся, Майя! – крикнул он.

Уперев руки в бока, Беатрис пронзила его гневным взглядом.

– Ну спасибо тебе.

– Считай, что это прощальный подарок.

– Я бы назвала это ударом под дых.

Данте раздраженно вздохнул.

– Ты хотела бы, чтобы я тихо исчез?

Беатрис покраснела от стыда.

– Давай не будем об этом.

– Ты хочешь мне что-нибудь еще сказать?

– Нет.

Ее лицо ничего не выражало. Так же, как и голос. Когда-то Данте мог прочитать все чувства и мысли на ее лице, потому что Беатрис не скрывала своих эмоций, они бурлили на поверхности. Неужели на нее так повлияла дворцовая жизнь?

Или он на нее так повлиял?

Ведь он отпустил ее. Но станет ли ему от этого легче?

* * *

Майя, одетая в темные лыжные брюки и вязаный свитер с закатанными рукавами, даже не повернулась к ним, продолжая взбивать омлет.

В воздухе явно чувствовалось напряжение.

– Доброе утро, Данте.

– Данте сейчас уже…

– Давайте не трогать эту тему, хорошо? – Стряхнув венчик, Майя повернулась к ним, будто не замечая Данте, и хмуро взглянула на сестру.