Лживый брак

– Он зарегистрировался в гостинице? – спрашивает Тед, по его тону я понимаю, что он пытается меня подбодрить.

Дрожащими пальцами я нащупываю листок, на котором нацарапан номер гостиницы, и набираю его на своем телефоне. Должна признаться, что мне трудно выносить откровенное желание Теда смягчить удар, читающееся на его лице, он явно считает мою затею пустой тратой времени и не разделяет моих надежд. Чтобы не смотреть на него, я упираю взгляд в стол и начинаю внимательно разглядывать покрывающие его поверхность царапины. Телефон все звонит, но трубку никто не берет.

Спустя целую вечность задорный женский голос отвечает:

– Добрый день, «Вест-Ин», Юниверсал бульвар. Чем могу помочь?

– Соедините с номером Уилла Гриффита, пожалуйста. – Слова сыплются из меня как горох, сбивчиво и торопливо, как у нанюхавшегося кокаина аукциониста.

– С удовольствием, – чирикает мне в ухо портье. Уверена, что ей все время приходится общаться с сумасшедшими тетками, разыскивающими своих ветреных любовников и неверных мужей. В «Вест-Ин», должно быть, разработана целая инструкция относительно того, как общаться с такими, как я. – Гриффит, вы сказали?

– Да, Уилл. Или, может быть, Уильям, средний инициал «М». – Я набираю в грудь побольше воздуха, пытаясь успокоиться, но все никак не могу унять дрожь.

Тед снимает пиджак и набрасывает его мне на плечи. Я понимаю, что он хочет мне добра, но этот жест такой личный, а от пиджака исходит запах Теда, приятный и чужой. Мне хочется скинуть пиджак и выбросить его в окно. Я не хочу, чтобы моего тела касалась одежда какого-то другого мужчины, кроме Уилла.

Несколько секунд девушка-портье на том конце провода постукивает пальцами по клавиатуре компьютера.

– Хм, извините, но я не могу найти бронь на имя мистера Гриффита.

– Проверьте еще раз. Прошу вас. – Я едва сдерживаю рыдания.

Снова повисает долгая пауза, заполненная щелчками клавиатуры. Страх начинает расползаться по моему телу, словно какой-то паразит, медленно, но верно пожирая мою уверенность.

– А вы уверены, что речь идет именно об этом отеле нашей сети? У нас есть еще здание в Лейк-Мэри, к северу от города. Если хотите, могу дать вам номер.

Я мотаю головой, пытаясь смахнуть слезы, мешающие мне прочесть адрес гостиницы, указанный внизу страницы.

– Передо мной флаерс конференции, здесь написано «Юниверсал-бульвар».

В ее голосе слышится оживление.

– Ну, если он здесь на конференции, то я могу передать сообщение через одного из организаторов. Название конференции?

– «Кибербезопасность критически важных активов: встреча руководителей разведывательных служб».

Она мешкает с ответом всего пару секунд, но этого достаточно, чтобы меня начало тошнить.

– Мне очень жаль, мэм, но в гостинице не проходит конференция под таким названием.

Я роняю телефон, и меня выворачивает в корзину для бумаг.

Домой меня везет Клэр Мастерс, она работает в приемной комиссии, ее кабинет находится напротив моего. Мы с Клэр в хороших отношениях, но подругами нас не назовешь, однако мне не нужно спрашивать, что я делаю на пассажирском сиденье ее «форда-эксплорера». В прошлом году муж Клэр умер от рака, и не важно, сама она вызвалась отвезти меня домой или ее попросил Тед, все и так ясно. Если кто и способен понять, что я сейчас чувствую, то только еще одна вдова.

Вдова. Меня опять тошнит, но желудок пуст.

Я отворачиваюсь и смотрю в окно, глядя на пролетающие мимо газоны Бакхеда. Клэр едет медленно, держа руль обеими руками и не произнося ни слова. Она молчит, глядя на дорогу перед собой, и, хотя мысль быть причисленной к тому же скорбному братству мне ненавистна, она, по крайней мере, знает, что единственное, чего я сейчас хочу, – это остаться одна.

На коленях гудит телефон. Мама звонит, должно быть, в сотый раз. Я ощущаю чувство вины. Конечно, нечестно ее избегать, но я не могу с ней сейчас разговаривать. Я ни с кем не могу разговаривать.

– Не хотите ответить? – Голос Клэр, по-девичьи высокий, вспарывает тишину, словно зазубренный нож.

– Нет. – Мне приходится собрать все силы, чтобы вытолкнуть слова из-под давящего на грудь камня.

Она переводит взгляд с меня на телефон, потом – на дорогу.

– Поверьте, ваша мама сейчас сходит с ума.

От ее понимающего тона, от того, как она ставит нас на одну ступеньку, меня передергивает.

– Не могу. – Мой голос срывается, разговаривать с мамой сейчас означает произнести эти ужасные слова вслух. Уилла больше нет. Уилл умер. Сказать это – значит признать, что это правда.

Телефон умолкает, но спустя две секунды звонит снова.

На этот раз Клэр берет телефон у меня с колен и отвечает на звонок.

– Здравствуйте, это Клэр Мастерс. Я коллега Айрис по Лейк-Форест. Она сидит рядом со мной, но не готова сейчас разговаривать.

Пауза.

– Да, мэм. Боюсь, что вы правы.

Опять пауза, на сей раз долгая.

– О'кей. Я скажу ей.

Она нажимает на отбой и аккуратно кладет телефон на место.

– Ваши родители едут. Они будут на месте до темноты.

Я хочу поблагодарить ее, но у меня нет сил. Я смотрю в окно и пытаюсь представить моего Уилла на месте крушения, среди дымящихся обломков, разбросанного багажа, обугленных, искореженных кусков металла, но не могу. Это не укладывается у меня в голове, мой мозг отказывается воспринимать эту картину, так же как когда-то физику на уроках профессора Друккера.

Клэр выезжает на трассу Джорджия-400, нажимает на газ, и мы мчимся на юг в благословенной тишине.

5

Сколько я ни убеждаю ее, что это вовсе не обязательно, Клэр идет вслед за мной по выложенной плиткой дорожке до самой двери. Я роюсь в сумке, вытаскиваю ключи и вставляю их в замок.

– Спасибо, что подвезли. Со мной все будет в порядке.

Повернув ключ в замке, я вхожу в дом, но, когда поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь, Клэр останавливает меня, уперев ладонь в витражную панель.

– Дорогая, я останусь. До тех пор, пока не приедут ваши родители.

– Не обижайтесь, Клэр, но я хочу побыть одна.

– Не обижайтесь, Айрис, но я не уйду. – Ее высокий голос звучит на удивление твердо, но слова смягчает улыбка. – Можете не разговаривать со мной, если вам не хочется, но я остаюсь, и точка.

Я отступаю назад и позволяю ей войти.