Предсказатель прошлого

– Может быть, тебе лучше построить новую семью? – спросила бабушка, избрав другую линию нападения. – Остепенишься, заведешь детей, я буду с ними гулять…

– Одного раза достаточно! – отрезала внучка.

Первый брак Коры был неудачен, и она не любила о нем вспоминать.

Бабушка не стала настаивать. Она любовалась внучкой и думала о том, что профессия юрисконсульта очень опасна для такой нежной девушки, как ее Кора. Как жаль, что Кора не стала литературоведом или математиком!

Нежное солнце проникало на веранду старого деревенского дома, нахальная оса кружилась над сахарницей, слышно было, как квохчут куры, как замычала на лугу корова и соловей в роще запел было песню, да спохватился, что день в полном разгаре, рано еще петь…

Кора была одета в простой, правда, сшитый в Париже сарафан, синий, в мелкий белый горошек, непослушные золотые волосы сдерживала голубая лента, узкое серебряное колечко с рубином было единственным ее украшением.

«Такая нежная красавица – моя внучка, – думала бабушка Настя. – И как ей не повезло. Неужели она так и не отыщет себе достойного спутника жизни?»

«Чудесно, – думала Кора, – чудесно получить передышку, не чуять близкого дыхания преследующей смерти, не ощущать тягучего запаха крови, не слышать, как визжат электронные стрелы и лязгают пули о бронежилеты. Да, пожалуй, зря я не стала математиком или энтомологом – почему бы мне не изменить жизнь? Ведь еще столько бабочек не описано и не изучено во Вселенной…»

– Бабушка, – спросила Кора, – как ты относишься к энтомологии?

– Прекрасно! – воскликнула бабушка, которая угадала, что в головке ее любимой внучки проносятся мысли о перемене специальности.

Малиновки мелодично перекликались в листве груш и яблонь. От реки доносился голосок пастушка Вити, который звал коров перейти в прохладу леса.

– Та-та-та-та, – мелодичным пулеметом заверещал видеофон.

Кора глубоко вздохнула и пожалела о том, что не успела сбежать в энтомологию. И, судя по тембру видеофонного звонка, в ближайшие недели ей этого не сделать.

Не вставая из-за стола, Кора щелкнула пальцами, включая связь. На экране видеофона возникло мужественное загорелое лицо немолодого седовласого человека с ярко-голубыми смеющимися глазами и резко очерченными полными губами.

У бабушки дрогнуло сердце. Неважно, что этот человек кажется немолодым, – но какое благородство, какой мужественный облик! Пожалуй, такого мужа она пожелала бы своей красавице.

– Бабуля, – взмолилась Кора, – скажи, что меня нет дома.

Баба Настя никак не могла собраться с силами соврать в лицо такому человеку и, конечно же, упустила драгоценное время.

– Не трудитесь, Анастасия Тадеушевна, – сказал пожилой герой, – в вашем возрасте пора думать о боге, а не лгать первому встречному. Ваша внучка сидит справа от вас, и сейчас я ее вижу.

В этот момент аппарат видеофона быстро повернулся так, чтобы Кора попала в поле зрения мужчины, чего видеофон никогда раньше не делал.

– Здравствуй, Кора, здравствуй, птичка, – произнес мужчина, с трудом удерживаясь от смеха.

– Ах, это вы, господин юрисконсульт! – воскликнула Кора, не делая попытки подняться. – Что заставило вас прервать свой послеобеденный отдых? Неужели в нашей конторе случилось нечто ужасное? Неужели кому-то надо мчаться в Антарктиду и подписывать доверенности?

– Ты права, Кора, – ответил юрисконсульт. – Тебе придется прервать отпуск и слетать на пару дней в Антарктиду.

– Ну уж позвольте! – разобиделась баба Настя. – Какая еще Антарктида? Девочка только начала отдыхать. Лица на ней нет! Я буду жаловаться. И вас, милостивый господин, выгонят с работы.

– Я жалею обо всем больше вас, – признался юрисконсульт. – Но у вашей девочки замечательный почерк. Ей предстоит создать ряд документов. И прошу вас – не сердитесь! Клянусь, что Кора возвратится к вам и к вашим знаменитым борщам не более чем через три дня.

– Ладно, бабуся, – сказала Кора, поднимаясь со стула и целуя бабушку в щечку. – Я и на самом деле постараюсь поверить этому хамелеону, обманщику малолетних, извергу Милодару. Но если он меня снова обманет и я не вернусь сюда через три дня, то его внуки скоро увидят труп любимого дедушки.

– Не говори так, Кора, это нехорошо, – всполошилась баба Настя.

Но Кора не слышала ее, она уже прошла к себе в спальню, за три минуты собрала походную сумку, переоделась в дорожный комбинезон и укрепила на спине автономный движок.

Бабушка вышла на крылечко и воскликнула на прощанье:

– Ты борщ не доела!

– Поставь его в холодильник, – отозвалась Кора. Она спрыгнула с крыльца, пробежала, набирая скорость, мимо клумбы, мимо клубничных грядок, к открытой калитке… взлетела и взяла курс на Вологду.

* * *

Не спеша пролетая над густыми лесами, с таким трудом восстановленными после опустошений двадцатого века, любуясь извивами рек, очищенных от промышленных отходов, поглядывая на орлов и соколов, вновь заселивших небо, Кора размышляла о том, что бабушка, как всегда, права. Ну сколько можно отдавать всю себя мужскому делу – сколько можно быть полицейской ищейкой и пугалом для детишек на отдаленных коррумпированных планетах?

«Все! Решено! Я свободна!»

В ухе зазвенело – это Милодар поторапливал своего агента, дело, видно, было серьезным.

Кора похлопала себя по уху, звон стал потише, но не смолк. Это ее встревожило.

Свою тревогу она высказала вскоре в кабинете комиссара Милодара, опустившись на лифте под ледяной километровый щит Антарктиды, где располагалась земная штаб-квартира ИнтерГпола.

– Скажи мне, Милодар, – сказала она голосом, будто впитавшим в себя вековой холод Антарктиды. – Когда меня возвращали в мое тело, что туда еще внедрили?

– Ничего, – ответил Милодар, широко улыбаясь.

Его голубые глаза лучезарно сверкали на загорелом лице, седые кудри ненавязчиво падали на лоб. Он не встал со своего места за широким столом, но поднял руку, приветствуя Кору.

– А что звенело? – спросила Кора, подходя к столу и опускаясь в кресло, которое послушно приняло форму ее тела. – Что во мне звенело?

– Это ребята из экспериментальной лаборатории баловались, – отмахнулся Милодар. – Никакого вреда для организма, так, легкий сигнал…

– Значит, так, – сказала Кора. – Прежде чем я продолжу этот разговор, попрошу вынуть из меня все звоночки, сигнализацию, руководящие указания и напоминания.

– Разумеется, – ответил Милодар, улыбаясь доброй улыбкой старшего брата. Но Кору этим не обманешь – она отлично знала, что Милодар, которого видели сотрудники ИнтерГпола и даже друзья (хотя у него, конечно же, не было друзей), был не более как удачной голограммой. Настоящий Милодар выглядел неизвестно как, скрывался неизвестно где, поэтому ни одно из покушений на него не увенчалось успехом. В Земном управлении, правда, сплетничали, что в истинном облике его видели только новые молодые жены – синхронные пловчихи, близнецы Джульетта и Макбетта.

– Разумеется, – повторил Милодар, – но учти, что разборка и сборка твоего тела займет чуть больше двух недель и на нем могут остаться шрамы.

– Спасибо, дружище, – ответила Кора, – потерплю до следующего тела.

– Ломать – не строить, – загадочно произнес шеф.

– Говорите, зачем вызвали из отпуска, – официальным тоном спросила Кора, рассматривая свои пальцы, – ногтям бы еще подрасти.

– Покой нам только снится, – ответил загадочным афоризмом шеф ИнтерГпола. – Я вот в отпуске четыре года не был.

– Ужасно! – согласилась с ним Кора.

– Любой бухгалтер волен поехать на Гавайские острова!