Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Космический десант (сборник)

Серия
Год написания книги
2006
Теги
<< 1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 79 >>
На страницу:
36 из 79
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Что случилось? – воскликнула Гаврилова и крикнула громче: – Коля! Где ты! Что с тобой, Коля?

Сердце ее почуяло неладное.

Коля не отозвался. В этот момент он как раз отправился на кухню, чтобы вылить из таза грязную воду и набрать чистой. Ему захотелось вымыть пол снова, чтобы добиться первозданной белизны дерева.

Гаврилова, метнув гневный взгляд в сторону Минца, побежала домой.

– Я помогу вам, – сказал Удалов, поддерживая Минца. – Я вас провожу.

– Спасибо, друг, – ответил профессор Минц. Они шли через двор в обнимку, профессор навалился на Удалова, старуха Ложкина глядела на них в окно и качала головой с осуждением. То, что один из маляров вновь принялся за работу, удивило ее, но не настолько, чтобы забыть о позоре профессора.

У дверей Минца с Удаловым обогнал второй маляр. Широкими шагами, подобно Петру Первому, он спешил на рабочее место.

– С дороги, – сказал он деловито.

И профессор Минц понял, что эксперимент удался.

Удалов помог профессору прилечь на его узкую девичью кроватку. Профессор тут же смежил веки и заснул. Удалов некоторое время стоял посреди комнаты, вдыхая запах химикалиев. Профессор вел себя странно. А Удалов не верил в случайность такого поведения.

Профессор проснулся через три часа. Голова была чистой и готовой к новым испытаниям. Что-то хорошее и большое случилось в его жизни. Да, решена кардинальная проблема современности. Гениальный ум профессора нашел решение загадки, которая не давалась в руки таким людям, как Ньютон, Парацельс и Раздобудько.

За стеной слышалось шуршание и постукивание. Какие-то невнятные звуки доносились со двора. Профессор сел на кровати и сквозь скрип пружин услышал деликатный стук в дверь.

– Войдите, – разрешил профессор.

– Это я, – произнесла Гаврилова шепотом, протискиваясь в дверь.

– Ну и как? – спросил профессор голосом зубного врача, поглаживая лысину и легонько подмигивая несчастной матери.

У Гавриловой были безумные глаза.

– Ой, – сказала Гаврилова и села на край кровати. Она прижала ладони к покрасневшим щекам. – И не знаю.

– Ну так чего же? – Профессор вскочил с кроватки и быстрыми шагами начал мерить комнату. – Появилось ли трудолюбие? Я что-то не слышу музыки.

– Какая там музыка, – вздохнула Гаврилова. – Страшно мне. Два раза сегодня в обмороке лежала. При моей комплекции. Что он с полом сделал? Что он со мной сделал…

Тут добрая женщина зарыдала, и профессор Минц неловко утешал ее, дотрагиваясь до ее пышных волос, и предлагал ей воду в стакане.

– Послушайте, – сказал он наконец, так как рыдания не прекращались. – Предлагаю вместе отправиться на место происшествия. Может, я смогу быть полезен.

– Пойдем, – согласилась женщина сквозь рыдания. – Если бы моя покойная мама…

В коридоре им пришлось задержаться. Маляры, завершив ремонт квартиры Ложкиных, принялись за коридор, что в их задание не входило. Тем более что рабочий день кончился. Маляры уже ободрали со стен старую краску, прокупоросили плоскости. Работали они споро, весело, с прибаутками, не тратя зазря ни минуты. Лишь на мгновение один из них оторвался от работы, чтобы подмигнуть профессору Минцу и кинуть ему вслед:

– Что прохлаждаешься, дядя? Так и жизнь пролетит без пользы и без толку.

Профессор был согласен с малярами. Он улыбнулся им доброй улыбкой. Старуха Ложкина выглядывала в щелку двери, смотрела на маляров загнанно, потянула проходившего мимо профессора за рукав и прошептала ему в ухо:

– Я им ни одной копейки. Пусть не надеются. Они на государственной службе.

– А мы не за деньги, мамаша, – услышал ее шепот маляр. – Сам труд увлекает нас. Это дороже всяких денег.

– И славы, – добавил другой, размешивая краску в ведре.

Во дворе глазам профессора предстало странное зрелище. Василь Васильич с Валей Кацем благоустраивали территорию, подрезали кусты, разравнивали дорожки, подстригали траву. А сосед, имени которого профессор не знал, катил в ворота тачку с песком, чтобы соорудить песочницу для игр маленьким детям.

Соседи трудились так самозабвенно, что не обратили на Минца никакого внимания.

Гаврилова поглядела на них с некоторым страхом, и тут ей пришла в голову интересная мысль.

– Это не вы ли, Лев Христофорыч? – спросила она.

– Я, – скромно ответил профессор.

– Ой, что же это делается! – сказала Гаврилова.

В этот момент во дворе показался Корнелий Удалов, который нес на плече две доски для детского загончика. Он услышал слова Гавриловой, и они укрепили его подозрения. А так как Удалов в принципе никогда не испытывал неприязни к труду, то лекарство профессора подействовало на него умеренно, он смог пересилить страсть к работе, положил доски и последовал за профессором в квартиру Гавриловых.

Квартира встретила профессора невероятной, сказочной чистотой. Пол ее был выскоблен до серебряного блеска и покрыт сверкающей мастикой, подоконники и двери тщательно вымыты. В распахнутую дверь кухни были видны развешанные в ряд выстиранные занавески, вещи Коли Гаврилова и постельное белье, а в промежутках между простынями блистали бока начищенных кастрюль. Самого Николая нигде не было видно. Гаврилова остановилась на пороге, не смея вступить в свой дом.

– Коля, – позвала она слабым голосом. – Коленька.

Коля не отозвался.

Профессор тщательно вытер ноги о выстиранный половик и сделал шаг в комнату. Коля лежал на диване, обложившись учебниками, и быстро конспектировал их содержание.

Профессор склонился над ним и спросил:

– Как вы себя чувствуете, молодой человек?

Коля отмахнулся от голоса, как от мухи, и подвинул к себе новый учебник.

– Коля, – сказал профессор. – Ты так много сделал сегодня. Не пора ли немного отдохнуть?

– Как вы заблуждаетесь, – ответил ему Коля, не отрывая глаз от учебника. – Ведь столько надо совершить. А жизнь дьявольски коротка. У меня задолженность за этот курс, а мне по-человечески, глубоко и серьезно хочется пройти в этом году два курса. Может, три. Так что, умоляю, не отрывайте меня от учебы.

– Мальчик прав, – сказал профессор, оборачиваясь к Гавриловой и Удалову, наблюдавшим эту сцену от двери.

– Но он же переутомится, – сказала Гаврилова. – Он к этому непривычный.

– Мама, не тревожься, – возразил на это Коля Гаврилов. – В мозгу человека используется жалкая часть работоспособных клеток. Ты не представляешь, мама, какие у меня резервы. Кстати, обед на плите, ужин там же. Пожалуйста, не утруждай себя излишним трудом, отдохни, почитай, посмотри телевизор, у тебя же давление.

Добрая женщина Гаврилова вновь зарыдала. Удалов с профессором спустились во двор. При виде соседей Удалову захотелось включиться в трудовой процесс, но он сдержатся и обернулся к Минцу.

– Лев Христофорыч, – сказал он проницательно. – Это ведь ваше средство. Вы у нас единственный химик.

– И гениальный, – без улыбки поддержал его профессор, довольный результатами эксперимента.

<< 1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 79 >>
На страницу:
36 из 79