Пешки богов. Высший демон

Я спрятался за самым толстым деревом и стал ждать, а когда услышал шаги и всхрапы лошади, приготовился к манёвру. Чуть пропустив её вперёд, я прыгнул и буквально вырвал девицу из седла, но перед самым её приземлением придержал, чтобы та случайно не сломала шею, а то глупо бы получилось, сначала освободить, а потом ненароком прибить эту настырную особу. Резким движением, усадив её, я посмотрел ей в глаза и показал свою сущность, как недавно проделал это с Пушком, чтобы хорошенько испугать. Она оторопела, её глаза округлились, а потом она начала что-то быстро говорить на своём наречии, лупить меня по руке и, вскочив, явно в чём-то начала меня обвинять, при этом, наступая, попыталась огреть меня подобранной палкой. Я добивался явно не этого и опешил от такой реакции, а потом до меня дошло, что это просто женская природная защита на испуг. Это можно назвать паникой, истерикой, эмоциональным взрывом, но, по сути, это была защита. Видимо, она слишком много пережила негативного за последнее время, и моя выходка была последней точкой её терпения. Я чувствовал запах её страха и отчаяния, но, тем не менее, это она сейчас на меня наступала и лупила палкой, а я пятился и, глупо таращась, соображал, что предпринять. В итоге она села и, как ребёнок, разрыдалась. Женские слёзы – это мощнейшее оружие, причём массового поражения, с помощью которого можно манипулировать мужиками и всегда получать желаемое. Вот и я сейчас сдался, сел рядом, приобнял эту практически незнакомую мне барышню, и молча начал гладить её по волосам. Потом приподнял, и вместе мы пошли к месту нашего ночлега.

– Илвус, ты совсем ошалел? – увидев нас, поинтересовался Кироний: – Ты зачем её сюда притащил? Мы и так в полном дерьме, а теперь ещё и спать вполглаза! Мы же, вообще, о ней ничего не знаем! Может она оборотень и ночью нам бошки пооткусывает!

– Кирон, не бухти! – отмахнулся я.

– Ага, Виолу найдём, она тебе яйца оторвёт! Будешь на шее их носить, как украшение, и хвастаться перед всеми! – съюморил он.

– Вот только попробуй рассказать! Я тебе сам что-нибудь оторву! – изобразив суровое лицо, пригрозил я. – Найдём ближайший населённый пункт и там её оставим, не бросать же человека в лесу!

Кироний ничего не ответил и с глупым лицом уставился куда-то поверх наших голов. Я обернулся и сам застыл, открыв рот. Даже сквозь деревья было видно две огромные луны, которые почти соприкасались краями. По размерам они были почти точной копией друг друга, а мелкие детали мешал рассмотреть лес.

– Вот теперь я верю, что мы в очень глубокой заднице! – вздохнул грозный глава безопасности целой империи, который сейчас выглядел обычным обиженным дядькой, отправившимся калымить далеко от семьи и теперь скучающим по ней.

Я, заметив интерес привязавшейся к нам бывшей пленницы на нашу реакцию на две луны, шикнул на Кирония: – Хватит таращиться, как подросток на титьки, а то если наша мадам сообразит, что мы из другого мира и начнёт болтать об этом на каждом углу, то на нас откроется охота. Уж я-то знаю, о чём говорю. От тебя и твоих ищеек побегал, хотя, с другой стороны, сам побываешь в моей шкуре!

– Какой обидчивый! – съязвил дэ Фурт: – Ты мне нужен был для спасения мира! – оправдываясь, цинично пошутил он.

– Ладно, давай перекусим, поделим смены дежурства и спать! – скомандовал я, и Кироний не стал спорить. Умный мужик и понимает, что без меня он и пары дней не протянет, а я имел уже огромный опыт постоянно вляпываться в дурацкие ситуации, которые всегда заканчиваются чьей-нибудь смертью. Это в мире "Спящего Бога" он и власть, и закон, и судья, а сейчас, по сути, он – обуза, но мы своих не бросаем! И я ещё не забыл своё обещание набить ему морду, за то, что втянул нас в поездку в Мирзанию, не предоставив нам правдивую цель этого сомнительного мероприятия, а в итоге мы оказались очень далеко, аж в другой вселенной, иначе кто-нибудь из Бессмертных обязательно бы откликнулся на мой зов.

Перекусив сухим мясом и сыром, потом выяснив с помощью примитивных жестов, что нашу местную аборигенку зовут Тара, мы с Киронием решили, что я буду дежурить первую половину ночи, и, приказав им спать, сам уселся у костра, на всякий случай, прислушиваясь к посторонним звукам, попытался ещё раз достучаться до кого-нибудь из богов, но это было бесполезным занятием. Ночь прошла спокойно, и мы проснулись пораньше, чтобы быстрее успеть сократить расстояние между нами и Виолой. Тара ушла в лес и, притащив к завтраку каких-то трав, настойчиво жестами уговаривала их съесть вместе с мясом. Сначала мы от неё отмахнулись, но она была очень напористой и упёртой, даже демонстративно сама прожевала и проглотила один из пучков зелени. Я, решив, что может у них такой утренний ритуал или, возможно, эти травки придают бодрости, без опаски разжевал их вприкуску с мясом, Кироний тоже не долго артачился, причин думать, что она хочет нас отравить, не было. А когда я встал, перед глазами всё поплыло. Последней мыслью было – всё-таки отравила, сука!

Глава 3. Начало конца

ИНКВИЗИТОР ПАУР.

– Господин инквизитор… господин инквизитор… – в коридоре, запыхавшись, догнал одного из главных руководителей всей службы храмовиков молодой прислужка.

– Что-то срочное? Докладывай! – разрешил Паур.

Это был немного полноватый, пожилой, седой мужчина, с круглым лицом и крючковатым носом. И если кто и видел Паура без капюшона, когда он не прикрывал верхнюю часть лица, то создавалось впечатление очень пронырливого и хитрого человека. Впрочем, так на самом деле и было. Инквизиторы, как и все их подчинённые, носили плащи и старались на людях всегда надевать капюшоны, создавая тем самым атмосферу своей таинственности. Это была высшая каста, и практически вся власть в мире “сестёр близнецов” – двух одинаковых лун, находилась в руках инквизиторов. В этом мире не было ни государств, ни королевств, был всего лишь один материк, и он носил название – земли Багура, в честь единого повелителя, которому и служила инквизиция и подчиняющиеся им храмовики, выполнявшие роль орудия возмездия для неугодных нынешней власти и недовольных ею. Таких облечённых почти неограниченными полномочиями и влиятельных фигур, как инквизитор Паур, было всего человек двадцать … тридцать, а он сам являлся одним из пяти руководителей основного храма в центральном городе Багур, который переименовали около пяти сотен зим назад по желанию их повелителя, сочетая с его именем.

– Господин Паур, медальон одного из старших храмовиков, который сопровождал смутьянов, должников по налогам и одну ведьму, перестал функционировать. Скорее всего, он мёртв! – на одном дыхании выпалил прислужник.

Паур нахмурился и задал вслух риторический вопрос: – Кто посмел?!

Храмовиков – лучших бойцов этого мира и псов инквизиции не убивали уже очень давно, потому что даже ребёнок знал, что если кто-то поднимет руку на храмовика, то инквизиторы бросают все силы на поимку наглеца и не успокоятся, пока этот смельчак и все его родственники, даже самые дальние не будут замучены до смерти в подвалах обители великого Багура. Иногда для устрашения их пытали по несколько дней на площадях городов, зрелище было очень отвратительным, инквизиторы умели навести страха и жути на местное население.

– Всю информацию задания, порученного тому храмовику, мне на стол! – начал давать распоряжения Паур: – Инквизитора, который его курировал, ко мне! Передай, чтобы подготовили к вечеру группу с двумя опытными храмовиками для поиска погибшего и расследования всех обстоятельств его смерти.

Уже сидя в своём рабочем помещении с минимумом мебели, чтобы другие видели, что начальство не жирует, Паур услышал стук в массивную деревянную дверь и рявкнул: – Входи!

Вошёл мужчина, скинув капюшон и склонив голову, смиренно поприветствовал: – Господин Паур…

– Арис, это ты курировал храмовика, который, по предварительным данным, погиб? – как можно суровее спросил старший инквизитор.

Арису было около сорока лет, подтянутая фигура, короткие тёмные волосы и аккуратная маленькая бородка. Он был младшим инквизитором, очень активным и исполнительным, и явно метил подняться ещё выше по карьерной лестнице инквизиции.

– Да, я его послал на это задание! – не поднимая глаз, ответил он.

– Расскажи подробнее! – приказал Лаур.

– К нам поступила информация, что одна из ведьм хочет посетить своего брата, – начал доклад Арис: – Её зовут Тара. На неё донесла соседка её брата за десяток серебряных монет.

– Эта Тара, действительно, ведьма или просто деревенские слухи и желание заработать жадной и завистливой соседки? – прервал доклад инквизитор.

– Да, она – ведьма, со всеми вытекающими! Шесть зим назад мы казнили её мать, та была сильна в колдовстве, но место нахождения дочери не выдала даже под усиленными пытками. Потом на три зимы о её дочери ничего не было слышно, но, видимо, ей надоело сидеть в своей норе, и Тара решила подрабатывать с помощью колдовства, обучая торговцев, наёмников, да и, вообще, всех желающих различным языковым наречиям, в деревнях на посевы накладывала заклятие отпугивания мелких грызунов, лечила мелкие болячки, ну, и всё в таком роде. Я давно предпринимал попытки её поймать, но эта сучка на одном месте не задерживалась. Была мысль – взять в заложники её брата, но эта затея теряла смысл, так как передать ей эту информацию не представлялось возможным. И вот выпал случай захватить её, и я послал в ту деревню своего лучшего храмовика. На обратном пути тот должен был заехать ещё в две деревни, в которых стояла задача найти и забрать мужчин и женщин за долги по налогам и, по возможности, поискать подходящих детей для обучения будущих послушников обители великого Багура.

– Хм… ничего необычного, рядовое задание! – вслух начал рассуждать Паур, а потом спросил: – Эта ведьма не могла околдовать твоего храмовика?

– Исключено! – не задумываясь, ответил Арис: – Храмовик очень опытен, и у него был защитный амулет.

– Сегодня берёшь отряд, он сейчас готовится в дорогу, и выяснишь, что случилось?! – приказным тоном отдал распоряжение старший инквизитор.

Арис не дал чёткого ответа, стоял и мялся.

– Что-то не так? – удивлённо спросил Паур.

– Тут такое дело… – замямлил докладчик.

– Ты чего мне тут сопли жуёшь, давай чётко отвечай! – взбесился Паур.

– Вам лучше самому посмотреть! – набравшись смелости, ответил Арис: -Только надо спуститься в подвал!

Паур сначала хотел отчитать младшего инквизитора, может даже повысить голос, но поразмыслив, передумал. Один из рядовых подчинённых не стал бы по мелочам предлагать ему тратить время и тащиться в сырую зловонную пыточную, а значит, действительно, там происходило что-то, что требовало присутствия старшего инквизитора, и он, встав со стула, решил, что если он потратит время впустую, то обязательно накажет Ариса, и согласился с его предложением: – Пошли, посмотрим, что у вас там происходит!

Когда они спустились, Паур уже пожалел, что согласился. Вонь от человеческих немытых тел, испражнений и плесени стояла, мягко говоря, отвратительная, но поворачивать назад ему было не по статусу. Света от трескающих факелов для тёмного коридора без окон, чтобы идти, не напрягая зрение, еле хватало, и Паур возмутился: – Вы на горящем масле что ли экономите? Количество факелов чтобы увеличили! Если вдруг кто-нибудь захочет сбежать, в этой темени мимо него пройдёте и не заметите! Гнева Багура на вас не хватает!

– Исправим! – виноватым голосом ответил Арис.

Из некоторых камер слышались стоны, а где-то в конце коридора раздался душераздирающий крик. Старший инквизитор лишь поморщился, когда-то в молодости он сам занимался пытками, чтобы произвести впечатление и показать своё рвение своим старшим товарищам. Арис указал на нужную им дверь и со скрежетом отодвинул массивный металлический засов, двери запирались только снаружи. Внутри, в отличие от коридора, горело пять факелов, было достаточно светло и душно. У правой стены сидел человек в мешковатой одежде, а рядом с ним стояла железная стойка с разведённым огнём внизу, а сверху стояла чаша с углями и раскалённой кочергой. Паур вспомнил, как сам таким же нагретым штырём прижигал все части тел несчастных, и получал нужные начальству сведения, а часто ложные признания. С другой стороны камеры на коленях, уткнувшись головой в пол, со связанными за спиной руками веревкой, прикреплённой другим концом к стене высоко над полом, находилась женщина. Она была полностью обнажена, грязные седые волосы висели сосульками, а на теле было много синяков и ожогов.

Старая ведьма – омерзительно подумал Паур, но удивился, увидев вполне молодое лицо с синяком пол левым глазом, когда та приподняла голову, а потом, выпрямив спину, села, седина, видимо, появилась уже внутри этих стен. Старший инквизитор не очень понял, зачем его сюда притащили?! Происходила обычная процедура выбивания признания, он не заметил ничего, что могло бы его заинтересовать, и уже хотел разразиться бранью на этого недоумка – Ариса, как вдруг ведьма заговорила.

– Ооо, это ты старый ублюдок! – не смотря на разбитую губу, ведьма усмехнулась, как будто это она сейчас стояла, а Паур ползал перед ней на коленях в собственном дерьме и крови. – Хочешь услышать про начало вашего конца? – и, не дожидаясь реакции инквизитора, чётко и громко начала говорить, как заученный стих:

Когда придёт сезон степного волка,

Когда сестра исчезнет с неба на три ночи,

Мрак явится в телесной оболочке!

И тьма падёт от длани Великана!

Клыки и когти будут ему в помощь!

Мир содрогнётся и возродится снова,

И падший зверь уйдёт и не вернётся!