История Ужасов

–Она так и сказала, – мямлила треснутой дубовой корой та, что сидела посередине, – я еще молодуха. Если не видишь сейчас, то скоро все увидишь. Прямо так и сказала. А самой больше, чем мне. Цаца нашлась.

– Это она так на студентиков разохотилась. – Прошипилявила другая, что сидела слева и была похожа на изюм, – а они же Никольские были. Вот и прошляпила.

– Да не прошляпила, – каркнула третья, что сидела справа, – сила в ней не та, что в нашем дворнике, что ей с Николкой-то спорить. Женская в ней воля, не мужская. Кто ж позволит то.

– Здравствуйте. – Самым милым голосом, от которого сдавались самые свирепые мужики, поздоровалась Лера со старухами.

А те притихли, словно до этого не замечали её, вышедшую из темноты подъезда, хлопнув стальной дверью и проходившей мимо. Так и застыли, словно три статуи, заморозились и даже влажный туман не мог растопить этих поз. И она уже собралась пройти дальше, даже, невзирая на неучтивость этого поступка, но тут одна голова повернулась, издавая неприятное похрустывание и та старуха, что была похожа на кору дерева, произнесла трескучим голосом, впрочем, не смотря на неё:

– Ты иди дочка, иди. – И она снова застыла, уже в новой позе. Поняв, что тут добиться ничего не получиться, Лера решила поставить ситуацию на паузу, и вернуться к ней позже.

Лера работала в крупной городской библиотеке, и в ее задачу входило оцифрование старых экземпляров книг. Работа достаточно пыльная – без респиратора и специального костюма не подойти. Но перед тем, как облачится во все «рабочее», она обязательно покрутиться в офисе, возбуждая даже самых отчаявшихся женатиков, позволяя первобытным инстинктам брать вверх над цивилизованностью и образованностью. Лере нравилась эта работа.

Её начальник, Иван Ефимович, не раз замечая такое её поведение, выговаривал и все грозился наказать, но не наказывал. Ему, как и остальным, Лерино присутствие стало отдушиной в сумерках ежедневной рутины. Она, словно солнечный лучик, однажды к ним ворвалась, а потом так и запуталась в их дебрях. Её тут любили и поддерживали, и даже не смотря на вечное ворчание бухгалтерши-пенсионерки Лидии Федоровны, увивались за ней хвостами. Но она не слишком этим пользовалась и манипулировала, жалея этих безнадежных тружеников наследства всемирной литературы, как они сами себя кичливо называли. И ей гордились, вызывали жгучую зависть сотрудников других отделов. И только этим считали себя более достойными и во всем лучшими. А она поддерживала в них этот огонь, не особо раздувая, боясь того, что они не опытные обожгутся, сгорят. Ведь они были такими хрупкими и несмышлеными, в попытках ей понравится, что ей становилось их жалко.

– Лера. – Подозвал её к себе Иван Ефимович. – Ты сегодня плохо выглядишь. Что-то случилось?

– Нет, что Вы. – Она рассмеялась и положила ладонь ему на предплечье, она знала магию таких контактов. – Просто плохо спала.

– Ну, хорошо. – Улыбнулся ей в ответ Иван Ефимович. – Сегодня не будет твоих помощников, поэтому и объем работы дам поменьше, чтобы справилась. Иди на раздачу, там все ждет. Действительно, на стойке лежало три объемных тома с листком задания сверху. Она бегло пробежала глазами и, поняв, что тут работы на четыре часа, почувствовала подъем сил.

С работы ей удалось вырваться пораньше и она, счастливая, улыбалась в ответ жарким лучам летнего солнца. Девушке предстояло провести остаток дня в поисках неизвестного никому и ей, в том числе украшения, но которое обязательно подходит под цвет её глаз. Но прежде предстоял один звонок. Она набрала номер, прижала трубку к уху и мир замер в ожидании голоса.

– Инна, здравствуйте. Это Лера. У меня Ваша визитка. – По другую сторону, абонент здоровался, интересовался её делами. – Да, да. – Подтверждала девушка. – У меня на кухне пятно на стене появилось. Черное. Я подумала, что это может стать неудобством. Да, да. Его раньше я не видела. Хорошо, через пару дней, я Вас жду.

И снова часы её жизни, дрогнув секундной стрелкой, пошли, отсчитывая счастливые моменты.

Домой возвращалась она уже вечером. То таинственное, а потому редкое украшение, которое искала, Лера не нашла, зато порадовала себя другими многочисленными покупками, отмечая каждой некое внутреннее событие: «Вот это хорошо будет смотреться за столом её новой съемной квартиры. А вот это для ванной комнаты. Ух, ты! Это для Артема, когда прейдет, для того…. Не важно, возьму и её, тем более такая скидка».

С разноцветными, так приятно шуршащими, бумажными пакетами, она подошла к бетонной стене, наполненной жильцами, на часах было время вечернее, 6:00. На углу стены, все так же, былым по синему, красовалась надпись «ул. Красная 67». И все так же, строгими линиями, чертила тень прямоугольник на парк, парковку, детскую площадку. А на площадке, радостно и беззвучно пищали и возились детишки под зоркими орлиными взглядами их мамаш. Редкие пешеходы, попадавшие с теплого летнего воздуха, в ловушку прохлады дома, спустя некоторое время, словно бы их что-то начинало тревожить, оглядывались по сторонам, не понимая, как оказались в этом месте и торопливо покидали эту ловушку холода. Девушка вошла в тень, уже зная, что сейчас произойдет, но все так и не готовая, вздрогнула от прикосновений первых холодных поглаживаний по оголенной коже рук. Дошла до своего подъезда, удивилась пустующей лавочке, открыла стальную дверь бетонного склепа подъезда, вошла вовнутрь.

Первые два этажа, освещенные колодцами окон, а потому такие правильные, естественные, все еще дарили ей переживания эйфории, и она их отстучала шпильками радостно, быстро. А потом было странное окно третьего, её этажа, туманное, полупрозрачное. Она, проходя мимо, пригляделась к нему, и ей показалось, что разглядела что-то на стекле. Лера подошла к окну, подышала, оставляя свое тепло на нем, присматриваясь к проявляющемуся рисунку, и все никак не могла взять в толк, что же за послание оставлено на стекле. Было похоже на причудливое лицо, но слишком маленькое, буквально величиной с ладонь, словно кто то, озоруя, оставил его тут, а оно вышло таким необычным. Решив, что вернется обязательно к этому стеклу, как только разгребет все срочные дела, девушка поднялась на свой этаж, открыла дверь ключом. Замок зло рыкнув, по-волчьи щелкнул механизмами в конце. Дверь открылась и захлопнулась за ней, смачно присосавшись к косяку. И все. Внешнего мира больше не существовало, внутри тепло, уютно и спокойно, только звуки улицы пробивались редкими автомобильными сигналами и тихим шелестом шин. Она была дома.

Лера разложила покупки на кровати и, понимая всю значимость предстоящего действия, решила его отложить в угоду менее значимого, но иногда столь же приятного события – она должна позвонить Артему, узнать, сможет ли он сегодня посетить её новое гнездышко.

– Алло, Артем. – Многообещающе, соблазнительно, давая всеми нотками в голосе понять, что сегодня она доступна как никогда, прощебетала Лера в трубку. – Ты сегодня приедешь, у меня подарок для тебя. – Потом послушала трубку, наморщила нос, надула губы, чтобы соответствовать вселенскому разочарованию, чтобы Артем сгорел со стыда. – Ну, Артем. – Протянула она, но у парня не получалось и тогда она попрощалась с ним, почти не жалея. Этот вечер обещал ей другие удовольствие и восторг. Она включила телевизор и стала раскладывать вещи по своему, а значит самому наилучшему представлению. Телевизор вошел в её пространство звуком, картинки девушке были не интересны. Все на том же канале, отражая студию в очках, вещал, размахивая руками, ведущий про очередную разгаданную несуществующую тайну.

– Мы сегодня поговорим об очень интересной теме возрождения. Но возрождение не в искусстве, а человека, человеческой жизни. И возможно ли это по своей сути? – Лера немного прибавила звук, понесла какую-то безделушку на кухню, и там могло быть не слышно, – … христиане, а до них пифагорейцы и еще раньше, древние вавилоняне, верили в переселение душ. И не только по наступлению страшного суда можно возродиться, следуя верованиям. Как известно, ядро всех религий одно, и ни для кого секрет, что наша, христианская вера, имеет более древние корни. Именно от них, от древних вероучений и воплощалась эта идея о реинкарнации. Помните, как в Евангелии от Матвея, Иисус Христос упоминает древнегреческое слово «палингенезия», словно обосновывая возрождение понятным для всех термином, оправдывая существование страшного суда. А ведь это не что иное, как метемпсихоз, созданного уже теологами существующей, христианской веры, не допускающих перерождение, но так страстно его оправдывающих, во имя целей церкви. И даже знаменитый своими теологическими работами, Роберт Бертон, в «Анатомии меланхолии» пишет следующее: «От того пифагорейцы защищали метемпсихоз и палингенезию, что души переходят из одного тела в другое». Не станет ли это твердым основание верить в то, что есть нечто, способствующее переходу души из одного тела в другое?

В дверь постучали. От неожиданности Лера вздрогнула, сердце прыгнуло и разогналось, застучало. Она прошла в комнату, отключила звук, включила в коридоре свет и заглянула в глазок входной двери. В подъезде стоял мужчина в полицейской форме и терпеливо ждал. Девушка скользнула взглядом по циферблату часов, стрелки указывали на 7:00 вечера.

– Кто там? – Её сердце все еще продолжало бешено стучать, но увидев полицейского, успокоилось, больше не ощущая страха в неожиданности.

– Старший лейтенант полиций Петров. Мне нужно задать Вам пару вопросов. – Петров поднял голову и заглянул в глазок, отвечая на её невидимый взгляд. Потом достал красное удостоверение, продемонстрировал ей.

– Хорошо, сейчас! – Крикнула она ему. Посмотрела на кровать и с досадой разглядела кружевное нижнее белье – подарок Артему: «Вот же принесло в неурочный час гостя!» – подумала Лера про себя. Схватила его, кинула, как попало в шкаф, еще какие-то вещи полетели туда же, способные выдать её одиночество, накинула халат в разноцветных бесформенных пятнах, тапочки на ноги, пригладила волосы и открыла дверь.

Старший лейтенант был невысок ростом, но кряжист, тщательно выбрит. Отглаженная форма реагировала агрессивными стрелками на каждое движение. На вид Петрову было не больше двадцати пяти, двадцати семи лет, и он был женат – заметила она с легким расстройством кольцо.

– Старший лейтенант полиций Петров. – Вновь представился он, заглядывая любопытствующим взглядом внутрь, как только она открыла дверь. – Представитесь, пожалуйста. – Попросил-потребовал он. Она сунула ему заранее приготовленный паспорт, Петров бегло пробежал корку глазами. – Валерия Дмитриевна, Вам знакомы эти граждане? – Он протянул ей две фотографии, на которых улыбались двое парней. Один был высок и худощав, в белой майке и синих джинсах. Обнимал хрупкую девушку за талию, белозубо улыбался. Второй, темненький, немного восточной внешности с раскосыми глазами, чуть ниже роста, но тоже улыбался, но на фотографии был один. По ощущению фотография была одна, но после обработки, парней разделили, чтобы облегчить опознание. Очень было похоже, что парни дружили и скорее всего с ними что-то случилось.

– Нет. – Честно ответила она. – Я их не видела прежде.

– Валерия Дмитриевна, что Вам известно о прежних жильцах этой квартиры?

– Специалист фирмы, что порекомендовала это жилье, говорила что-то о двух студентах, передо мной проживавших тут. Но Инна сказала, что они съехали по каким-то семейным обстоятельствам.

– У Вас остался номер специалиста, Инны? – Вера кивнула и передала визитку Петрову. Номера агентства и риэлторши у неё сохранились в телефоне. – Хорошо. – Старший лейтенант кивнул головой. – Может Вам есть что-то добавить? Возможно, какие-то детали.

– Особо нечего. Инна, то есть специалист, говорила, что ребята были спокойные, на них не было жалоб и платили всегда заранее. А что случилось? – Поинтересовалась она.

– Граждане Ким и Сердееченко пропали четырнадцать дней назад. С родственниками на связь не выходят, в институте не появляются, о своих планах никого не извещали, в том числе сокурсников. Если что-то Вам станет известно, – он протянул кусок картона, – звоните в любое время. Петров попрощался, Лера закрыла за ним дверь, зло хлопнувшую, и так осталась стоять в оцепенении, обдумывая пропажу молодых людей.

–… воля не умирает, но благодаря доктрине метемпсихоза, перерождается в другом индивидууме. – Неожиданно, от чего она вздрогнула и покрылась гусиной кожей, включился звуком телевизор. Словно случился некий сбой и он, перезагрузив функции устройства, добавил звука. Она зашла в комнату. На экране, размахивая длинными руками, пританцовывал все тот же ведущий, распаляясь во внутреннем квесте придуманных историй, все ближе приближаясь к эмоциональной кульминации. – Еще Плутарх говорил о переселение душ с помощью палингенезии, и тому подтверждение первый человек имеющий подобное рождение. История нам рассказывает о библейском Мелхиседеке, не имевшего ни отца, ни матери, а у его жизни не было начала и не было конца. И хотя, в современной религии принято замалчивать подобные факты, однако они имеют место быть и страшный суд становиться уже не таким ужасным, если знать, что этой жизнью ничего не заканчивается… – Лера выключила звук, не в силах больше слушать эту ерунду, притянутую за уши.

– Как-то странно. – Подумала она про себя. – Возможно, что парни просто решили съехать на другую квартиру, лучшую. Нашли дополнительный источник финансирования и переехали с этой дыры, а другим не сказали, потому что не хотели раньше времени расстраивать новостью. Может это просто протест такой, против тотального контроля со стороны родителей и института. Хотя, – Лера вдруг вспомнила слова Петрова, – прошло уже две недели, а от парней ни слуха, ни духа. Впрочем, может еще все будет хорошо, пропажа найдется и все будут довольны.

Она зашла в ванную, умылась, зеркало было любезным и показало самые лучшие её стороны, скрыв недостатки, а потом пошла на кухню. Разогрела купленную порцию горохового супа, насыпала в него ржаных гренок и уселась за стол. Она не особо любила готовить, считая готовку причиной потери фигуры. Но зато любила стряпню кухарки одного сетевого магазина и всегда там затаривалась, когда та работала. Лера ела не торопясь, тщательно прожевывая крупные куски мяса. За окном, несмотря на позднее время, было почти 11:00 ночи, жизнь продолжала течь транспортными потоками, разрезала ночь огнями фар и резкими сигналами клаксонов. Но до нее звуки долетали приглушенными, далекими, словно вся эта жизнь была на другом континенте, а она наблюдала за ней со стороны, не участвуя. Так Лере казалось, что она что-то может изменить в своей жизни, взглянув вот так на неё, отстраненно.

Над головой протопали быстрыми, мелкими шажками чьи-то пятки. Звук был таким громким и неожиданным, что Лера выронила ложку в тарелку с недоеденным супом, и тот каплями замарал все вокруг, в том числе халат. Она раздраженно смахнула суп салфеткой и подумала про себя: «Вот тебе и старики, устроили ночные догонялки. Ошиблась Инна, все же живет кто-то надо мной, моложе тех старух у подъезда. Впрочем, одного непоседу еще можно вытерпеть». – И она, возвращаясь к тарелке супа, зацепилась взглядом за случайное. Вчерашнее пятно выросло, и по размеру почти достигло куриное яйцо. Но, насколько она понимала, ни одна плесень не способна так быстро расти, если, конечно, поражение на стене, под обоями, было кратно больше видимого.

– Черт! – В сердцах проговорила девушка. – Что же это за напасть! Таким темпом, когда приедет помогать Инна, пятно станет величиной с верблюда, и тогда придется менять все обои, чтобы скрыть последствия. – Насколько опасна эта плесень? – Она открыла браузер на телефоне, набила в поисковой строке нужное и прочла:

«…Чёрная ядовитая плесень (или по-научному Stachybotrys chartarum) – это гриб, который в дикой природе почти не встречается, но очень любит влажные помещения… Исследователи университета Кларксон установили, что опасная чёрная плесень может не только плохо влиять на самочувствие человека, но и вызывать депрессию и даже галлюцинации….»

– Ну, здорово! Еще мне галлюцинаций не хватало! Если в обещанный срок не устранит Инна, как обещала, заставлю Артема ободрать обои, победить эту заразу, чего бы это ни стоило и компенсировать её затраты агенством!

Над головой снова забухали мелкими шажками, но она не стала уделять этому событию значение, поставила недоеденный суп в раковину, и пошла спать, решив, что утром решать любые трудности намного легче, чем впечатлившись ночными фантомами, стараться вынести приговор итогу дня.

Её что-то разбудило, и она долго хлопала глазами в кромешную темноту зашторенного окна. Поискала глазами электронное табло будильника, на нем светились цифры 3:33 утра. Растерев лицо руками, и решив, что в этой ситуации лучшим решение будет сходить на кухню, выпить стакан теплого молока. Преодолев барьер между «под и над» одеялом, она спустила ноги, и тут случилось это.

Безумный, резкий, истеричный хохот прорезал потолочную бетонную плиту, ударил по ушам нервной, панической атакой. Она так не спустила ноги на пол, нырнув обратно под одеяло, завернувшись в плотный кокон, дрожа как осиновый лист, и повторяя не останавливаясь.

– БожеСпасииСохрани, БожеСпасииСохрани, БожеСпасииСохрани!

Смех прекратился так же неожиданно, как начался. Она смогла это определить по тому, что больше ничто не пыталось перекричать её мантру. Лера осторожно высунула голову, прислушалась – было тихо. Тогда осмелев, но все так же, завернутая в одеяло, встала с кровати и попробовала дойти до заряжающегося телефона. Над головой пронеслись, оглушая знакомые дробные шаги, пересекающие комнату от балкона, до противоположной стены и так бесконечно, не задерживаясь, не сбиваясь, не останавливаясь. Поняв, что это не так страшно, как дикий смех, Лера взяла телефон и тут же чуть его не выронила. Наверху шаги разогнались, а потом, словно не успев затормозить, грузное тело врезалось в стену. И еще раз, еще раз. Наступила тишина. Перепуганная Лера заставила себя дотянутся до упавшего смартфона, взяла его в руки, он осветил её лицо, откликаясь на прикосновения. Тачпад показывал 3:43.

Наверху тоже стало что-то происходить, оттуда донеслись возня и невнятное бормотание. Девушка, предчувствуя неладное, торопливо разблокировала телефон, что получилось только с третьего раза, вошла в телефонную книгу и попыталась найти нужный номер.

Затряслись руки, бесконтрольно, не подчиняясь более ей. А сверху отчетливее забормотали, переходя на громкую речь, и ей стало казаться, что в несвязанных скороговорках слышаться отдельные слова.

– …наатроншшмоат….…в вечность……правит……атумшшшшзаклинаю…

Бормотание несколько раз переходило в громкий шепот, и оттого Лере казалось, что наверху шипит ядовитая змея. Руки продолжали трястись и тут, она словно потеряла зрение. Вокруг неё наступила абсолютная тьма, граничащая с пустотой, и даже свет экрана телефона не мог пробиться в зрачок. Потом проявилось желтым, дымным пятном, приблизилось. В пятне света стояла белая лошадь и мотала головой. Эта лошадь никуда не торопилась, и почему-то было ужасно понятно, что она пришла имена к ней, к Лере, с одной ей ведомой целью. Лера закричала в ужасе, и ей тут же вернули комнату, в которой она пряталась на кровати, услужливый свет экрана телефона, тишину в квартире и твердость рук. Но она не могла остановиться, поддавшись панике и выкрутив нервы узлами, хлыстала себя истерикой. И уже когда не осталось сил, упала в беспамятстве на край кровати.

Лера очнулась лежа на спине, она знала, что её что-то разбудило, но никак не могла понять что. Посмотрела на прикроватные электронные часы, цифры показывали 3:44 утра. Прислушалась к внутренним чувствам, но они не проснувшиеся, нечего ей не ответили, смолчали. Девушка перевернулась и ощутила знакомый предмет под рукой, им оказался смартфон. Она, удивленная, взяла его, абсолютно уверенная, что перед сном ставила на зарядку, включила подсветку экрана. Заряд аккумулятора показывал 100%.

– Нервы расшалились. – Сказала сама себе, успокаивая. – Ходила во сне. – Нашла удобный ответ девушка и снова заснула. Через три часа ей нужно вставать на работу.