Бич Судьбы

Мне не нравится, когда мама под вином. Всякий раз, когда выпьет, она начинает много болтать и в конце забывается мертвым сном. Грамоту мама давно похоронила в каменоломне, книги в доме стоят только в моей комнате. Обычно, физической работой занимается неграмотная часть населения, большинство.

– Я почти определился, мам, – сказал я, стараясь скрыть раздражение. Понимая, что не могу долго смотреть на свою семью, я решил ретироваться. – У меня сегодня болит желудок, так что я не буду ужинать.

– Подожди, у тебя грязь под ногтями. – Внутри меня все похолодело, когда я посмотрел в глаза маме и увидел подозрение мешающееся с любопытством, не имеющее ничего общего с алкоголем. – Ты хорошо себя чувствуешь? На тебя это так не похоже, моя белоручка.

Не позволив себе прийти в замешательство я выпалил на одном дыхании:

– Все в порядке, поскользнулся. На улице слишком сыро.

Мама недолго хмурилась, но потом лицо разгладилось и она сказала:

– Ладно, иди спать, Ясон. Тебе заварить артишок?

– Нет, мне уже чуть лучше. Но от еды откажусь, на всякий случай. Доброй ночи.

Родители посмотрели друг на друга и немного улыбнулись, мол, ох уж эти подростковые секреты.

Вернувшись в комнату я достал из-под кровати ежевичное вино, откупорил пробку и поднес к носу. Туве всегда пихал слишком много пряностей в вино. С отвращением я закрыл пробкой пойло и поставил за кровать. Выудил с полки ступку и размолол в кашу шафран. Процедил через хлопковый платок и смешал с вином. С моей добавкой вино Туве больше напоминало какофонию запахов. Приоткрыв на ночь окно, я снял рубашку и штаны и рухнул в смятые одеяла. Только когда я лег на кровать, я понял, как устал. Глаза, не дав мне времени на раздумье, начали слипаться. Немного потерев их я зевнул и почувствовал себя совсем ребенком. "Туве бы понравилось" – с напряжением подумал я и сразу отогнал эту мысль.

Внизу послышались голоса и шарканье ног об пол. Меня всегда немного удивляла проницательность моих родителей. Если они и замечали неладное или очевидную ложь, то редко меня отчитывали или пытались бы узнать, что я скрываю. Это приносило облегчение. А сегодня еще большее, ведь мне есть что скрывать.

3 глава

Центральный рынок выглядит куда богаче своего уродливого близнеца ближе к внешним стенам. Здесь только лишнее богатство, выставленное напоказ. Стоит ли объяснять, что необходимости в этом месте вообще не было? Просто еще одно развлекательное место в графике какого-нибудь дворянина, с которого налога можно содрать в пять раз больше, чем с остальных. Несмотря на более-менее благоразумную знать, что нередко встречается в провинциальных городках, – лишних развлечений придумано слишком много: залы курительниц, общественные купальни (с курильницами, конечно же), и бордели. К слову, в последних завсегдатаем приходится Туве. Я, правда, не знаю, какое заведение соответствует его нестандартным желаниям.

Подходя к прилавку с подозрительно сияющими фруктами, я поморщился. Вкусом они не отличаются, но если выставить их на стол в ясный день, то они будут переливаться яркими цветами. Это только кажется чудом, но я помню, как хрустит несъедобная присыпка на зубах, мерзость та еще. Такие фрукты покупают в качестве украшений на бал или для важного приема в купеческих домах. Моей маме кажется блестящей идеей ставить на какое-нибудь важное событие корзинку таких фруктов на стол. Хоть и стоимость ее такова, что работать на нее нужно самое малое месяц.

Важным событием в нашей семье был только мой день рождения. С некоторой тоской, отметив это, я тыкаю пальцем на самую красивую корзинку с блестящей гадостью, расплачиваюсь и иду дальше. Мертвые тушки кроликов, украшенные сережками с самоцветами; пестрые гобелены; предметы одежды с разными вставками, из полудрагоценных камней и стекла. Иногда мама, рассказывая о работе за ужином, рассуждала, за какой камень платят больше всего. Подчеркнув нужные сведения из тех разговоров я сделал вывод: роскошь этого рынка показная настолько, насколько позволяет местность. Привезенных товаров тут нет.

Дома за главными стенами выглядят как центральный район в какой-нибудь столице. Правда, от глаза не укрылась примесь бревенчатых элементов в каменных домах, что просто недопустимо в доме истинного богача. Отметив это про себя, я прошествовал мимо частных кварталов и зашел в винную лавку. Перед входом в лавку я мельком оглядел себя со стороны и мысленно поглумился над тем, как молодо выгляжу для такого места. Здесь сильно пахло цветами, что не могло не радовать меня. Цветочные нотки свидетельствуют о терпкости, что делают напиток не просто приторным пойлом.

– Мальчик, ты что-то хотел? – Полноватый на вид мужчина производил впечатление серьезного человека, что немного странно для продавца спиртного.

Помявшись немного, я сказал:

– Можно мне две бутылки вина с лавандой, пожалуйста.

Испытующе посмотрев на меня, мужчина кивнул и достал из погреба два сосуда с тёмной жидкостью и красивой биркой из коры и воска. Расплатившись, я с удовольствием заметил облегчение на лице мужчины, что я достаточно состоятелен, чтобы позволить себе такую покупку. Про возраст меня никто не спросил.

Погода стояла хорошая. Солнце не так раздражало благодаря легкому ветерку. Людей, на мой взгляд, было многовато. Одежда была такой же пестрой, как и прилавки. Никакого намека не хороший вкус: буйство красок, смешение полудрагоценных камней с цветным стеклом и крайне яркие румяна. Если бы я не был так уверен, что такого места не существует, то назвал бы это "Рынок шлюх и их родителей".

Помоев в этой части города на улицах не было, тут существовала отдельная система стоков. Я считаю немного странным, что сообразительности городских инженеров не хватило, чтобы провести отходные стоки по всему городу, а не только центральной части. Это меня всегда раздражало в людях, – желание провести слишком значительную границу между собой и теми, кто хоть немного ниже тебя. Для чего это делается, я понимал, но особой проблемой никогда не считал. Люди мелочные, но пока я над ними и мои пути с ними не пересекаются, мне плевать на это.

Вернувшись домой я обнаружил отца в приподнятом настроении, накрывавший праздничный стол. Мама в это время вовсю болтала с гостями. Волосы ее были заплетены в косицу, а платье с яркой расцветкой выгодно подчеркивалопышность фигуры. Джиа выглядела счастливой и свежей.

Несмотря на отчужденность от людей, наша семья с радостью встречалась с соседями. Дородный мужчина Торк и его жена Лена. Если дорогие угощения в этом доме появляются на столе только в мой день рождения, то эти люди желанные гости в любой день.

Их единственная дочь еще в детском возрасте пошла гулять около леса и не вернулась. Попыток найти ее было немного. На момент исчезновения ребенка, растущая популяция диких животных подле города добралась и до этой части леса. Так что углубляться туда стало опасно. Не знаю, сколько времени должно пройти, чтобы полностью пережить предполагаемую смерть ребенка, но для этой семьи, время, видимо, уже прошло. Выглядели они хорошо, из их разговоров я понимал, что они хотят завести нового ребенка. Рад за них.

День стоял в полном разгаре, стол был собран и родители сделали все возможное, чтобы он ломился от еды: красная рыба; засахаренные цветы; приятного цвета, заваренный облепиховый чай в стеклянном графинчике; и сияющей звездой в центре стола стояла корзина с переливающимися фруктами с рынка. Благодаря широко раскрытым ставням дом наполнился солнечным светом.

–Ясон, любовь моя, светоч моей жизни. – Мама с излишней гордостью подняла бокал при этих словах и взглянула на меня.

Внимание всех за столом перевелось на меня и я почувствовал, как краснею. Мамины гости и сама Джия были уже слегка на хмеле. А отец не торопился, ему всегда хватало немного, чтобы опьянеть. Лавандовое вино стояло открытым и разлито по бокалам. Кухня наполнилась запахом цветов.

–Ты родился восемнадцать лет назад, и с тех пор не прошло ни единого дня, когда бы мы тебя не любили. Мы верим, что ты найдешь работу по сердцу и женишься на достойной женщине. – Мама встала на ноги с этими словами, и ее глаза наполнились слезами.

Торк, Лена и отец тоже встали с поднятыми бокалами. Справившись с подкатывающими чувствами я протянул бокал и сказал:

– Спасибо, мама. Я буду стараться и стану достойным человеком. – С этими словами я осушил бокал одним глотком и удивился, насколько вкусен был напиток. Отец похлопал меня по плечу и в этот момент я поднял взгляд и посмотрел на маму. В ее глазах я видел только любовь и легкую грусть. Мое сердце сжалось и я заставил себя вымученно улыбнуться.

После поздравлений наших друзей отец достал лиру и начал играть незатейливый мотив под фон разговоров соседей с мамой. В дом ворвалась вечерняя свежесть и чтобы не закрывать ставни , я достал из шкафчика плед и выдал каждому. Картина сделалась только уютней. Завернувшись в шерстяной плед, я взял бокал вина, и уселся рядом с тихонько тлеющим камином. Краем уха я стал прислушиваться к мелодии отца и потягивать вино. Тепло приятно окутало тело и я уселся поудобней, наблюдая за домашней картиной.

Лена встала из-за стола и направилась ко мне. Ее уверенная походка заставила меня немного нервничать. Блестящие волосы и ровная, слегка припудренная кожа говорили о старании хозяйки выглядеть хорошо. В отличии от Джии, Лена уделяла большое внимания внешности, но все равно сильно проигрывала в параметрах лица и гармоничности фигуры. У маминой подруги было лицо, которое можно назвать приятным, хоть и красавицей она не была. Усевшись рядом она сказала:

– Поздравляю, Ясон, – говорила она легко и в голосе не было ни намека на вино. – Знаешь, родители много стараются, чтобы дать своим детям возможность вырасти правильными людьми. Джиа и твой отец тоже идут по этому пути и надеятся, что ты будешь их опорой.

Я молча смотрел в огонь и не стал показывать, что озадачен. Чем именно, пока еще не понял.

– Мы с моим мужем тоже очень стараемся, – говоря это она положила ладонь себе на живот, и я почувствовал, как внутри меня все похолодело.

Помолчав минуту, она подняла глаза и я вздрогнул, увидев в них боль.

– Пусть Джиа и не говорит, но она хочет, чтобы ты занимался тем, что нравится. Чтобы у тебя была работа, которая всегда принесет тебе пропитание, – голос ее стал немного дрожать, она повернула лицо в сторону камина и стала разглядывать тлеющие головешки.

– Я знаю, мне повезло с родителями. Мама много работает, а отец освобождает мне время, чтобы я не торопился с выбором профессии. Я благодарен им за это, – заткнувшись, я стал рассматривать лицо Лены. Помялся немного и спросил: – Вы знаете, чем хотела заниматься Вика?

Наступило долгое молчание. На фоне слышался жаркий спор Торка и Джии на тему будущей невесты для меня. Отец не выдержал и расхохотался, когда Торк заявил, что моя избранница должна быть такой же опорой в семье, какой была и моя мать.

– Вика хотела стать лекарем, – Лена повернулась ко мне и добавила с болезненной полуулыбкой: – Каждый родитель хочет построить дом, в который ребенок может вернуться. Мы построили его, но возвращаться некому. И поэтому мы решили снова завести ребенка. Он никогда не заменит мне мою девочку, но я хотя бы буду знать, что моя жизнь прожита не зря. – На этих словах ее голос дрогнул и она тихо расплакалась, явно не замечая моего замешательства.

Время шло к закату, мама попрощалась с соседями, в четвертый раз за вечер поцеловала меня и с чувством выполненного долга уселась у камина, напевая мелодию. Я присоединился к отцу, который был занят уборкой стола. Не произнеся ни слова мы быстро управились. Отец, сославшись на плотное угощение, решил прилечь.

Пока я надевал плащ, чтобы проветриться, внутри нарастало напряжение. Трясущимися руками, глядя на дверь, я справился с шнуровкой сандалий.

Мама, не повернув головы кинула:

– Ясон, сегодня прохладно, оденься потеплее. – Я понял каждое слово, но язык у Джии едва ворочался.

Чуть помедлив, ожидая что она добавит что-нибудь еще, я молча направился к выходу.

– И еще кое-что.

Я резко застыл, едва коснувшись дверной ручки.

– Да, что такое? – Услышал я свой голос и понял, что выдал себя.

– Я желаю тебе только добра.