Только с тобой

Приемный покой районной больницы принимал всех страждущих от мала до велика, и от слаженной работы персонала зависело здоровье пациентов.

Суточное дежурство заканчивалось в восемь часов утра. К двум часом ночи наконец-то все успокоилось: одних больных оставили в стационаре, других отправили домой. Гуля вымыла полы, собрала использованный материал в пластиковый пакет и ушла подремать до утра в бытовку. Оля устало потёрла глаза, потянулась и пошла закрывать дверь приемного покоя на задвижку, чтобы тоже немного поспать. Для срочных больных есть специальный звонок. А о самых срочных сообщают дополнительно по телефону. Опасности, что из-за ее отдыха пострадает пациент, нет никакой.

Не успела она сделать два шага к приготовленной для сна кушетке, как филенка двери задрожала от яростного стука. Оля бросилась обратно: на крыльце стояли три человека, одетых по-походному. Двое держали под руки третьего, голова которого висела на груди.

– Помоги, – прохрипел парень.

Пот градом катился по его лицу и капал с носа. Внезапно он отпустил друга и сам стал оседать на пол.

– Гуля, – крикнула Оля, согнувшись под тяжестью мужского тела, повисшего на ней, – зови Зотова!

– Кого шайтан принёс среди ночи? – выглянула из бытовки маленькая и круглая татарочка. – Шляются и шляются, – проворчала она, но тут же прижала палец к кнопке срочного вызова.

Оля с помощью ещё одного рыбака дотащила больного до кушетки. С трудом уложила его на спину, но поднять его ноги не хватило сил.

– Сам сделай! – приказала она парню и побежала за следующим.

Молодой человек лежал ничком на полу и не шевелился. Он был высокого роста и крупного телосложения. Оля схватила его за запястье: пульс едва прощупывался. Она взяла его за плечи, уперлась в пол ногами и перевернула, приложила ухо к груди. Редкие удары сердца подсказывали, что с парнем случилась беда.

– Что тут у нас? – над ухом раздался голос Зотова, и Оля облегченно вздохнула.

– Не знаю. Он без сознания. Пульс слабый, брадикардия.

– Какого хера ты стоишь? – выругался Зотов. – Быстро тащи сюда нашатырь и зови на помощь!

Оля побежала к процедурному кабинету, по дороге доставая телефон. Когда она вернулась, Владимир Владимирович уже начал срочные меры реанимации. Из хирургии прибежал доктор Анисимов и занялся вторым пациентом. Единственный человек, кто был в сознании, сидел на стуле и растерянно наблюдал, как врачи мужественно пытаются вытащить его друзей с того света. С мокрой одежды капала вода, которая чавкала и в болотных сапогах при каждом движении.

– Что случилось? – собирала анамнез Оля, автоматически выполняя необходимые процедуры. Гульнара тоже не сидела просто так. Она вскипятила чайник, чтобы напоить ребят чаем, когда они окончательно придут в себя. – Чтобы правильно лечить ваших друзей, надо знать, почему они в таком состоянии.

– Я сам не знаю, – тихо ответил парень. – Я рыбачил, а ребята остались на стоянке: надо было поставить палатку, приготовить место для ночлега, ну, и остальное… Я пришёл через час, а Илюха блюет в кустах и машет рукой в сторону палатки. Заглядываю: Серега без сознания лежит. Я их дотащил до машины и сюда…

– Чем обогревались? – крикнул из-за шторки Анисимов между подсчетами нажимов на грудную клетку.

– Горелкой… О, боже! – схватился за голову парень. – Вы думаете они угарным газом траванулись?

– А то! Радуйся, что легким отравлением отделались, – хирург вышел из кабинки, где оказывал помощь пострадавшему, и раскрыл штору. – Оля, вызови лаборантку, пусть возьмёт у горе-рыбаков анализ крови.

Из коридора показался и Зотов, который с помощью Гули вёл пострадавшего. Высокий парень почти висел на маленьком докторе. Длинные волосы закрывали его лицо. Зотов осторожно положил его на кушетку и задернул штору.

– Но… Как же так? – ничего не понимал мокрый рыбак. – В палатке же вентиляция, да и ребята не спали, а только готовились ко сну.

– Вот так и получается. Мы твоих друзей на ночь в травме оставим, понаблюдать надо. Гуля, найдите этому горемыке что-нибудь из одежды. Пусть снимет мокрое. Ты в озеро свалился, что ли?

– Да. Лещ попался здоровый. Я его пока вываживал, оступился и – в омут с головой. Потому и пошёл к палатке. А там…

– Значит, так судьба распорядилась. Не пришла пора твоим друзьям концы отдавать.

– П-и-и-и-ть… – попросил пострадавший из второй кабинки. Оля сорвалась с места и замерла: что-то знакомое почудилось ей в его голосе. Сердце пропустило один удар, другой, а потом заколотилось, как безумное. Дрожащей рукой девушка взялась за шторку.

Глава 10

– Ты чего застыла? – окликнула ее Гульнара. – Шайтан! Девка! Не спи! Пусти, я чай несу.

Оля сделала шаг в сторону. «И вправду, что это я? Откуда здесь взяться Илье? Рыбалкой он никогда не интересовался. Хотя… Я в суматохе на лицо парней не смотрела. А вдруг это он? Нет, не может быть, – Оля потрясла головой, которая от усталости нафантазировала лишнего. – А Илья… Ему здесь не место. Он уже должен был закончить вуз. Наверняка престижный. О детской мечте – поступить вместе в Саратов – давно забыл. Шесть лет прошло. Сейчас у него год интернатуры. Фу! Почудилось от усталости», – она ещё раз встряхнула головой, отгоняя коварные мысли, и села за стол: нужно оформлять пациентов в отделение травматологии.

Оля взяла карту больного и прошла в первую кабинку. Она села на стул рядом с пострадавшим и заполнила карту молодого человека, который отключился ещё в лесу. Сергей уже чувствовал себя неплохо. Немного болела голова, и тошнило, но эти минимальные последствия отравления должны к утру пройти.

Пока она с ним возилась, второго парня, потерявшего сознание в коридоре больницы, Гуля с помощью доктора Зотова положила на каталку. Он пришёл в себя, выпил стакан чаю и снова отключился. Анисимов забрал его в отделение: пациент нуждался в более серьезном уходе, который нельзя было обеспечить в приемном покое.

– Оля! – крикнул девушке Зотов, разворачивая каталку перед лифтом, – сейчас запиши только имя и фамилию, а подробности заполнишь завтра.

Всю информацию о друге сообщил ей мокрый рыбак, который теперь был уставший, лохматый, но сухой: Гуля переодела его в больничную пижаму. Он сидел на стуле, как нахохлившийся воробей на ветке, и полусонным голосом отвечал на вопросы.

– Как имя твоего друга?

– Имя? Илья.

Сердце опять заколотилось. Ее просто преследует это имя. Неужели так будет продолжаться всю жизнь?

– Фамилия? – Оля замерла, боясь услышать ответ.

А если это ее Илья? Как ей себя вести? Сделать вид, что незнакомы? Или наоборот, поговорить, как давние приятели? Он, конечно, сволочь, что исчез после выпускного и как в омут канул. Но… как говорится, из песни слов не выкинешь, так и Илью Оля не могла выкинуть из своей головы. Даже не знала, почему хочет с ним увидеться и боится. То ли потому, что расстались при странных обстоятельствах, то ли потому, что забыть не смогла. А может, хотела спросить, почему тот, на которого она мечтала опереться в жизни, оставил ее в самый трудный момент без объяснения причины.

Ненависти к нему Оля не испытывала: мало ли, что тогда случилось! Сначала обида жгла огнём душу, но и она постепенно потеряла остроту. Горячие юношеские чувства поутихли, ушли куда-то вглубь души, остались в воспоминаниях, но не в сердце. Так она убеждала себя. Это только в кино и книгах существует любовь, одна единственная, та, которая на всю жизнь, до старости, до гроба. А в жизни… все, как в жизни. Боль, разочарование, страх оказаться в ловушке эмоций и пострадать. А ещё больший страх, что пострадают твои близкие: мама и Венька – лучшие люди на свете.

Даже сегодня. Только намёк на присутствие Ильи в приемном покое, а она испытывает сложные эмоции. С одной стороны, ей хочется сбежать подальше. Только-только все потихоньку наладилось: мама встала на ноги, Венька подрос, появились друзья и любимая работа. Оля получила, как глоток свежего воздуха, относительную свободу.

Неизвестно ещё, какие неприятности сулит ей новая встреча с Ильей. Не раз, сидя ночами за учебниками или качая не желавшего засыпать сына, она пыталась представить, как сложилась бы жизнь без Ильи. Нехорошие мысли терзали ее голову. Оле даже казалось, что если бы тогда он не сел рядом за парту, не вмешался в более чем странные отношения с Игорем Владимировичем, все могла закончиться благополучно.