Наследница. Корона. Тайны Отбора

– Все, я пошла наполнять ванну, – сказала Нина, а я осталась стоять в полной растерянности.

Конечно, вода смоет грязь, да и вонь тоже исчезнет, но, как ни отдраивай тело, воспоминания стереть не удастся.

Несколько часов спустя я, одетая в свой самый уютный свитер, сидела, скорчившись, на кресле в папиной гостиной. Несмотря на жару, одежда сейчас была моим единственным защитным слоем, создавала ощущение безопасности. Папа с мамой пили что-то явно покрепче вина – небывалый случай в их практике, – хотя даже это не помогало им успокоить нервы.

Арен постучал в дверь и, не дождавшись ответа, вошел в комнату. Наши глаза встретились, и я бросилась к нему на грудь.

– Мне очень жаль, Иди, – произнес он, целуя меня в висок.

– Спасибо.

– Арен, я рад, что ты пришел. – Папа рассматривал снимки парада, лежавшие поверх сегодняшних газет.

– Нет проблем. – Арен обнял меня за плечи и усадил в кресло, где я снова свернулась калачиком, а сам остался стоять рядом с папой.

– Ума не приложу, как такое могло произойти, – осушив бокал, сказала мама. Она явно боролась с искушением выпить еще, но вовремя остановилась.

– Я тоже. – Мне казалось, что я до сих пор чувствую на себе волны ненависти этих людей. – Что плохого я им сделала?

– Ничего, – заверила меня мама, устроившись рядом со мной. – Они ненавидят монархию, а отнюдь не тебя. Сегодня они видели в твоем лице представителя этой самой проклятой монархии и именно потому с такой яростью и набросились на тебя. На твоем месте мог оказаться любой из нас.

– А я-то, дурак, был уверен, что Отбор поднимет им настроение. Мне казалось, они будут в восторге. – Папа, по-прежнему в шоке, бросил взгляд на фото.

На секунду все словно притихли. Надо же, как жестоко он заблуждался!

– Ну, – начал Арен, – все могло пойти именно так, как задумано, если бы не Идлин.

Мы удивленно уставились на него.

– Прошу прощения? – Меня настолько задели его слова, что я чуть было не разрыдалась снова. – Ведь мама сама только что сказала, что на моем месте мог оказаться любой из нас. Тогда при чем здесь я?

Арен плотно сжал губы и задумчиво оглядел комнату.

– Отлично. Давайте обсудим. Если бы Идлин была обычной девушкой, не стремящейся все контролировать, такого никогда не случилось бы. Но возьмите любую из этих газет, – произнес брат, ткнув пальцем в лежавшую возле отца кипу. – Она словно ставит себя выше других, а снимки со вчерашнего обеда говорят сами за себя. Идлин смотрит чуть ли не волком на бедных парней.

– Тебя бы на мое место. Вот тогда ты бы понял, насколько мне тяжело.

Арен вытаращил на меня глаза. Он лучше других знал, что я не собираюсь искать себе суженого, по крайней мере в ближайшие несколько месяцев.

Мама отошла от меня и заглянула в газету через папино плечо:

– Он прав. Ты сама по себе. Ты как айсберг в океане. Никакой химии, никакой романтики.

– Послушайте, я не собираюсь ничего изображать. Ради забавы публики строить из себя дурочку, млеющую от внимания кучки парней? Нет уж, увольте! – И я решительно скрестила на груди руки.

Прошло всего два дня – и такой сокрушительный провал. А ведь я заранее знала, что это дохлый номер, но теперь по уши увязла в их унизительной затее. Неужели они осмелятся просить меня и дальше выставлять себя на посмешище ради того, что наверняка не сработает?

В комнате стало тихо, и я, наивная, на секунду подумала, что выиграла.

– Идлин. – Папа бросил на меня умоляющий взгляд, но я решила не поддаваться на провокации. – Ты обещала мне три месяца. Мы здесь и так устроили мозговой штурм, но нам не удастся погасить пламя, если будут возникать новые очаги возгорания. Ты должна хотя бы попытаться.

И тут я вспомнила о том, о чем раньше как-то не задумывалась: о папином возрасте. Папа не был старым в прямом смысле слова, но за свою жизнь он сделал столько, о чем люди вдвое старше его и мечтать не могли. Он постоянно приносил себя в жертву – ради мамы, ради нас, ради своего народа – и теперь преждевременно согнулся под бременем забот.

Я нервно сглотнула. Нужно дать им как-то понять, что я тоже всей душой переживаю из-за Отбора. Хотя бы ради папы.

– Полагаю, ты знаешь, что делать с газетчиками.

– Да. У нас есть надежные фотографы и журналисты, – кивнул папа.

– Тогда завтра утром пригласи репортеров в Мужскую гостиную. А я постараюсь быть на высоте.

Глава 11

На следующее утро я решила пропустить завтрак с семьей. Мне необходимо было сосредоточиться. Ужасно не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил, как сильно напугал меня вчерашний день, и сейчас я с каждым вдохом окружала себя непробиваемой броней.

Нина убирала комнату, беззаботно мурлыча себе под нос, что было бальзамом на мои раны. Ведь Нина не только успокоила меня после вчерашнего фиаско, но и не стала ни о чем спрашивать, решив не касаться болевых точек. Насчет нее я могла быть абсолютно спокойна. А вот насчет себя – это вопрос.

– Нина, полагаю, сегодня – самый подходящий день, чтобы надеть штаны, – заявила я.

– Еще больше черного? – поинтересовалась она.

– Немного черного сейчас точно не помешает.

Мы обменялись улыбками, и она вручила мне пару черных штанов в облипку. Я всегда носила их с высокими каблуками, которые к полудню меня наверняка доконают.

Потом я надела цветастую блузку, жилет и тиару с камнями в тон блузке. Наконец я была в полной боевой готовности.

Я решила последовать папиному примеру и поступить так же, как и он во время своего Отбора. В первый же день он отправил домой шесть девушек. Что ж, придется как минимум в два раза превысить его результат. Да и вообще, отсев нежелательных кандидатов должен продемонстрировать, что я крайне серьезно отношусь к данному мероприятию и мне важен конечный результат.

Естественно, хотелось бы, чтобы все происходило не на камеру. Ну да бог с ним, камеры в этом деле – неизбежное зло. Я уже заранее составила список, обозначив основные пункты, и теперь самое главное было не сбиться в присутствии журналистов, чтобы не опозориться во второй раз. Словом, нужно было оставаться на высоте.

Женский зал считался епархией королевы, и мужчины не имели права входить туда без разрешения. А вот Мужская гостиная была создана исключительно для моего удобства, а потому можно было обойтись без формальностей. Появление получилось весьма эффектным: я настежь распахнула двустворчатые двери, а порыв ветра разметал мои волосы.

Избранные моментально встрепенулись: кто-то вскочил на ноги, кто-то прервал беседу с телерепортерами.

Поравнявшись с Пейсли Фишером, я остановилась и услышала, как тот шумно сглотнул. Тогда я с улыбкой положила ему руку на плечо:

– Вы свободны.

Он растерянно посмотрел на окружавших его парней:

– Свободен?

– Ну да, я вас больше не задерживаю. Кстати, спасибо за участие в Отборе, но ваше присутствие во дворце больше не требуется. – Он замешкался, и я наклонилась к его уху. – Не тяните резину, чтобы не ставить себя в дурацкое положение. Вы должны уйти.

Он медленно покинул комнату, в его глазах я увидела неприкрытую злобу. Хотя, если честно, я не совсем понимала, с чего вдруг он так разозлился. Я ведь не ругалась, да и вообще была спокойной как танк. Мысленно поздравив себя, что избавилась от склонного к ребячеству парня, я стала вспоминать свой список. Итак, кто следующий? О… этот сейчас точно получит по заслугам.

– Блейкли, не так ли?