Ведьма и её бандит

И не потому, что я не способна. То есть, я, если честно, никого не убивала, но ведь никогда не поздно начать? Просто вдруг дошло, что оба нападения, его ранение и смерти друзей-бандитов – все из-за меня! Я виновата в том, что они оказывались рядом и еще защищали ведьму, не давай всадить в нее клинок. Некоторые – ценой собственной жизни! И прятал в лесном доме меня он наверняка из-за опасности, а не потому, что хотел оставить как собственную игрушку.

Будто пелена спала с глаз! А я ведь хотела спросить, что за идиоты рвались к нам на тракте, но решила, что это его личные разборки, и соваться в них – себе дороже. Да и не сказал бы, наверное. Потому что… зачем ему посвящать недожену в свои дела?

– Бриан, ты сделал все, как я сказал? – не сводя немигающего взора, спросил Ад.

– Имей в виду, я поставлю вопрос о тебе перед кланом.

Мужчина скривился, но повторил вопрос.

– Да, черт тебя раздери! – выпалил седой. – И смею заявить, что это чистой воды…

– Оставьте нас.

Кажется, Бриан хотел сказать что-то еще, но, уже открыв рот, передумал и махнул рукой. Шон просто пялился, глупо хлопая глазами, но, подталкиваемый отцом, направился к двери.

Я проследила за удаляющимися спинами, и вернулась к глазам супруга.

– Будешь ругаться? – внезапно спросил тот и… улыбнулся.

И откуда у него настроение лыбиться, когда такая угроза нависла над нашими бошками?!

– Не буду, – вздохнула я и призналась: – Хотя, откровенно говоря, с радостью бы сделала что-нибудь пакостное. Прям сил нет. Это успокаивает.

– Например?

– Не знаю…– задумалась. Надолго. – Ничего в голову не приходит.

Стало так грустно-грустно, что недавнее желание повыть на круглолицую луну показалось легким недомоганием.

– Прокляни кого-нибудь? – предложил мужчина, чем вызвал только нервный смешок.

– Да ну, больно надо…

– Или, хочешь, пойдем мужиков на улицу попугаем? А то мне рассказывали, как мохнатое чудо-юдо шарехалось по деревне в поисках крови девственника.

– А… что?! – я подскочила на месте. – Это кого они чудом-юдом назвали, черти?!

– Не уверен, но, говорят, это существо было страшное и некрасивое…

– Это я страшная и некрасивая? Еще и мохнатая?! – у меня отпала челюсть. – Да у меня все прекрасно с волосами! Подумаешь, расческу потеряла! И какая, нахрен, кровь девственника? На кой мне их жидкости сдались?! Да я специально туда вернусь, чтобы их морды немытые посмотреть! Вот разберемся с придурком колдовским и съездим в отпуск к тетке! И там я…

Ад молча наблюдал, как я пылаю праведным, между прочим, гневом, обещая на голову пустивших обо мне такие гнусные слухи все проклятия разом – от чесотки до импо… короче, того самого. Это надо же, обвинить… да даже просто подозревать меня в подобном, еще и так по-дурацки обзываться! Я им покажу, кто есть кто на самом деле, собаки бесхвостые!

Бродя по комнате, выплескивала эмоции минут десять, не меньше, употребив все известные мне и моим более сведущим подругами оскорбительные эпитеты, и только после выдохлась. Ад успел пересесть в кресло и со странным выражением лица наблюдал, как я обещаю наказать всех, до кого дотянутся мои длинные и когтистые руки, так, что мало не покажется никому! А, когда замолчала, отреагировал… короче, заржал.

Мужчина хохотал настолько заразительно, что даже я улыбнулась.

– Чего ржешь-то?

– Просто.

– Просто, – передразнила, скорчив гримасу. – Они же неправы!

– Неправы.

– Ну и по какому тогда поводу веселье?

– Ни по какому. Прости. Можешь продолжать. Что и кому ты там засунуть собираешься?

– Да я как бы… стоп! – подозрительно присмотрелась к мужу. – Издеваешься, да?

– Нет. Наслаждаюсь.

Махнув рукой, я подскочила и устроилась на подлокотнике его кресла. Пришлось чуть двинуть задом, чтобы спихнуть оттуда его руку. Но не на нее же шлепаться, это будет некультурно.

– Ладно, хорош хихикать, – пробормотала, обращаясь в первую очередь к самой себе. – Слушай, у меня вопрос. Можно?

Он опасливо покосился почему-то в разрез платья и удивленно переспросил:

– Можно?

– А что не так?

– Не пугай меня.

– Такого напугаешь, – вздохнула тоскливо. – Серьезно. Мне кажется, пора раскрыть все карты. Без твоих идиотских правил и любви к цифре 3, – видя, что он не догоняет, нехотя напомнила: – ну, три прааавила, – свела брови к переносице и загнула пальцы по очереди, изображая его во время одного из наших первых недоразговоров, – три вопроооса. Без этого дерьма, ясно? По-моему, сейчас лучше всего рассказать, все, как есть на самом деле. И перестать быть врагами…

– Я никогда не был тебе врагом.

– Ой, ну конечно! Тоже умеешь нервы трепать будь здоров! – обвинительно ткнула пальцем ему в грудь. – И не перебивай, когда я пытаюсь помириться!

Он ухмыльнулся и кивнул. Что ж, маленькая, а уже победа!

– Кстати, не думай, что я делаю это только потому, что боюсь Сорая. Пошел он к чертям на вилы! – лукавила я сознательно. Боюсь до одури я этого психопата! Просто интуиция подсказывает, что он может поведать мнооого чего интересного, и сам замешан в проблеме по самую макушку. – Поговорим?

Мужчина несколько секунд смотрел мне в глаза, не мигая, и только потом, будто решаясь, произнес:

– Давай.

Глава 29. Дурацкие планы

Адриан

Пока рассказывал ей все, она сидела прямо, будто палку к спине привязала, и смотрела перед собой, не мигая. Не перебила даже ни разу, только покрепче сжимала свои маленькие кулачки на коленях. Глаза были сухие, хотя, признаться, ожидал как минимум истерики. Тем не менее, спокойствие могло только казаться. Мне ли не знать, какая она на самом деле. Вернее, что в ее голове блуждает столько откровенно дерьмовых идей, какие не придут в голову даже самому сумасшедшему колдуну. За короткое время успел кое-что о ней понять.

Я специально вывел ее на привычные эмоции, вспомнив, что напридумывали про ее короткую прогулку сельчане, был уверен, так ей легче будет воспринять правду. В своей манере «всем отомщу и покараю» она уже не раздражает, а, скорее, умиляет. Идиот. Гляжу на нее, и в душе, в которой, как выяснилось, есть еще место теплым чувствам, разрастается неведомое доселе ощущение. Как его назвать, не знаю. Возможно, привязанность. Или что-то вроде. Все-таки вынужденное сосуществование вынуждает смотреть на соседа более внимательно. Замечать мелкие детали. Привыкать к чужим манерам. Даже если они просто невозможные.

Никогда не собирался жениться – и Боги берегли! – особенно на одаренной. Моя жизнь в принципе не предполагает совместное проживание с кем бы то ни было. Да и обязанности, помимо основных, взваливать на себя совсем уж глупо. Нести ответственность за кого-то, зачем? Гораздо проще приходить в удобное время, получать удовольствие и, оставив монет, убираться восвояси. Я не особо помню лица всех, кого имел. Ни к чему забивать голову ненужными образами.