Охота на недотрогу

«Первый рабочий день, опаздываю. Будь она неладна эта рубашка!», – с раздражением подумала она.

Девушка утром спустилась к завтраку, одетая в строгий синий костюм и такого же цвета рубашку.

– Марина, – прошепелявил папа, запихивая бутерброд целиком в рот и запивая его чаем. – Сегодня сам мэр приезжает поздравлять учеников Академии с поступлением на службу. Первый раз за двадцать лет тридцать сыскарей пополнили наши доблестные ряды. Обычно не больше пяти.

– Я готова, едем! – девушка схватила кусок хлеба и намазала на него джем.

– Мари, рубашка должна быть белая! Иди и меняй, Никита тебя подбросит, а мне уже некогда ждать.

– Папа-а-а, – застонала девушка, роняя бутерброд на тарелку. – Что ж ты раньше не сказал?

Ровно через пять минут Марина была внизу в белой блузке, но отца уже и след простыл. Пришлось ехать с улыбающимся и подначивающим братом.

– Точно не передумаешь? Это тебе не Академия. Придется пахать в «поле», задерживаться допоздна и света луны порой не замечать?

– Точно, точно! Ты на дорогу смотри. Опаздываем, – Марина включила телефон, табло показывало без пяти девять.

– Выгружайся, я сейчас приду, – Никита нажал на кнопку, машина медленно опустилась на землю.

– Но ты же опаздаешь, – Марина кузнечиком выскочила из салона.

– Начальство не опаздывает, а задерживается, – девушка уже не стала отвечать, а быстро побежала к входной двери.

Ровно без одной минуты девять она стояла на пропускном пункте.

– Господин…, – Марина перевела глаза на стража, что выписывал пропуска, затем опустила взгляд чуть ниже на табличку с именем. – Господин Миклош, сегодня мой первый рабочий день, пожалуйста, выдайте мой пропуск.

Личные документы подрагивали в руке.

– Марина Николаевна Дурож, – он поднял взгляд. – А вы не дочь… Хотя чего это я? Отчество же не Ивановна. Третий этаж, проходите, – мужчина протянул документы. – Но по лестнице будет быстрее, лифт сейчас где-то на верхних этажах, а желающих уехать много. Только потеряете драгоценное время.

Марина последовала его совету, открыла дверь на лестничную клетку и ринулась наверх.

«Всё же опоздала», – дверь в кабинет отца была закрыта, а это означало, что вся молодёжь уже внутри. И пока она раздумывала входить или нет, вдруг услышала негодующий голос, принадлежащий не её отцу.

– Куда ты собрался запихать эту крепкую и умную молодёжь? В архивы? Да ты в своём уме? Бумаги пусть идут перебирать трёхсотлетние оборотни, которым уже и луна не подруга! Ты хоть понимаешь, что у нас каждая лапа на счету? Каждый зоркий глаз и чуткое ухо! Нет, я не согласен. Отправляй их в «поле». У него ещё одну оборотницу убили, работников не хватает, а он их – на разборы бумаг. Мне нужен результат завтра же! Улики, подозреваемые, сам на доклад придёшь. Пусть носом землю роют, но что-нибудь да нароют. Мне на доклад к главам стай с чем идти? Пост мэра города только год как ввели, а я не могу оправдать их надежд и найти убийцу беззащитных девушек? Всё ясно? – мужчина перестал надрываться.