Дыши со мной. В плену у зверя

Наконец она посмотрела мне в глаза.

– Правда?

– Даю тебе слово. Я не знаю, что тебе пришлось пережить там. Но сожалею, что ничего не сделал прежде. Что не вмешался вовремя. Это моя вина. Перед всеми, кто был там, и перед тобой. Но сейчас всё иначе…

Тут мне позвонила горничная, предупреждая, что приехал врач. И видимо по моему ответу она это поняла, вцепившись в резную спинку кровати.

– Тогда пожалуйста не надо врачей.

– Ты не можешь ходить нормально, вся в ранах и…

– Их кто-то уже обработал, – она смотрела на меня едва ли не с мольбой.

– Элисса, так нужно для твоего же блага!

– А сказали, что не будете заставлять…

– Но я сказал и про врача! – ещё немного и придётся обдумывать каждое слово трижды, прежде чем произнести.

Она опустила глаза в пол, и её плечи поникли, заставляя меня чувствовать себя извергом. Когда в комнату вошла доктор в обычной одежде, моя девочка снова перестала шевелиться, да и дышала, наверное, через раз.

– Добрый вечер, кто тут у нас пациент?

Если это была попытка пошутить, то она не удалась. Потому что не была оценена по достоинству ни мной, ни «пациентом».

Оборотница с добрыми морщинками у рта и прядкой седых волос в русых, как почти у всех ирбисов, волосах, направилась к Элиссе, приветствуя меня дополнительно кивком головы.

И только было подумал, что она должна найти общий язык с моей испуганной парой, как та кинулась ко мне, на сколько позволяла ей больная нога. Вцепившись в мой рукав обеими ледяными ладошками, снова начала упрашивать:

– Пожалуйста, не надо. Не надо врача.

– Мы же договорились, что это необходимо. Всего лишь осмотр, ничего плохого.

Моя девочка замерла рядом истуканом, осознав, что в этом я ей навстречу не пойду. Но всё испортила врач, хотя по началу вроде и пыталась успокоить.

– Не бойся меня, я не сделаю больно, только осмотрю и возьму анализы.

Элисса вновь подняла на меня огромные глаза, и почти сразу шагнула от неё за мою спину.

– Ну это не дело, иди сюда, – позвала доктор, а потом добавила для меня, поняв, что не дождётся, пока она придёт сама. – Её необходимо осмотреть, Вы же понимаете. Можете её подержать, пока я проведу осмотр…

В ту же секунду услышал глухой хрип сзади. Элисса смотрела с ужасом, хватаясь теперь за своё горло. Судя по тем звукам, что она издавала, начала снова задыхаться. И я с ясностью осознал, что никакого осмотра у нас сейчас не выйдет. Что она просто задохнётся у меня на руках. Как вариант – вколоть ей что-то успокаивающее, но как это сделать, если её трясёт даже от слова «укол»? Тоже «подержать»?

– Выйдите, – приказал той, от кого сейчас толку будет меньше всего.

– Но как же…

– Выйди быстро! – рычу на врача, а уже оглядываясь вновь к девочке, стараюсь говорить совсем тихо. – Она ушла, видишь, ушла. Дыши, Элисса, давай вместе со мной, вдох-выыыыдох. Давай же, ну. Мы только вдвоём, никого больше нет. Не будет врачей, слышишь? Не бойся, Элисса…

Она так смотрит на меня… с надеждой, как мне кажется, и недоверием одновременно, но всё же получается сделать первый вдох и судорожный выдох.

– Молодец, Элисса, тише, не бойся только, сюда больше никто не придёт. И я не стану тебя держать. Всё хорошо…

Спустя пару минут она всё же смогла дышать сама, без уговоров, хотя я всё ещё не мог поверить, что у меня получается её успокаивать (может, дело в том, что тоже чувствует отголоски нашей связи?), но сразу же опустилась на пол и вдруг начала плакать навзрыд, обняв себя за плечи.

Сначала я просто сидел рядом и уговаривал успокоиться. Потом бросил это дело и просто ждал, когда она выплеснет свои эмоции. Спустя какое-то время, растянувшееся для меня на вечность, рыдания стали заметно тише, и я принёс ей воды.

Она приняла стакан и осушила до дна, хотя стукнулась несколько раз о стекло зубами.

– Элисса, давай ты отдохнешь сегодня, поешь ещё немного, поспишь, а всё остальное мы решим завтра, да? И осмотр отложим. И всё остальное.

Она кивнула.

А что ещё мне было делать? Я видел, что она устала, что боится, ей плохо, но помочь не мог. Поступить с ней как остальными пленниками – просто привязать к кровати, обкалывая успокоительными, пока не найдём способ помочь, тоже казалось невозможным. Она же возненавидит меня…

Непременно переговорю с врачами позже о назначении ей какого-то медикаментозного лечения, чтобы прекратить эти приступы, но пока… Может хоть немного поможет капля личного пространства и ощущения безопасности? Вряд ли она сможет испытывать его в полной мере, только других идей мне в голову пока не пришло.

– Твоя комната запирается изнутри, достаточно повернуть вон тот рычажок. И открыть дверь никто не сможет. Никто и не станет. Но если тебе так спокойнее, то закройся, ладно?

Конечно, умолчал, что у меня есть ключ. Не думаю, что это её успокоит.

– Или тебе страшно и хочешь, чтобы я остался?

Она замотала головой отрицательно, от чего неаккуратно обрезанные вьющиеся волосы почти закрыли её лицо. Не передать, как мне хотелось бы, чтобы она не боялась находиться именно со мной. Но пока я всего лишь тот, кого она боится немного меньше остальных.

– Хорошо, тогда я приду утром, да?

Уходить от неё было сложно, но и остаться, пугая, тоже не мог. У самой двери меня врасплох застиг вопрос, адресованный моей спине.

– Мне можно включать тёплую воду в ванной?

Вновь захотелось обнять её, усадить на колени, убедить, что её прежняя жизнь окончена. Но вместо этого я лишь обернулся, не сделав даже шага ближе.

– Конечно, ты можешь пользоваться тут всем, чем захочешь. Там и халат есть, можешь переодеться. И вообще тут всё твоё…

На это она уже не отвечала и даже больше не посмотрела, как я выходил. Уже дойдя до своей комнаты, с ужасом понял, что забыл убрать нож. Вот олух! Вернулся довольно быстро, она даже не успела запереть дверь, но на прежнем месте ножа уже не было.

– Элисса, верни мне его.

Девочка молчала, глядя в пол.

– Я не уйду, пока ты не вернёшь. Тебе тут ничего не угрожает. Не от кого защищаться, но я не хочу, чтобы ты поранилась. Верни, – ноль реакции.

– Мне самому искать? – вздохнул устало.

И только тогда она сдалась, вытащив свое орудие из-под матраса, и обреченно протянула мне. Я забрал.

– Извини, Элисса, но, если бы ты не вернула, мне правда пришлось бы сидеть всю ночь тут, а ты, как я понял, не очень этого хочешь, правда?