Отвернись. В плену у зверя

Попробовала постучать в дверь, но никакой реакции не последовало.

Не зная, чем себя занять, прошлась по комнате. Ходить было сложно, силы не восстанавливались, клонило в сон. Хотя я всё же смогла дождаться служанку, чтобы спросить, можно ли принести мне поесть и попить.

Ответ был безразличный и злой, что я тут не в санатории, и кормить меня приказано строго по расписанию. Завтрак и обед я проспала, полдник будет только через час.

Постараюсь не проспать его.

Глава 18

Занимала себя, как могла, хотя состояние было уже близкое к обморочному, но решила дождаться своей порции еды, чтобы не откинуть коньки раньше времени. Да только когда Марва принесла мне на тарелочке разрезанное зеленое яблоко, пояснив, что таково меню на сегодня, выбирать я права не имею, а ужин будет вечером (воду приносят и уносят вместе с едой), я поняла, что, скорее всего, избавляться от меня будут одним из наименее гуманных способов.

Вариантов было два – либо я караулю еду круглосуточно, ведь часов в комнате не было (но это было плохо исполнимо, потому что оборотень словно все силы из меня выпил), или умираю от голода, потому что, когда я сплю, меня велено не будить.

Накинувшись на яблоко, я отметила, что смогла съесть только две трети, потом началась резь и затошнило. То ли голодному желудку такой формат диеты не нравился, то ли он действительно сделал со мной что-то.

Марва, поняв, что трапеза окончена, безразлично забрала блюдце и оставила меня одну. На отвлеченные вопросы, типа, где я и где Эрдан, она не отвечала. Да вообще со мной нормально не говорила, смотря свысока и явно получая удовольствие от моего положения. Что они здесь все за нелюди такие? И за что так со мной?

Даже зверь, ещё будучи, прямо скажем, неадекватным в первые дни, и то кормил меня. А эти…

Следующим днем поймать график тоже не удалось, все время хотелось спать, просыпаться было ещё сложнее. Мучали страшные, липкие сны. Марва (какое премерзкое имя) будто специально надо мной издевалась и ехидничала, напоминая, что я не в санатории. Перепутать было сложно. А может, на самом деле, и не было никакого графика, она просто так говорила, чтобы сделать виноватой меня, а сама просто морила голодом. На просьбы позвать своего хозяина или кто он ей там, отвечала отказом. Дверь так и оставалась заперта. На мой зов и не сильно громкие стуки никто не реагировал. Здесь я была не просто в плену, это всё напоминало бесконечно-долгую пытку…

Метка беспокоила всё больше, но принести лёд мне тоже отказались. Я не знала, где и зачем нахожусь, за что он так злится на меня, вернее, злился – после первого дня в этой комнате с видом на стену соседнего нежилого здания, он так больше и не приходил. Наверное, ненавидел настолько, что не хотел больше видеть, просто ожидая, когда служанка однажды скажет, что меня больше нет.

Зато хотя бы иногда в моих кошмарах виделся мой ласковый зверь и его удивленный, но такой радостный взгляд, когда я вернулась. Там он обнимал меня, целовал, сажал на колени и качал, успокаивая… Теперь мне казалось, что это и есть моя реальность, а тот ужас, что происходит, когда я открываю глаза – просто бред.

К вечеру укус горел, а вместе с ним горела и я. Когда солнце уже заходило, сквозь бред почувствовала, что меня кто-то грубо трясет, а потом два голоса как сквозь вату – один рычащий, знакомый, другой – безразличный Марвы.

– Что с ней?

– Не знаю.

– На что-то жаловалась? Просила врача?

– Нет, только Вас.

– Отказывалась от еды?

– Не отказывалась, напротив, даже просила подать вне графика.

– Вот как? Ей, что не хватает наших порций? Не замечал, чтобы так много ела.

– Нет, она проспала подачу еды, поэтому просила подать вне графика.

– Не понял. Когда это было?

– Все время, только вчера дождалась полдник.

– И что было на полдник?

Не знаю, как Марва, а я, даже в своём состоянии, понимала, что он сейчас взорвется. Правда, не понимала, почему. Но голос был угрожающим. И что его так разозлило?

– Яблоко.

– Ты хочешь сказать, что почти за три дня она ничего кроме яблока не ела и не пила?!

– Все верно.

Голос служанки даже не дрогнул. Робот она что ли?

– Я же приказал кормить её и исполнять просьбы!!

– Вы приказали кормить строго по графику, если откажется – не упрашивать, а просто уносить. И просьбы исполнять только те, что посчитаю нужным. Раз она не гостья, а пленница, и приказ был подавать еду по графику, то пусть ждёт, как и остальные…

Так тут есть остальные? Значит, я не одна такая «пленница»? Нисколько меня это не порадовало. Представилось, что это какой-то огромный дом, где на каждом этаже, в каждой комнате с решетками заперто по голодающей девушке. Зачем им остальные? Пусть меня считают подосланной шпионкой… Есть кто-то ещё?

Из раздумий воспаленного мозга меня вырвал злой рык.

– Ты морила её голодом у меня под носом несколько дней и смеешь перечить сейчас?! УВОЛЕНА! ИДИОТКА! Пошла вон, чтобы я тебе голову на месте не оторвал!!

И тут же, явно обращаясь ко мне, чуть тише, ощупывая мое лицо:

–Эй, приди в себя, ну же, открой глаза, слышишь?

Голос хоть и был рычащим, еще приправленным злостью, но уже явно мягче. Я с трудом разлепила веки – он, как всегда теперь выглядел идеальным, в его глазах мне чудилось беспокойство. И это было так знакомо и так грело душу, он проводил большими пальцами по моим скулам…

Может мне просто снится он-такой? Или…

– Я уже умерла? – получилось хрипло и словно с надеждой, а мужчина замер, не отводя от меня взгляд. На самом деле, сейчас в моих странных снах было гораздо лучше, чем в реальности.

– Что за глупости, конечно, нет.

Он смотрел в мои глаза, будто искал в них что-то. Да только там не было особо ничего. Кроме огромной, давящей усталости. Теперь, когда он был рядом, жар отступал, мне становилось немного лучше по ощущениям, только от этого накатывающего спокойствия я уплывала куда-то в свои мечты.

Наверное, не только я нужна зверю, но и он мне, поэтому появилось нечто вроде облегчения. Хотя вряд ли этот мужчина станет обо мне заботиться, как зверь, но мысль, что последний тоже рядом, утешала. Почему-то.

– Разреши … пожалуйста… будить меня, – шептала я, уткнувшись в его так знакомо пахнущую ладонь, уже отключаясь. Лучше уж пусть посмеется и попросит что-то взамен, чем умирать вот так, если, я конечно, еще жива. Мысли путались, тело обретало легкость и свободу…

Сквозь пелену беспамятства чудилось, что сильные руки поднимают меня, прижимают к горячему телу и гладят по голове, волосам, спине, подносят к моим губам чашку с чем-то сладким…

Хороший, добрый сон.

Глава 19

Он

Самочка мне улыбалась, а я взял и всё испортил… Мало того, что держал её руку, наверное, слишком крепко, так ещё и, начав гладить её снова, вырвал несколько волосков, от чего она громко вскрикнула. А я испугался. Что снова обидел её, что сделал больно… Хотел опять уже осторожно погладить, но не решался.

Но она что-то сказала мне, так мягко, так спокойно, будто не злилась. Я смотрел на неё и совершенно не понимал, как общаться с такой непонятной хрупкой самочкой. Думал, что когда находишь свою, становится гораздо легче, а получилось…