Дыши со мной. В плену у зверя

– Но здесь только одна кровать, хотя я могу…

– Мне не нужна кровать. Посижу в кресле в углу.

– Вы устанете и разозлитесь.

– Я на тебя не буду злиться. И не устану.

Элисса явно о чём-то думала, кивала иногда каким-то своим мыслям, глядя только в пол. Даже заметил, что она старается дышать тише, будто может помешать мне. Мы больше не говорили, потому что не было у нас особо тем для разговоров. Я уселся в кресло и уткнулся в телефон, решая рабочие вопросы.

А когда ей принесли подходящий для её желудка ужин, то она отказалась, мотивируя тем, что не голодна, и я могу взять порцию себе. Меня добивал каждый её подобный поступок. К этому же просто невозможно привыкнуть.

– Я не ем вот эту всю траву, мне привезут позже мясо. Так что ешь сама. И не спорь. Помнишь, ты обещала?

Она вздрогнула, но спорить и правда не стала, как-то неловко и очень медленно принявшись за трапезу. Ну хоть так.

Глава 22

Никогда прежде меня не тяготило молчание. Я не был особенно разговорчивым, предпочитая делать, а не молоть языком. Да и с кем мне было особо говорить? С отцом, который почти не общался с нами? Матери у нас с братом и не было, а между собой мы, мягко говоря, не ладили. Отношения стали совсем немного, но менее напряжёнными, когда у него появился сын. А потом…гибель его пары, споры с отцом, нечестное, как выяснилось позже, сражение… Жаль, что я не выстроил доверительных отношений с племянником, но ему уже под тридцать, наверное, поздно что-то менять. Хотя теперь менять явно придётся.

С новостью о том, что моя пара не сможет подарить мне наследников, даже если опустить, что и не хочет, возникло сразу столько проблем, что так просто и не разгрести.

Во-первых, я всем объявил, кто она, и теперь каждый знает, что у меня не будет детей. Значит, единственная надежда сохранить управление прайдом – это Эрдан. И как бы мне не хотелось прежде оградить его от ужасов, что происходили внутри прайда, теперь придётся вводить в курс дела и держать при себе.

Во-вторых, нужно как-то закрепить статус Элиссы в прайде. Обычно представление истинной, тем более, пары главы – это праздник. Но не в нашем случае. Вряд ли она выдержит большое скопление оборотней. Да и после того, как все узнали, кто стал моей парой, точно найдутся недовольные. Большинство относились к людям спокойно, но были отдельные особи, считающие их недостойными, а она у меня ещё и… из подопытных… Да и метку я ей поставить не могу. Они же все это видят и чувствуют, что наша связь не закреплена, как следует.

Нет, я нисколько не считал её из-за этого менее достойной или что-то в этом роде. Наоборот, испытывал ещё большую жалость и желание помочь. Но прекрасно понимал, о чём будут шептаться в прайде за нашими спинами. Чтобы заткнуть всех и обеспечить себе укрепление статуса, мне придётся действовать жёстко.

В-третьих, я боялся, что кто-то из недовольных может захотеть навредить ей, как неугодной. Прежнего главу они боялись. Меня пока считают просто психом после того, что устроил в лаборатории. А теперь, когда узнают, что это из-за Элиссы, могут понять, где именно моё слабое место и ударить в него. Этого я не могу допустить.

Для начала решил добыть её документы и сделать своей женой официально. Это хотя бы покажет, что несмотря ни на что, я признаю её и объявляю своей, беру под защиту, и каждый, кто только посмотрит на неё косо, будет понимать, что за неуважительное отношение к супруге главы прайда понесёт кару. Отдал необходимые распоряжения, чтобы всё сделали как нужно без нашего непосредственного участия. Не думаю, что Элисса кинется под венец, счастливо поправляя белоснежное платье…

Мне бы, наверное, хотелось увидеть её в нём… Она и так кажется очень нежной и кукольной, а во всех этих рюшах и кружевах, наверное, будет ещё милее. Но это просто мысли, разумеется. Такое невозможно.

А вот другую одежду для неё точно следовало подобрать. Заставлять её прогуляться по магазинам – тоже не лучшая идея, поэтому дал задание своей секретарше купить всё необходимое на размер и вкус её четырнадцатилетней дочери. Я видел ту девочку примерно год назад, и прикинул, что подрасти она должна была примерно до нынешнего вида Элиссы.

Разобравшись с этими вопросами, был вынужден решать рабочие по телефону в коридоре возле двери в её палату. Отходить дальше боялся, да и хотел, чтобы она слышала, что я рядом. Вот только мне приходилось повышать голос на не слишком сообразительных сотрудников, отчего она, когда я возвращался, бледнела. Но я уже устал ей твердить, что не буду злиться на неё, да и бесполезно это было. Поэтому решил, что однажды она привыкнет и поверит сама.

Вопреки ожиданиям, те несколько дней, что мы провели в одном помещении, ближе нас не сделали. Я не знал, что могу спросить, чтобы не заставить вспоминать плохое. Она и вовсе настороженно молчала, вздрагивая, стоило мне сделать хоть одно резкое движение.

Радовало лишь то, что она сама попросила меня не оставлять её тут и не протестовала, что остаюсь с ней. Я понимал, что это не из-за привязанности, что она действительно готова идти на что угодно, лишь бы больше её не мучили, и видит во мне чуть меньшую угрозу, чем в остальных.

Но это уже хоть что-то.

А ещё после моего замечания, перестала предлагать мне свою еду, хотя ела и правда слишком мало. Но врач заверила меня, что в её состоянии больше и не стоит, можно сделать хуже. Что ж. Видимо, это будет очень долгий путь.

Когда нам сообщили, что можно уезжать домой, Элисса, разумеется, не особо обрадовалась. Она вообще ничему не радовалась. Каждая новая информация её пугала.

Вот и сейчас вскинула на меня взгляд, полный ожидания и страха. Ну да, это же было бы так логично, что я проторчал тут три дня, а потом просто оставлю её и уеду один… Но понимал, откуда эти опасения, поэтому старался не показывать раздражения.

– Я не догадался привезти тебе одежду сюда, поэтому пока придётся побыть в этом халате и тапочках. Если тебе сложно идти, то я донесу тебя до машины.

Она покачала головой и медленно встала. Уже стоя у двери, я оглянулся и понял, что с той скоростью, с которой она передвигается, до машины мы дойдём примерно к вечеру. Следующего дня. С учётом наличия лестницы.

– Элисса, – приблизился к ней, и она замерла на месте, – я всё же донесу тебя, ладно? Это же не страшно. И будет быстрее. Не бойся.

Она судорожно выдохнула. И тогда я понял, что, наверное, ждала, что я скажу, что передумал. Или нечто подобное. Но тем не менее позволила мне взять себя на руки, глядя в мою грудь, не поднимая взгляда, чтобы не встретиться с моими глазами. Я видел, что ей неприятны мои прикосновения, но в конце концов, это ради её же блага.

Вот только заметив в коридоре врачей, она инстинктивно прижалась ко мне ближе, хоть и продолжала обнимать себя за плечи.

– Они просто тут работают, помогают пациентам, лечат, как и в любой обычной больнице. Здесь никто никому не причиняет вред, – подумал, что нужно сказать ей об этом. Но так и не заметил, что мои слова как-то повлияли на неё.

В машине она отползла от меня в угол заднего сиденья и продолжала тихо сидеть там, пока я был за рулём, до самого дома. Лишь кивнула на вопрос, нормальная ли температура в машине. Мне каждый раз приходилось напоминать себе, что она человек и многим отличается от нас.

Хотя бы что-то похожее на облегчение я увидел на её лице только, когда занёс её в спальню. Здесь уже стоял шкаф, в котором должны были быть вещи для неё, о чём я ей, собственно, и сообщил. И вышел, пообещав зайти позже. Думал, она освоится, переоденется. Ага, держи карман шире. Кажется, с появлением в моей жизни Элиссы я стал самым невезучим ирбисом в мире… Хотя если сравнивать с её судьбой, то конечно счастливчик…

Вернувшись к ней спустя почти час, нашёл свою девочку сидящей на постели в этом же больничном халате, чему весьма удивился.

– Почему ты не переоделась?

Она подняла на меня огромные глаза, начинающие наполняться паникой.

– Вы… Вы сказали посмотреть… Я думала…

–Ты думала, что я хотел просто показать тебе одежду и не позволю переодеться? – мои брови взлетели вверх. Ну она боится меня и её запугали, но не до такой же степени.

– Нет… Просто Вы не сказали, что я должна надеть, и я… там просто… Можно мне не надевать то, что там есть? Но если вы скажете, то я конечно… – демонстрируя покладистость, она резко поднялась, но тихо охнула от боли и приложила ладонь к низу живота.

Даже так… И что же там такого, что она не хочет надевать сама, но готова сделать это моей просьбе? Подошёл к шкафу и распахнул створки. А потом… Блядь.

Медленно обернулся к ней:

– Конечно, ты можешь не надевать это. Это не я выбирал. Сегодня же тебе привезут что-то нормальное.

Она кивнула. А я вышел и набрал секретаршу.

– Это что я сейчас увидел в шкафу?! – заорал, отойдя от комнаты Элиссы. – Что это за хрень на лямках?

– Так Вы же сказали на вкус дочери…

– В таком виде я бы свою из дома не выпустил! Закрытые, нормальные вещи выбери, и тёплые тоже. Свитера, носки, штаны там. НОРМАЛЬНЫЕ. Чтобы через час были!

– Но уже поздно и магазины наверное…

– Это не моя проблема. Сразу надо было думать головой!

Я отключил телефон, едва не сломав экран. Оборотница меня просто выбесила. Я думал, что девочки возраста её дочери одеваются во всякие там воздушные платьица или хотя бы джинсы с футболками. Но кажется уже довольно сильно отстал от молодёжи. Представляю, о чём подумала Элисса, глядя на «великолепие» обтягивающих мини и топов с декольте до пупа в своём шкафу.

В такой одежде я видел только дам с очень низкой социальной ответственностью, услугами которых раньше, бывало, пользовался… Только, кажется, все мои желания такого толка начисто отбиты теперь видом обнажённой Элиссы в луже крови.