Дыши со мной. В плену у зверя

Я прекрасно понимал, что сейчас происходит. Во-первых, она совершенно точно благодарила меня за то, что вчера я ей больше ничего не сделал. Как тогда, в лаборатории. Во-вторых, видимо услышав моё желание завтракать вместе с ней, решила, что не имеет права отказывать. А в-третьих, она боится, когда видит во мне мужчину, а я иду на поводу, маскируясь по кого угодно, у кого нет члена и яиц под одеждой. Но если это работает, и ей так проще находиться рядом, то я буду носить круглосуточно эту тупую одежду. Вот только…

– А почему ты убежала сразу?

Элисса стиснула в руках тарелку.

– Простите, мне нужно было… – и совсем тихо, едва слышно, – в туалет…

Вот я дебил. Ну на хрена мне была эта информация?

– Тебе не нужно извиняться, а вот мне стоило бы. Вчера я был не в себе.

– Вам было больно…

Меня удивило, что это не было вопросом. Но по крайней мере объясняло в некоторой степени её реакцию. Наверное, ей было жаль меня. Только вот…

– Как ты поняла?

Она замешкалась, судя по всему, размышляя, стоит ли сознаваться, но всё же сказала:

– Не знаю, я так чувствовала.

Так значит и без метки наша связь всё же работает! И мне стало легче после ночи рядом с ней, и она чувствует меня. Вот только я почти не вижу от ней ничего кроме страха. То ли это просто самая сильная её эмоция, перебивающая остальные, то ли она оказалась более впечатлительной, сумев разглядеть во мне больше. Да и в конце концов, по вчерашнему виду после сожжения лаборатории было несложно понять, что происходит в моей душе.

– Я буду держать себя в руках. Обещаю тебе. Не стоит думать, что теперь стану так поступать постоянно. Мой друг попал в беду, и я не сдержался… И благодарен тебе, что помогла прийти в себя. Хотя мне теперь и очень неловко.

– Ваш друг… Тот, который… Приезжал сюда?

На самом деле я не был уверен, что стоит говорить ей правду. Но наконец встретившись со мной взглядом, она поняла всё сама. И в распахнутых больших глазах, обычно наполненных только страхом, я увидел сейчас ещё и сожаление. Она жалела Эмина… И пусть это было ожидаемо, пусть она жалела и меня, а я сам вчера едва не свихнулся, видя его в таком состоянии, но всё равно то, как она сочувствовала ему, было не очень приятным.

Это странно ощущать ревность к девочке, которая была мне почти чужой. Да и вообще ревность. Прежде этого я не чувствовал. И сейчас мне тоже не понравилось.

Ещё казалось непривычным, что она говорила. Обычно чаще молчала только. Может дело было в моём внешнем виде? После того, как она убежала сегодня, думал, что теперь вообще меня даже на порог своей комнаты не пустит, не то что не спустится сама готовить мне завтрак.

– Он жив?

– Да.

– А… ему можно… помочь?

– Я постараюсь.

Она кивнула и не стала больше задавать вопросов. Положила на тарелку оладушки и поставила передо мной. Это был первый раз, когда Элисса готовила для меня. Сама. Даже без просьбы. Точнее, уже позже я понял, что выразил своё желание завтракать с ней, и она, наверное, как всегда, решила, что нужно для меня что-то сделать. Или хотела отблагодарить, что не стал пугать её больше. Или… Вообще с Элиссой всегда был миллион вариантов. И не уверен, что среди этого миллиона в моей голове был хоть один верный. Но факт оставался фактом, я никогда в жизни не ел ничего вкуснее. Честно.

Или может дело было в том, что она сделала хоть шаг мне навстречу?

– Спасибо тебе, очень вкусно.

– Меня учила готовить нянечка… в интернате…

– Ты молодец, но когда я приглашал тебя завтракать не имел ввиду, что нужно обязательно готовить. Ты можешь это делать, если хочешь сама. Но это не твоя обязанность. Договорились?

Ладно, хоть на этот раз кивнула.

Я не верил, что получил такой джек-пот. Она не просто сидит рядом, но и говорит со мной. Хотя исподтишка наблюдая за ней, понял, что она не стала бояться меньше. Даже наоборот, будто старается угодить, чтобы… Не знаю. Чтобы не рассердился? Или ей жаль и меня…Увидела мою слабость, и хочет хотя бы как-то помочь. Моя маленькая пара жалеет меня. Главу прайда, который старше неё почти в два раза. И вроде бы должен радоваться, что не совсем уж безразличен ей, но ведь это моя обязанность заботиться о ней, а не наоборот.

Но радовался этому и одновременно переживал я до момента, пока не оказался в кабинете и не открыл монитор ноутбука. Свернувшись калачиком на кровати и прижав к себе щенка Элисса, судя по вздрагивающей спине, опять горько плакала. И на уровне интуиции понял, что не по мне. Ещё когда она спрашивала про Эмина, в её глазах почти стояли слёзы… Моя девочка оплакивала его. Своего спасителя. Единственного, кого она боялась меньше остальных и даже, наверное, а после вчерашнего, точно, меньше меня.

Я смотрел на неё, на недособаку, которая жалась к ней и поскуливала, и как никогда жалел, что дал щенку именно такую кличку. Теперь она каждый раз будет рвать мне сердце. Напоминая о ещё одном просчёте, который отнял у нас весёлого и доброго волчонка. Потому что я не верил, что мы его вытащим без помощи людей. А помогать они точно не будут.

Глава 29

Но раскисать сейчас было категорически нельзя, поэтому вызвал Эрдана, а пока он едет, принялся за работу, периодически поглядывая в монитор с изображением с камер. Эту зависимость из меня уже, похоже, не вытравить. А желание идти и успокаивать её усмирял лишь тем, что всё равно не смогу этого сделать. Может она и перестала бы плакать в моём присутствии, но вряд ли бы из-за него поменяла свои чувства и на самом деле успокоилась.

Вообще ощущать себя вот таким бессильным и беспомощным мне было в новинку, но за последнее время с тех пор, как встретил Элиссу, начинал потихоньку смиряться с судьбой. Оказалось, в этом мире миллион вопросов, которые не решить ни блестящей идеей, ни грубой силой, ни хитростью. А вот за совершённые ошибки взыскивается с процентами. И, кажется, настала моя очередь отдавать их.

Во время нападения на лабораторию, я сам уничтожил большую часть работников, и теперь пожинал плоды того, что никто не мог разобраться в том, что именно там происходило. Наши врачи никак не могли понять, как помочь пленникам, поэтому мы просто держали их взаперти, пытаясь очистить кровь капельницами и накачивая успокоительными. Это просто чудо, что хотя бы одна из них оказалась моей парой, и кровь главы прайда, связанным с ней истинной связью, смогла спасти хотя бы её. Только гарантий, что какие-то последствия, кроме психологических, могут всплыть в будущем, не было.

Вновь кинул взгляд на монитор.

Элисса продолжала лежать на постели, но уже не плакала. Её съёжившаяся крохотная фигурка цепляла меня за что-то внутри. Привыкнуть, что эта крошка – моя пара, всё ещё не мог. И не знал, когда смогу. Хотя и тянуло к ней постоянно.

Так хотелось ворваться в её комнату, подхватить на руки, уткнуться в её макушку носом, гладить, целовать её лицо… От воспоминания вкуса её израненных губ, внутри поднялось чисто мужское такое желание. А вот этого совсем не надо.

Резко поднялся из-за стола. Ещё не хватало. Нельзя. Мне просто нельзя испытывать к ней такое. Не обсуждается.

Походил из угла в угол. Но никак не получалось отвлечься. В голове то и дело вспыхивали выдуманные картинки, как она ведёт своими ладошками по моей груди ниже… Блядь! Блядь! Блядь! Это же Элисса! Маленькая, напуганная человеческая девочка! Да она почти ребёнок ещё. Хоть и пережила больше, чем многие старики за всю жизнь. Но всё равно неправильная наша связь. Совершенно неправильная. Я рад, что она есть, что помогла спасти ей жизнь, и может поможет ещё вытянуть её из этого болота ужасных воспоминаний и мыслей, в котором она оказалась. Но даже если опустить…

На первом этаже раздался звон, а сразу следом громкий рычащий крик племянника:

– Эрнард!

Краем глаза выхватил изображение комнаты, где недавно лежала моя пара, и понял, что та на пуста. Так быстро я ещё не бегал. С лестницы не спустился – слетел. И застал картину маслом.

У входа на кухню стоит Эрдан, высоко подняв руки вверх, и неотрывно глядя на то, как Элисса, схватив огромный тесак для мяса и выставив его вперёд, прижимается к гарнитуру. На её лице не просто паника – там ужас, густо перемешанный с истерикой и отчаянием.

– ТЫ ЧТО ЕЙ СДЕЛАЛ?! – схватил племянника за грудки, желая растерзать его прямо тут, не дожидаясь объяснений.

Сотни вариантов пролетели перед глазами, вплоть до того, что он с порога накинулся избивать и насиловать её, пока по его, как бы это повежливее, удивленному выражению лица, не сообразил, какую чушь думаю. Она же боится даже звуков громких. А тут огромный чужой мужик…

И только в тот момент осознал, как на самом деле далеко продвинулся в общении с ней. Мне всё казалось, что топчусь на одном месте. Что Элисса не реагирует на мои попытки идти навстречу друг другу. Что её ко мне отношение не меняется ни на грамм. И вот. Живое доказательство того, что мне ещё охренеть как повезло.

Она сидит рядом со мной, не впадая в беспамятство, если подхожу ближе. Почти не дёргается, если оказываюсь в одном помещении с ней, только сжимается. Она всю ночь держала на своих коленях мою голову после поцелуя, случившегося явно без её согласия и против воли, и не задохнулась от ужаса.

А вот сейчас можно увидеть иллюстрацию, как она относится к тому, кого на самом деле считает чужим.

– Я её не трогал! – хрипло вдохнул племянник, когда наконец я отпустил его из захвата. – Познакомиться хотел.

– Познакомился? – рыкнул я, медленно оборачиваясь к напуганной девочке, но отдавая ему приказ: – Скройся!