Оценить:
 Рейтинг: 4.6

Фениксова песнь

Год написания книги
2016
Теги
<< 1 2 3 4 5 >>
На страницу:
3 из 5
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Господин некромант, постойте!

Я придержал поводья и обернулся. Ко мне приближался давешний детина в рваном фартуке. Его симпатии явно переметнулись на мою сторону, потому что, поравнявшись со мной, он бросил волчий взгляд в сторону дома старосты. Я хмыкнул, поняв, что любителя выпивки ждет воспитательный разговор. А может, и не только разговор. Интересно, как будут смотреться синяки на его физиономии?

Детина перевел взгляд на меня. Я пару мгновений смотрел в светлые, то ли голубые, то ли серые глаза человека, прежде чем он не выдержал и начал рассматривать конскую гриву.

– Вы это… не серчайте на нас. Не все же такие жадные. Вот. – Он протянул мне приятно позвякивающий мешочек. – Там восемь золотых серебром. И если надо чего будет, приезжайте, я травками тут торгую, – детина улыбнулся, словно вспомнив о любимой игрушке. – Вам отдам задешево. Для хороших людей не жалко.

– Спасибо, – кивнул я. – Рад видеть, что в Схоронниках еще остались не только щедрые, но и умные люди.

Детина усмехнулся и снова посмотрел на старосту. Тот замер на крыльце, боязливо к нам приглядываясь. Я развернул коня и уже собрался ехать обратно, к Тальтаре, когда «умный человек» смущенно поинтересовался:

– Скажи, а ты бы его и правда того… воскресил?

От волнения он перешел на дружеский тон, но я не стал его осаживать. Только многообещающе улыбнулся и протянул ему голову дакарага.

– Правда. На, подвесишь в своей лавке, вместо чучела будет.

ГЛАВА 2,

в которой я пытаюсь сломать себе мозги

Оружейная лавка Оарна поражала меня всегда. Здесь можно было найти все, что угодно, от гномьих секир до легких друидских ножей. Как человек умудрялся договариваться со всеми расами и ни разу с ними не поссориться, оставалось загадкой для горожан. Особенно всех удивляли отношения Оарна с лесными эльфами: гордый народ при нем не кичился своей избранностью, а принимал торговца, как равного. Пожалуй, в городе оружейник был единственным, кто на вопрос: «А у тебя есть друзья среди остроухих?» мог дать подробный ответ с множеством имен, которые порой мелькали при дворе королевы.

Кстати, о королеве. Меня всегда удивляло то, что Ее Величество так радушно приглашает эльфов на балы. То есть в какой-то мере это понятно: политика вынуждает уделять союзникам внимание, – но ведь можно ограничиться официальными приемами, как поступают все умные люди. А то баронессы, графини и прочая знать так и скрипят зубами при виде изящных эльфиек, превзойти которых по красоте могут разве что дриады. Но дриады покидают свои долины еще реже, чем остроухие – леса, так что скрипеть и в их адрес повода не возникает.

Я однажды бывал на королевском балу: когда Сулшерат представлял Ее Величеству будущих выпускников факультета. Это было чем-то вроде традиции. Каждый год деканов, а иногда и простых учителей приглашали во дворец, показать обществу результаты своих трудов. Я тогда Сулшерата не опозорил: держался отстраненно, как и подобает некроманту. Несколько раз меня все-таки втянули в танец, и первой моей партнершей была именно эльфийка: сначала сдержанная и молчаливая, а потом жутко заинтересованная моим рассказом о последнем экзамене, который я, хоть и с большим трудом, но сдал.

– Эм-м, – прозвучало за моей спиной. – Хастрайн?!

Я отвлекся от воспоминаний, обернулся и расплылся в широкой улыбке. Торговец ни капли не изменился: все такая же крепкая фигура, короткий ежик русых волос и насмешливые глаза под густыми кустистыми бровями. Не единожды перебитый нос сверкал свежей ссадиной, по краям которой оседала светло-серая порошь.

– Привет, Оарн, – сказал я.

– С ума сойти, неужели это и правда ты?! – Торговец хлопнул меня по плечу, словно проверяя мою материальность. И, убедившись, что я не иллюзия, повторил: – С ума сойти!

– Я же совсем недавно был здесь, – растерянно ответил я, потирая плечо. – Кстати, спасибо за меч, он действительно отличный.

– Твое «недавно» было полгода назад, – сварливо пробормотал Оарн. – А меч и в самом деле хорош. Правда, я таких уже не продаю.

– Почему?

– Так весна же. В лесах сейчас праздники, оружие никто не вывозит. Пойдем в «Золотую подкову»? Расскажешь, как у тебя дела, чего напутешествовал. Да и у меня найдутся кой-какие новости, – предложил он, уважительно поглядывая на приколотый к карману моей куртки жетон.

– Так чего же мы стоим? – улыбнулся я. – Пошли!

Торговец бодро направился к выходу из лавки, но на полпути передумал и провел ладонью по лицу. На мгновение задумался. В таверну впускали даже уличную чернь, но уподобляться ей Оарну явно не хотелось.

– Сейчас, умоюсь, – буркнул он и скрылся за шторой, отделяющей жилую часть лавки от торговой. Насколько я помнил, там была лестница, но торговец подниматься не стал: звучно зафыркал и заплескался, мне аж завидно стало.

По мнению наших общих знакомых, между мной и Оарном должна была вырасти огромная непреодолимая пропасть. Не потому, что торговец был ребенком из хорошей семьи, а меня забрали из селянской, и даже не потому, что мы часто дрались и задирали друг друга в детстве, сталкиваясь на улицах Тальтары. Просто Оарн тоже пытался поступить в Академию, на факультет прорицателей. Но безуспешно: если у мальчика, каковым он тогда был, сразу не обнаружили дар, то по мере взросления у него уже не оставалось шансов. Если не развивать дар – даже призрачный – и не использовать его постоянно, он продержится недолго – от силы года два-три. А потом навсегда угаснет. Так что на втором курсе, когда меня посвятили во все эти тонкости, я перестал скалиться в адрес сына торгаша и попытался ему помочь: таскал свои конспекты, рассказывал теории, рисовал схемы самых простых заклинаний. И очень скоро понял, почему Оарна не взяли в Академию: друг с таким трудом осваивал материал, что я порой отчаивался и не приходил сутками, честно отсиживая занятия до последней лекции. Но потом во мне просыпалось то ли упрямство, то ли безумство, и я снова выманивал Оарна из дома. И тем самым сохранил его дар – пусть слабый и хаотичный, но настоящий.

Кеорн, мой бывший сокурсник, был уверен, что торговец не сможет вечно быть благодарным. Что ему надоест общаться с тем, кому он должен не какую-нибудь мелочь, а магию. Но, вопреки всему, пропасть не возникала. Может быть, в этом случае играло большую роль расстояние: я редко посещал города, предпочитая ночевку под открытым небом любому постоялому двору. Если бы мне предложили жить в королевском дворце, я бы не протянул там и недели. Город же не был закрытым, но каменные дороги, стены, ограды, блеклые провалы окон и, главное, большое количество людей здорово действовали на нервы, заставляя с тоской вспоминать о лесной тишине, болотных тропах, кладбищах и даже комарах.

Но порой приходилось потерпеть. В мастерской знакомого гнома я заказал новые сапоги, в лавке травника договорился о нескольких полезных отварах и тем самым отложил свои дальнейшие странствия на целых четыре дня. Четыре дня на нормальной постели, с нормальной ванной, едой, прислугой и возможностью отдохнуть – что может быть хуже?!

Мои печальные мысли прервал Оарн, выглянувший из-за шторы. Он успел не только умыться, но и переодеться, и вместо потрепанной рабочей рубахи на нем красовалась новая, с красной вышивкой на вороте. Друг, небрежно покачивая связкой ключей, вышел из лавки. Я направился следом, и Оарн запер дверь, виновато оглянувшись. Клиентов вокруг не наблюдалось, но душа торговца все равно вопияла о несправедливости и произволе, коий позволяет себе тело.

От лавки до таверны было недалеко, но небольшое расстояние показалось мне путем в несколько миль. Стены трехэтажных домов на вид были исключительно ненадежными, словно вот-вот покачнутся и рухнут на наши головы. Я не боялся смерти, но такая глупая перспектива мне не нравилась – как и осознание того, что после посиделок тоже не удастся покинуть город.

Повеселел я только тогда, когда оказался на пороге таверны. Он был высоким, в восемь ступеней, на последней из которых сидел вышибала. Над его головой покачивалась вывеска. На настоящую золотую подкову хозяин разоряться не стал, заменив ее нарисованной. Рядом с витыми буквами она смотрелась несерьезно, но местные давно перестали замечать эту несущественную деталь. Куда важнее было то, что в таверне продавалась настоящая эетолита, за которую ценители вин были согласны выложить намного больше цены, установленной хозяином.

Откуда в Велиссии эетолита, не знал никто. Догадки были самые разные- и что вино делают горцы, и что оно приходит из дриадских долин, и что его приносят в мир Боги, – но утверждать с уверенностью было нельзя. Привозили эетолиту посредники, из которых никто не мог выбить и одного слова. Проследить их путь – тем более, потому что они приезжали каждый раз из другого места. То из земель друидов, то из эльфийских лесов, а то и из-за моря, к которому не любил приближаться ни один уважающий себя велиссец. Не потому, что море было плохим: просто оно принадлежало Морскому Королевству, правитель которого был человеком жадным и за въезд на свою территорию требовал целых три золотых монеты. Купцов это не останавливало, а вот простые люди предпочитали велисские озера и реки: как говорится, на родной земле и лужа – пруд.

Посетителей в зале было много. И им было очень весело, даже потолочные балки с вязанками лука ходили ходуном. За центральным столом собралась пестрая компания охотников: мужчины в зеленых, желтых и красных рубахах громко хохотали, напевали райанитские песни, стучали кулаками по столешнице и беззастенчиво лапали разносчиц. Те, впрочем, не возражали.

По соседству с охотниками расположились гномы. Эти были тише, двое или трое уже отгуляли свое и прикорнули на сложенных руках. Их раскатистый храп так естественно вписывался в общий шум, что любой завсегдатай прослезился бы от умиления.

Я досадливо скривился, переглянулся с Оарном и направился к единственному свободному столу. Параллельно нам, от стойки, шла какая-то девица. Заметив конкурентов, она ускорилась, но торговец оказался быстрее: выдернув стул из цепких пальцев соперницы, он нагло на него уселся и спросил:

– Тебе чего?

– Какой нахал! – крикнула она. – Я это место первой увидела!

– А мы первыми сели, – обезоруживающе улыбнулся Оарн. – Если хочешь, можешь присоединиться.

Он призывно похлопал по своим коленям. Девица вспыхнула, отвесила ему пощечину и сбежала обратно к стойке, пока друг не опомнился и не дал сдачи.

Я скривился еще печальнее. Ничего не имею против выпивки, но когда вокруг столько народу… Я не хотел отыгрываться на Оарне, но язык повернулся сам собой:

– Женился бы ты.

Торговец уставился на меня, не веря своим ушам. К столу подошла разносчица, но он не обратил на нее никакого внимания. В темных глазах друга плескалось столько негодования, что мне захотелось нырнуть под стол и сжаться в комок, но Оарн только недовольно буркнул:

– От кого я это слышу?

– Да, ты прав, – смиренно согласился я. И обратился к разносчице: – Нам бутылку эетолиты, грибов в сметане и картошки, пожалуйста.

– Бутылки две, – вмешался торговец. – И мяса принеси.

Разносчица лениво кивнула и убралась. У меня возникло подозрение, что она не запомнила ни единого нашего слова. Но Оарн оставался спокойным, из чего я заключил, что и мне нервничать не стоит.

Охотники затянули печальную песню о рыцаре-драконоборце, сопровождая ее тонкими отчаянными подвываниями. Из-за стойки на них неодобрительно поглядывал менестрель, сжимая в тонких пальцах потрепанную лютню. Его музыкальный слух явно претерпевал страшные муки, но вмешаться не позволяла то ли гордость, то ли страх. Скорее всего второе: такая орава мужиков его затопчет и не заметит, а то и отберет лютню, подыгрывать своим завываниям.

– Так… как твои дела? – поинтересовался Оарн. Его тихий голос так отличался от всех остальных, что казалось, будто торговцу здесь не место.

– Нормально, – пожал плечами я. – Ничего интересного не случалось. В одном поселке жаловались на вампира, но оказалось, что это тару-тадар.

– Коварно, – хохотнул торговец. Он, как и я, знал, что маленький дух обожает принимать чужие образы. Может, увидел вампира где-нибудь в Безмирье и решил, что он достаточно страшен для того, чтобы пугать людей. Люди, кстати, усердно пугались: в доме сельского старосты было не продохнуть от чесночного духа. Ценный продукт там был везде: в вязанках на потолке, в горшках, на печи, давленный – под полом и в постели, чтобы вампир уж точно не польстился ни на самого мужика, ни на его супругу. Тару-тадар, видимо, счел, что столь сильно воняющий дом не достоин его внимания, а потому нападал на кого угодно, только не на старосту.

<< 1 2 3 4 5 >>
На страницу:
3 из 5

Другие электронные книги автора Кира Соловьёва