Шерловая искра

Неделю назад мы с Катериной (для всех остальных – Катериной Ивановной Гольц) в "Монархе" отмечали удачное завершение новой книги. Дело в том, что прототипом главной героини моего последнего опуса как раз и была эта яркая, пышущая жизненной энергией брюнетка.

В роман она угодила, что называется, на спор. Вообще-то, я не очень люблю говорить о своей писательской деятельности, но тут, как говорится, нашла коса на камень. На Ленкиных именинах в ресторане за общим столом обнаружился один товарищ, весьма скептически настроенный на дамское творчество. Кого уж чёрт дёрнул за язык проболтаться о моей профессии – не знаю, но мужика зацепило и понесло.

– И что, это работа? – оттопырив нижнюю губу, захмелевший гость водил перед собой фужером с коньяком, – Это разве литература?

Все споры насчёт объективной полезности моего труда давно уже, вроде, перестали волновать нервы. Доказывать, что людям иногда необходимо греть душу добрыми сказками даже во взрослом возрасте – совершенно не собиралась. Несколько раз пыталась соскользнуть с темы, но настырный собеседник вцепился в меня, как чесоточный клещ. В общем, вопреки годами сознательно выработанной сдержанности, я начинала конкретно закипать.

– Пональёте розовых соплей, и разма-а-зываете. – доводя до белого каления не только меня, но и невольных свидетелей, распалялся тот, – А ещё салфеточки вяжете и миллионы лопатой гребёте. А ты попробуй из ничего сделать всё! А? Да вот хотя бы без этих ваших бабских рукоделий.

Заткнуть оратора не удавалось никакими дипломатическими способами, а портить праздник подруге докучливым спором, грозившим перерасти в склоку – совершенно не хотелось.

– Какие будут ваши предложения? – неожиданно даже для себя, заявила я, развернувшись к нему всем корпусом и вызывающе вздёрнув подбородок.

– М-м-м… А-а-а… – подобная реакция, наконец, поставила скандалиста в тупик и заставила сменить риторику, – И что, прям напишете?

– Спор. Задавайте исходные условия.

– А какова, так сказать, цена вопроса? – прищурился тот.

– Ящик коньяка. – указала глазами на его фужер, хотя зачем он мне – непонятно, крепкий алкоголь не входит в список моих вкусовых предпочтений.

– Тогда-а-а… Сейчас. – мужик задумался, подбирая самые бесполезные, с его точки зрения, навыки, – Пусть она будет певичкой. В средневековье. И ещё монашкой. – для верности усложнил условия задачи он.

– Годится. – я решительно выставила кисть для пожатия, должного поставить уже точку в утомительных дебатах.

– А-а-а, не-ет! – "литературный критик" всея Руси отдёрнул руку, почти было дотянувшуюся до моей, – Погодите, ещё героиня! Вот пусть будет… да хоть она. – Его палец указал на первую попавшуюся фигуру, которая принадлежала как раз Катерине.

Та едва не поперхнулась пузыриками. Собственно, на том и подружились. Прототипом героини, на моё счастье, оказалась активная и интересная дама – директор одного из филиалов сети магазинов весьма известного бренда.

Пари я выиграла, по этому поводу и засиделись в тот раз за столиком в уютном углу ресторана. Как ни старался загнать меня в тупик визави, работать над книгой оказалось просто невозможно, как интересно. И вот теперь я вздыхала, что жаль было заканчивать историю, что нет достойных идей для нового, не хватает ярких эмоций и образов.

– Слушай, тебе, дорогая моя, нужно выдохнуть, проститься с романом и получить новые впечатления. – убедительно заявила Катя.

– Возможно, ты и права.

– Постой, наши тут замутили конкурс на поездку в Горный, давай я тебя туда пропихну?

– Так я же никакого отношения к этому вашему розыгрышу не имею.

– Ай, ерунда. – небрежно махнула рукой подруга, – Должна же я тебя как-то отблагодарить за главную роль в книге.

– Кать, да подь ты вся. Я, вроде, не бедствую, могу и сама оплатить, если что.

– Бог мой. Ты как вчера на свет народилась. Как будто я из своего кармана буду финансировать этот тур. Или ты – единственная, кто попадёт в него подобным образом. Не смешите мои набойки! Соглашайся. И потом, сама ты ещё сто лет никуда не соберёшься. А тут – нормальные живые люди, общение, эмоции. Впечатляйся – не хочу.

– А чего бы и нет? – сдалась я.

Так и попала Светлана Павловна Косицкая, по псевдониму – Александра Шерл – писательница-бытовичка, как нас называют на профессиональном жаргоне, в непритязательный автобус, собиравшийся унести своих пассажиров в сказку Алтайских гор.

Не сказать, что так уж комфортно, будем надеяться, что санаторий не подкачает и окажется лучше, чем наше транспортное средство, зато персонажей для изучения – море. И половина, как и я, – очкарики. Руки чесались схватиться за планшет, чтобы скорей уже делать наброски образов, но слово взяла исключительно колоритная мадам – наш проводник и наседка, считавшая в данный момент своих цыплят по головам. Хотя… вот уж на кого, а на наседку дамочка была похожа меньше всего. Скорее погонщица. Одни лайковые перчатки вкупе с тонкой шпилькой чего стоят.

Возрастная блондинка. Крашеная, ухоженная. Лет – на вид не больше сорока, но на деле – все пятьдесят – однозначно. Явно ревностно следит за каждым своим седым волоском. Макияж, маникюр, сто процентов уверенна, что и педикюр (не смотря на "не сезон" для демонстрации гладких пяток) – всё в наличии и отличного исполнения.

Выбор стиля и цветов в одежде – белый и стальной, как и выражение бесстрастных глаз, тоже говорят о многом. К слову, не только о стервозном характере, но и о наличии вкуса. Я опять поймала себя на мысли, что не могу отделаться от желания отобрать у Натальи Леонидовны лаконичную сумочку и всучить кнут. Обязательно возьму этот харизматичный образ в какую-нибудь историю.

Любопытно, как в её глазах сейчас выглядела я? В перекличке очередь дошла до моей фамилии, и она как раз обратила высокое внимание на такую незначительную личность, как сорокасемилетняя шатенка в окулярах с изящной дорогой оправой. О, явно отметила хорошую укладку и мастерский татуаж. Не могла не оценить. Марина – супер специалист, сделает так, что и не заметно, что меры приняты радикальные, но всё на своих местах, причём совершенно естественного вида. А эта дама точно знает толк в качественной рукотворной красоте и её стоимости.

Чтобы ещё маленько сбить спесь с надменного лица ведущей, я улыбнулась ей белозубой, самой открытой и доброжелательной улыбкой из своего арсенала. Стоматолог у меня тоже отменный.

Надо же, во взгляде Натальи Леонидовны мелькнула искра любопытства? Боюсь польстить себе, но, возможно, даже интереса. Кажется, она разгадала мои манёвры. По губам скользнула тонкая понимающая улыбка.

Я расчехлила планшет, и пальцы привычно побежали по буквам. Это стоило записать – надеяться на память в нашей профессии – гиблое дело и неоправданное расточительство.

– Та-ак, кто у нас дальше? – отмечая, как будоражит нервы зарождающееся вдохновение (О-о-о, это волшебное чувство!), переключилась на других участников тура, – И чего же вы, девоньки дорогие, никак не желаете себя любить? – задалась мысленным вопросом, оглядывая соседок и стараясь не слишком явно крутить головой.

Вот взять хотя бы вон ту хрупкую блондинку. Пусть немного нескладная, пусть даже белёсая, как простыня – ну так чистый холст! Что хочешь сваять можно. Отдай её в руки той же Мариночки – конфета же получится. Хотя я, может, слишком строга к Дюймовочке. Глазки грустные, губы скорбно поджаты, выражение лица угрюмое – может период сложный в жизни. А я тут со своими комментариями. Себя бы вспомнила.

А вон чудесный птенчик с художественной папочкой в руках. Вся скукожилась, сморщилась, укуталась – еле дышит. Как такой яркий рыжик смог сделать из себя полную неприметность, сливающуюся с интерьером – загадка. Спряталась за круглыми очками, шапку надвинула… Зяблик – одно слово.

Или стеснительная пышечка с копной каштановых волос напротив? По мне, так милаха – вон какая приятная улыбка. Чего так робеть? Ну полноватая, ну возраст, думается, лет пятьдесят пять – шесть. Так взять нашу Ленку ( это у которой на именинах спор вышел) – в пятьдесят два она с таким вкусом наряжает свои сто кг, что любо-дорого. Соседка, кстати, кажется, тоже Лена.

– Простите, вы мне не поможете? – отвлекая от наблюдений, над самым ухом раздался довольно приятный мужской голос.

– Опять очкарик. – про себя констатировала я, поднимая глаза на пассажира переднего ряда, нависшего над спинкой своего кресла.

В переносицу из-под толстенных линз упёрся смущённый взгляд невысокого русоволосого, взъерошенного, как воробей, парня. На вид симпатяге было лет тридцать с небольшим. Смешной, какой-то неустроенный, но трогательный до того, что едва удержалась, чтобы не погладить его по всклокоченным волосам.

– Чем могу помочь? – вместо этого спросила я.

– У меня портмоне укатилось под ваше сиденье, а тут не развернуться. Вон там, вижу его, а дотянуться не могу. Спасёте?

– С удовольствием. – я наклонилась и выудила из-под ног такой же потёртый, как и его хозяин, кошелёк, – Пожалуйста. – протянула находку.

– Благодарю. – парень немного суетливо кивнул и сел на место, в десятый, наверное, раз пытаясь удобнее пристроить под ногами сумку глобальных размеров.

Автобус тронулся и, подрагивая на дорожных колдобинах, покатился вперёд. Путь предстоял неблизкий. Постепенно разговоры, шебуршение пакетов и прочие звуки затихли, пассажиры, уткнувшись в гаджеты, погружались в дремотное состояние.

– Ладно, будет ещё время. – поддаваясь общему сонливому настроению, закрыла планшет.

Кто-то шумно, заразительно зевнул. Я тоже не удержалась и, прикрыв ладонью рот, проглотила зевок.

Спасибо милосердным высшим силам, всё дальнейшее произошло во сне. Не успела даже испугаться или что-то почувствовать. Просто дикой силы удар, и меня не стало. Правда, поняла я это только потом, позже.

Глава 2

Открыв глаза, обнаружила, что нахожусь в полумраке странного помещения. Странного от того, что оно живо напоминало описание комнаты какого-нибудь замка из моих же собственных книг.

– Ну вот, хапнула впечатлений, кажется "строка пошла". Ура! – подумала про себя, спокойно разглядывая серые каменные стены, оплавленную свечу, подрагивавшую от еле заметного сквознячка, высокий потолок. Усмехнулась, – И опять во сне.