Оценить:
 Рейтинг: 4.67

Дикая и опасная

Год написания книги
2012
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 ... 19 >>
На страницу:
2 из 19
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Сердце превратилось в ледяной ком, а пальцы рук и ног похолодели. Предчувствие превратилось в уверенность.

– Р-родители, – я запнулась. – Что с ними? – чуть не сорвалась на крик и нервно сглотнула, достав сигарету. Руки дрожали.

– Авария, – кратко ответил незнакомый мужчина. – Сожалею, ваш отец погиб на месте. Мать в реанимации. Надежды мало, черепно-мозговая и множественные переломы с внутренними повреждениями. Они с трассы вылетели…

Дальше я не слушала. Не обращая внимания на прохожих, косившихся на меня, медленно сползла по стене и села на асфальт. Так и не зажжённая сигарета выпала из ослабевших пальцев, а в носу защипало. Мужик говорил что-то ещё, назвал адрес, куда мне надо подъехать – как раз на место аварии, – спрашивал, есть ли родственники, а я не понимала его слов, отвечала на автомате. Новость в голове не укладывалась до тех пор, пока не увидела накрытое простынёй в пятнах крови тело. Лицо папы можно было узнать, хотя оно выглядело страшно в кровоподтёках и ссадинах. Я сглотнула, судорожно кивнула на вопрос, мой ли это отец, и меня тут же вывернуло на обочину.

Это случилось на Московском шоссе, между Шушарами и Ленсоветовским посёлком, родители от знакомых возвращались. Какой-то придурок, по рассказам очевидцев, на чёрном джипе, летел по трассе на встречке, задумал видимо обогнать, а тут мои родители ехали. В общем, папин старенький «Форд» вынесло и перевернуло, пострадали ещё машины, но… Папа умер сразу, там некстати дерево оказалось на пути. Машину вскрывали лазерным резаком, потому что салон жутко покорёжило. Естественно, виновник аварии не остался на месте, а унёсся в неизвестном направлении.

Несчастный случай, такое часто бывает. Номер джипа, конечно, не успели запомнить. Я пребывала в таком глубоком шоке от происходящего, что добиться от меня внятного слова никто не мог. Больница, куда маму отвезли, находилась на Костюшко, и я поехала туда же на скорой. Выпав из страшной реальности, пришла в себя только в белом длинном коридоре около двери с надписью «операционная». Добрые врачи укутали в одеяло, всучили в руки стакан с каким-то успокоительным, да ещё в машине вкатали парочку уколов, а меня всё не отпускало. Сколько я там просидела, уставившись в стену невидящим взглядом, не знаю. Когда вышел усталый, широкоплечий дядька в халате и маске и сообщил, что они сделали всё возможное, но к сожалению операция не помогла, я посмотрела на него, залпом выпила остатки жидкости в стакане и ушла в обморок.

…Как чувствует себя подросток в восемнадцать лет, оставшись без родителей? Хреново, если не сказать хуже. После смерти мамы психика наконец включила защитные механизмы, и у меня случилась долгожданная – врачами – истерика, что всяко лучше продолжительного шока. Два дня я пролежала в той больнице на успокоительных и снотворном, от рыданий глаза и лицо опухли, голос почти пропал, и я хрипела, как неисправное радио в поисках волны. Еду в меня впихивали силком и грозили капельницей, если не перестану взбрыкивать. Пришлось давиться, но есть. На третий день я нашла силы взять себя за жабры и хотя бы временно запихать все эмоции и переживания подальше – надо заняться организацией похорон. Из родственников в Питере остался только брат папы дядя Миша, который жил в своём доме под Петергофом. Он и помог тогда. Забрал из больницы, привёз домой.

– С тобой остаться, Соня? – спросил Миша, высадив у подъезда.

Глядя прямо перед собой, отрицательно помотала головой. Сейчас мне хотелось просто побыть одной.

– Глупостей не наделаешь? – он нахмурил кустистые брови.

– А? – я очнулась и непонимающе уставилась на него. – Дядь, ты чего? Мне восемнадцать, какой суицид? Мне ещё искать тех ублюдков, что маму с папой грохнули, – перед глазами снова всё поплыло, слёзы покатились по щекам.

– Следователи пусть ищут, – дядя нахмурился сильнее. – Тебе учиться надо. Денег подкидывать буду, с работой не торопись пока. Может, чего придумаю.

– Я найду, – тихим голосом повторила я, упрямо сжав губы. – Полиция может до скончания веков копаться с этим делом…

– Ладно, – дядя вздохнул. – Похоронами займусь, ты отдохни пока, только на учёбе предупреди.

Я вышла, а он уехал. Поднимаясь на третий этаж, отстранённо думала, что теперь делать с трёшкой, так неожиданно доставшейся мне в пользование. Сдавать? Не, жить с незнакомыми людьми одной опасно, мало ли, что у кого на уме. Впускать чужих людей в дом, где я прожила всю жизнь, тем более не хотелось. Продать и купить однушку? Более подходящий вариант, остальное можно вложить куда-нибудь, чтобы проценты капали, будет капитал на чёрный день, пока сама на ноги не встану. Потому что для меня одной столько свободного пространства слишком много. Да и… жить воспоминаниями не дело, у меня цель есть. Несмотря на кошмар случившегося, то самое упрямство не давало депрессии затопить с головой, побуждало что-то делать и куда-то двигаться. Проще всего махнуть рукой, сдаться, сесть на попе ровно и покрываться мхом, жалея себя и ненавидя весь мир за то, что он такой плохой. Нет уж. Я найду того, кто сидел за рулём джипа, и убью. Кровожадно для восемнадцатилетней? Плевать. Меня лишили самых дорогих и близких людей, и я хочу знать, кто это сделал. В наш самый гуманный суд в мире и самых честных судей я уже давно не верю.

Ещё оставались два приятеля Федьки, развлекавшиеся со мной в выпускной. Да-да, я не забыла и про них. Короче, есть, чем заняться кроме бесполезного копания в собственном горе. Хватит, и так два дня в больнице прохлаждалась. За этими мыслями поднялась на свой этаж и замерла, уставившись на торчавший в двери сложенный листок бумаги. Это кто тут мне любовные письма таким оригинальным способом шлёт? И не вытащили, поди ж ты. Выдернула, развернула, прочитала. «Ты следующая, тварь!» Оп-па. Открыв дверь, вошла в тёмный коридор, включила свет, снова и снова пробегая глазами одну строчку, отпечатанную на принтере. Страха не было, вместо него появился нездоровый азарт: я поднесла листок к носу и втянула воздух, словно надеясь что-то унюхать. Пальцы легко пробежались по надписи, и… подушечки кольнуло странное ощущение. Перед глазами замелькали образы, почему-то Федькина ухмыляющаяся рожа. Потом словно кто-то на паузу нажал, память услужливо подбросила картинку пару раз виденного мной бати умершего ублюдка. Тучного краснолицего мужчины в дорогом костюме, пиджак которого не сходился на внушительном пузе. Ага-а-а… Пальцам стало тепло, и я откуда-то поняла, что вычислила автора записки. Папочка Федьки, значит, считавший меня виноватой в смерти его сына.

Улыбнулась, опустила руку с листком и чуть ли не облизнулась.

– Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать, – мурлыкнула в пустоте квартиры, и собственный хриплый голос показался чужим, странным.

У меня теперь есть цель, и ради неё не пожалею ни сил, ни средств. На автомате прошла в свою комнату, бросила рюкзак на диван, скинула ботинки. Поняла, что хочу в душ. Смыть всё и очиститься. Начать с нуля. Переродиться, если угодно. А под тугими, горячими струями воды меня снова прорвало. Скорчившись на дне ванной, я заревела, даже нет, завыла в голос, выплёскивая всю боль, ужас, отчаяние и одиночество. Сжавшись в комочек, избавлялась от накопившегося за последние дни напряжения, и как ни странно, чувствовала облегчение. Словно кто-то нажал сливной бачок, и всё дерьмо смыло в канализацию. А вместе с ним и усталую, обиженную на весь мир восемнадцатилетнюю девчонку, внезапно оставшуюся одну. Именно в ту ночь началась моя новая жизнь.

Проревевшись и помывшись, я завалилась спать, пока ещё не имея никаких чётких планов, но твёрдо намеренная найти всех, из-за кого моя жизнь полетела к чертям. И я дала себе слово больше не плакать. Никогда. Как бы хреново ни было, что бы ни происходило. Я все слёзы выплакала в больнице и тогда, в ту ночь. Я одна, и надеяться ни на кого, кроме себя, не стоит.

На похоронах не проронила ни слезинки, глядя на два одинаковых гроба. Мама, папа, я знаю, кто вас убил. И он заплатит за это. Клянусь. На ваших могилах клянусь.

* * *

Учёбу я не забросила, в деканате, не вдаваясь в подробности, скупо объяснила своё недельное отсутствие семейными проблемами и показала справку. И плотно засела в интернете в поисках информации об экстрасенсах и их способностях. Кроме как наличием у меня этих самых способностей, по-другому смерть Федьки я объяснить себе не могла. Кроме того, я начала ходить в тир, хотела научиться стрелять. Возможно, позже и подумаю о разрешении на ношение и покупке оружия. Идею с квартирой рассказала дяде Мише, он согласился помочь, и через месяц я решила вопрос, переехав в однушку на Петроградке – дядя по своим каналам нашёл хороший вариант. Остатки денег положила на счёт под проценты. Но о мести не забывала.

Нарыла нужные сведения об экстрасенсорике, пробовала делать кое-какие упражнения – на удивление, у меня что-то стало получаться. Признаться, где-то глубине души всё равно сидели сомнения, что я умею. Однако медитация мне давалась легко, и когда поняла, что могу легко определить, что у соседки, с которой столкнулась на лестнице, зверски болит голова с похмелья, осознала – мои способности действительно существуют. И я тренировалась… Как умела. К концу октября у меня сложился простой план, как отомстить для начала тем дружкам Феди, которые участвовали в сомнительном развлечении летом. Угрозу его отца я тоже помнила, и в сумочке всегда лежал баллончик с газом. Поскольку переехала я тихо и никому кроме дяди новый адрес не сообщала, на старом месте жительства не появлялась, выиграла для себя ещё время.

Мой план мести был прост: проделать с остальными то же, что и с Федькой. Меньше подозрений вызовет такая смерть. К тому времени анатомический атлас стал чуть ли не моей настольной книгой, расположение внутренних и жизненно важных органов я знала наизусть. И в один из октябрьских ненастных деньков из Техноложки поехала не домой, а туда, где прошли мои школьные годы и закончилась счастливая жизнь. Мне повезло, они сидели во дворе – двое оставшихся приятелей и какие-то девицы потрёпанного вида с ними. Сдержала торжествующую ухмылку и смело направилась к ним, не скрываясь. Теперь я их не боялась, знала: они мне ничего не смогут сделать. Такие, как они, трусы и при свете дня только и могут, что задирать на словах.

– О, киса, куда ты пропала? – оскалился в улыбке один из них, заметив меня. Костик, кажется. – Мы скучали. Тебе же понравилось тогда, правда? – он подмигнул с похабной ухмылочкой.

– Понравилось, – я кивнула, не став спорить и остановившись рядом со скамейкой, засунула руки в карманы, ожидая их дальнейших действий.

Для осуществления моего плана требовался физический контакт, об этом я тоже вычитала в уроках по экстрасенсорике. Компания – там ещё были какие-то придурки, которых я не знала, трое человек не считая девиц, – заржала, явно в курсе, о чём он говорил, и Костик встал со скамейки, вплотную подойдя ко мне. Я внутренне подобралась.

– Ну, я знал, что ты для виду ломалась, – он положил свою лапу на мою талию, а мне только того и требовалось.

Глядя ему в глаза, представила, где его сердце, и… Ощущения нахлынули неожиданно, я вдруг увидела вокруг Коляна странное свечение, грязно-белое с лиловыми разводами. И пульсирующий ярко-синий комок как раз с левой стороны груди. Как в атласе рисовали.

– Спокойной ночи, Костик, – нежно проговорила я и представила, как сжимаю этот комок крепко-крепко.

Он захрипел, схватился за грудь и завалился на скамейку. Я не отпускала комок, пока Костян не затих. Остальные резко замолчали, не понимая, что происходит, и почему их приятель вдруг свалился без движения на скамейку, хохот прекратился. Я стиснула в кармане баллончик с газом, чувствуя нездоровый азарт, и полностью уверенная, что хозяйка положения – я.

– Что ты с ним сделала, девка?.. – растерянно прошипел его приятель, как раз тот, третий, кто веселился со мной на выпускном.

Мои губы разъехались в весёлой ухмылке.

– Убила, Толик, – спокойно ответила я. – И ты следующий, ублюдок.

– Как убила?! Больная, что ли?! – заорал он и рванул ко мне.

Я выкинула вперёд руку с баллончиком и зарядила ему струёй перцового газа в глаза. Он завыл, закрыл ладонями лицо и споткнулся, а я второй рукой ухватила его за запястье, повторив трюк с сердцем. В этот раз вообще всё практически на автомате произошло, и Толя лёг рядом с приятелем. Остальные застыли соляными столбами, в их взглядах плескалось ошарашенное выражение, и я вдруг очень чётко ощутила их эмоции: страх, паника, растерянность и слабые проблески ненависти. Обвела глазами компашку и произнесла, чётко выговаривая каждое слово:

– Вы. Ничего. Не видели.

Их глаза остекленели, они заторможенно, и что удивительно, одновременно кивнули. Я молча развернулась и быстрым шагом покинула двор, испытывая удовлетворение. Врут те, кто говорит, что месть не приносит удовольствия. Я была рада. Даже нет, я была счастлива. То, что только что убила двух людей, не вызвало ничего кроме чувства глубокого удовлетворения. Они того заслуживали, оба, как и покойный Федя тоже. Как и его отец, который стоял следующим в моём списке. Я не сомневалась, джип и авария на трассе – его грязных рук дело, и записка только подтверждала, что папочка насильника каким-то образом узнал, что я причастна к смерти его сына, и решил меня уничтожить. Не на ту напал. У меня тоже есть когти и зубы, несмотря на то, что мне всего восемнадцать с половиной. И плевать, что он какой-то там авторитет и связан с криминалом. Вспоминая себя в то время, до сих пор улыбаюсь и поражаюсь, какой везучей оказалась. Наивная была тогда, ужас просто.

Когда я покинула двор и отошла на некоторое расстояние, меня накрыло. Не страх, нет, и не вина, не ужас от содеянного. Откат, что ли. В голове воцарилась звенящая пустота, тело пробрала крупная дрожь, и до слюноотделения курить захотелось. Я остановилась, трясущимися руками достала сигарету и в три длинных затяжки выкурила. Потом сразу вторую. На третьей немного отпустило, и теперь появилось желание выпить пива для окончательного успокоения. Погода стояла солнечная, хотя и прохладная, и я решила прогуляться пешком по любимому городу, по пути заскочив в какой-нибудь бар. Так и получилось, что до Петроградки и дома дошла уже в сумерках, около шести вечера. И едва вступив под арку двора и сделав несколько шагов, замерла.

Ощущение опасности пронзило от макушки до пяток, аж зубы заныли, и я судорожно сжала в кармане баллончик с газом. Упрямо сделала ещё один шаг, а дальше ноги отказались слушаться сигналов мозга. Так, понятно, интуиция решила взять бразды правления в свои шаловливые руки. Ну, не буду спорить. Я развернулась и упёрлась взглядом в высокого человека в длинном кожаном пальто, с коротким ёжиком волос и квадратным подбородком. Он появился за моей спиной совершенно бесшумно, я не услышала шагов. Глаза непонятного в полумраке цвета, но холодные и равнодушные, смотрели на меня.

– Чего встала? Двигай давай, к машине, – обронил он. – И без глупостей, – мужик шевельнул рукой в кармане, и я скорее почувствовала, чем увидела сквозь ткань, что там пушка. – С тобой поговорить хотят напоследок.

– К-как напоследок?.. – вырвалось у меня, от неожиданности происходящего эмоции впали в ступор и сознание охватило странное оцепенение.

– Молча, – шкаф пожал плечами. – Шевелись давай.

Время, замедлившееся с того момента, как узрела мужика в плаще, рывком пошло дальше, мозг пинком отправил накатывавшую панику подальше и лихорадочно заработал, выдавая варианты дальнейшего развития событий. Я – экстрасенс, пусть и самоучка. Я знаю, где расположено сердце, почки, печень, желудок. Самое действенное, это заняться внутренними органами похитителя, но нужен физический контакт. Мелькнуло воспоминание, что в бывшем своём дворе мне удалось как-то загипнотизировать невольных свидетелей, однако как я это сделала, понятия не имею, и сейчас совершенно не место и не время для экспериментов в этой области. Буду делать то, что умею. Как заставить его коснуться себя? Или хотя бы за руку схватить? В голову ничего не пришло, кроме как банально споткнуться, когда разворачивалась спиной – хотя внутри всё вопило, что этого делать не надо ни в коем случае.

Ага, аж три раза. Едва не въехала носом в асфальт, а этот, с пушкой, только гаденько хихикнул, и не подумав помочь.

– Не выйдет, притворщица. Шагай давай, чёрный джип вон стоит.

Это вот о чём он сейчас?! Закралось нехорошее подозрение, что амбал каким-то образом вызнал про мои способности, и в курсе, как я Федьку грохнула. Чёрт, но как?! Ведь обычные люди не могут видеть, что я делаю! Я сглотнула, самообладание сдало позиции, прогнувшись под паникой.

– Ч-что не выйдет? – пробормотала, с трудом переставляя ноги, позвоночник чуть не в пружину сворачивался от ощущения целившегося из кармана дула. Может, закричать?

– Ничего не выйдет, – жёстко отрезал мужик и зазвенел ключами. – Орать не вздумай, с такого расстояния не промахнусь, а выстрела не услышат.
<< 1 2 3 4 5 6 ... 19 >>
На страницу:
2 из 19