Многоточия. Дилогия

Лав, полыхая от ярости, заявила, что будет нечестным взять Джейн с собой, подвергнуть ее жизнь опасности, а потом не принять в наши ряды.

Меня же едва не вывело из себя то обстоятельство, что мне придется не только отправиться на важное дело, от успеха которого будет зависеть уровень комфорта молодых матерей и их детей, но и следить, чтобы Джейн не натворила глупостей. Только этого мне и не хватало. В тот момент я впервые за последние лет десять хотел врезать своему брату. Но ничего подобного, естественно, не сделал. Килиан конечно же был прав. А нравится мне это или нет, уже мои проблемы.

К концу беседы Элллиот объявил, что хотел бы поговорить с Джейн позже вечером, и объяснить ей в наиболее мягкой форме, почему мы так с ней поступаем. По его словам, ни один из нас на это не способен. На эту реплику я лишь устало вздохнул, а Килиан, что не удивительно, наградил Эллиота равнодушным взглядом. Надо добавить, что в этот момент брат испытывал то же чувство – безразличие. Ему было наплевать на слова Эллиота, которые любого другого вывели бы из себя. В этом весь брат. Ему не наплевать только на трех человек – Лав, меня и себя.

После того как мы с Лав наконец выбрались из дома, я смог вздохнуть с облегчением. Но оно длилось недолго. Навстречу нам направлялась разъяренная Холланд. Она объявила, что у одной из женщин начались преждевременные роды, и отчитала меня, как мальчишку, за то, что я не додумался прихватить с собой из лаборатории необходимые вещи и медикаменты. Аргумент в пользу того, что у нас не было на это времени, Холланд назвала глупыми отговорками и вручила мне километровый список того, что понадобится в ближайшее время. Боюсь представить, что будет в списке на далекое будущее. После своей тирады, разъяренная докторша развернулась и удалилась, яростно сжимая кулаки.

Пораженная Лав подлила масла в огонь, сказав, что я влип по самую макушку.

По пути на склад мы зашли к Мэддоку, чтобы уточнить, когда корабль будет готов к отплытию. Ведь ясно как день, никаких двух дней у меня нет. Нужно отправляться как можно скорее.

Мэддок сказал, что может отплыть хоть сегодня. А затем отправиться в назначенное место и дождаться там людей, которых мы нашли во время вылазки и предложили им убежище. Я сказал, что вряд ли они появятся, но Мэддок все равно решил проверить. Мы договорились на вечер, затем зашли к Заку, ему я отдал распоряжение собрать команду. Место раненого Стивена займет Джейн, но нам нужны еще минимум двое, чтобы с наименьшим количеством проблем как можно скорее собрать все, что написала Холланд в чертов список.

Только после этого мы наконец-то попали на склад, а затем и на общую кухню, где Джемма готовит еду для всех.

Домой я возвращаюсь только к вечеру, мечтая хотя бы о двадцати минутах тишины. Но этому не суждено сбыться. Только переступив порог, чувствую ландыш, которым пропах весь дом. Но сейчас эмоции Джейн находятся в активной фазе. Беспокойство и взволнованность делят между собой первое место.

Оказавшись на пороге кухни, удивленно смотрю на Джейн, стоящую ко мне спиной. Она… готовит? Беззвучно ругаю себя, за всеми перипетиями дня я совсем забыл о еде, а также ни разу не вспомнил о своей "гостье", которая вообще-то тоже голодна.

Увидев овощи, удивляюсь еще сильнее. Мелани заходила? Маловероятно. Если бы она зашла и обнаружила здесь Джейн, то скорее всего вышла бы из себя. Несмотря на то, что мы поговорили еще несколько месяцев назад, я уверен, в ее поведении мало что изменится. А это проблема.

Чувствую, насколько сильно устал. Мои эмоции нестабильны. Мне срочно нужно убраться с этого острова, чтобы отключиться от того, что чувствуют другие люди. А их эмоции чуть ли не постоянно врываются в мое сознание, отчего мне кажется, что я вот-вот задохнусь.

С превеликим удовольствием вообще не возвращался бы на Морсби до тех самых пор, пока не научусь контролировать эту способность. К сожалению, не все зависит от моих желаний. В первую очередь, нужно достать необходимые вещи. Не уверен, будет ли у меня вообще время, чтобы попрактиковаться с отвлечением от чужих эмоций.

Прямо сейчас сообщаю Джейн о том, что Эллиот хочет поговорить с ней. В ее глазах мелькает страх, и она опускает голову. С чего она так испугалась Эллиота?

Безнадежность и обреченность Джейн врываются в мое сознание. Сжимаю зубы и на секунду прикрываю глаза, стараясь отгородиться от эмоций, из-за которых буквально испытываю физическую боль.

На периферии сознания мелькает мысль, что Алистер мог бы помочь сейчас и Джейн, и мне. Ни с того ни с сего включается маяк, показывающий, что Алистер в данный момент слишком далеко. А потом случается это…

Внезапно мои способности сбоят. Чувствую бегущий по венам ток. Маяк сходит с ума и показывает мне всех, кого я видел сегодня днем. Чутье вопит на все лады, заглушая все звуки остального мира. А способность считывать эмоции становится в тысячу раз острее. Меня топит собственными чувствами и переживаниями сидящей напротив Джейн.

Все заканчивается так же быстро, как и началось. Не успеваю взять контроль над ситуацией. Глубоко внутри рождается она… потребность убивать. Яростная пелена застилает глаза, и я подскакиваю на ноги.

Замечаю удивленно распахнутые глаза Джейн, когда я бросаюсь на нее. Роняю девушку вместе со стулом, стаскиваю ее на пол и хватаю за горло. Джейн приходит в себя и борется изо всех сил, но моя ярость сильнее.

Сейчас я – не я.

Я будто заперт в собственном теле, и взять под контроль желание убивать совершенно не в силах. Та часть меня, что сейчас управляет разумом, с извращенным наслаждением наблюдает за тем, как жизнь по капле покидают ослабевающее с каждой секундой тело Джейн. А ее страх и безнадежность только подкидывают сухих веток в и без того пылающий костер ярости.

Если бы тот другой я хотел закончить это побыстрее, то уже использовал бы электричество. Раз, и все. Жертвы больше нет. Но… он не хочет. Он наслаждается тем, как ее жизнь медленно утекает сквозь пальцы.

Изо всех сил бьюсь в глухую стену отчаяния, но у меня не выходит самостоятельно справиться с вышедшей из-под контроля ситуацией.

Одна часть меня рычит от злости, другая – делает жадный глоток кислорода. Понимаю, что больше не чувствую эмоций своей нечаянной жертвы. Они отключились вместе с Джейн как по щелчку пальцев.

И в тот же момент легкие наполняются успокаивающим ароматом, присущим только этой девушке. Огромными порциями поглощаю его, ощущая, как неохотно отступает ярость.

Прилагая невероятные усилия над собой, разжимаю пальцы и падаю на пол рядом с Джейн. Дышу так тяжело, будто два часа без остановки бежал от толпы психов. Жадными глотками впитываю чертов ландыш, ведь он каким-то необъяснимым образом помогает погасить костер пылающей ярости.

Какого хрена это происходит? Ответа нет, но я найду его. Позже. Для начала нужно убедиться, что я не убил Джейн.

Около минуты трачу на то, чтобы взять собственные эмоции под контроль и восстановить дыхание.

С трудом сажусь, ощущая, как подрагивают напряженные мышцы, а усталость берет надо мной верх. Кажется, я потратил слишком много энергии. Поворачиваюсь к Джейн. На шее багровеют следы от моих пальцев, и я впервые за долгое время чувствую себя невероятно дерьмово оттого, что причинил вред другому человеку.

Я будто вернулся назад во времени. Я снова в плену и снова мучаю тех девушек. Что тогда, что сейчас я не контролировал ситуацию. Но в тот раз я ничего не мог сделать, а тут… я могу. Пока не знаю как, но могу.

Встаю на колени перед Джейн и нащупываю вену на шее. Пульс есть. Ее грудь медленно поднимается и опадает, и я с облегчением выдыхаю. Жива.

Несколько раз легонько встряхиваю ее за плечи. Джейн резко распахивает глаза, белки которых покрывают тонкие красные прожилки. Она делает хриплый вдох, закашливается и хватается ладонью за шею.

Чувство вины накрывает меня с головой, и я сжимаю пальцы в кулаки. Сейчас это чувство настолько сильно, что все внутренности сжимаются от невероятной боли, но так даже лучше, потому что эмоции Джейн я почти не ощущаю. А она боится. Мне даже вдыхать не надо. По глазам вижу.

Джейн садится, отползает назад и упирается в спинку дивана.

– Какого черта? – хрипит она.

– Прости, – почти так же хрипло, словно это меня только что душили, прошу я. – Я не специально.

Дерьмо это, а не объяснение. Но другого у меня нет. Джейн смотрит на меня, будто не верит, что я вообще мог сморозить подобную глупость.

– Ты чуть не убил меня, – едва слышно шепчет она.

Бережет голос, понимаю я.

– Знаю, – говорю я и повторяю, – я не специально. Я это не контролировал.

Джейн хмуро смотрит на меня, но как бы ни старалась, ей не понять, что я имею в виду.

– Что с тобой такое? – спрашивает она и подтягивает колени к груди.

Качаю головой, не желая отвечать. Я не могу рассказывать об этом, тем более ей.

Стараюсь дышать короткими глотками, чтобы не вдыхать ее эмоции. Новый срыв мне ни к чему.

– Твои глаза, – продолжает Джейн, так и не дождавшись от меня ответа. – Это уже не в первый раз. Я думала, что это из-за освещения. Но оно здесь ни при чем. Я думала, ты стал психом…

Она снова закашливается, медленно встаю, иду к столу и беру бутылку воды. Возвращаюсь и протягиваю ее Джейн. Она с опаской принимает бутылку. Сразу же отхожу на безопасное расстояние и сажусь напротив прямо на пол. Вздыхаю, размышляя о том, что мог бы ей рассказать, но, похоже, терпением Джейн не отличается.

– Ты чуть не убил меня, – напоминает она и добавляет, – хотя обещал этого не делать. Ты мне должен.

Едва сдерживаю неуместный сейчас смешок. Давит на чувство вины. Хитро. Но, к сожалению, у нее получается. Сейчас я чувствую себя невероятно дерьмово. Но просто встать и уйти тоже не могу. Только сейчас до меня доходит, что именно недавно произошло. Эмоции Джейн стали последней каплей. Но и взять себя в руки мне помогла именно она. Какого дьявола меня успокаивает чертов ландыш и клюква?

Подумать об этом прямо сейчас я не могу по той простой причине, что Джейн не сдается. Медленно втягиваю носом воздух. С удивлением отмечаю, что она больше не боится. От Джейн исходит невероятная решимость. Но почему-то ее эмоции я чувствую слабо, они будто отошли на второй план. Мои легкие наполнены ее естественным запахом. Вдыхаю еще раз, убедившись, что контролирую ситуацию, и наконец возвращаю себе дар речи.

– Ладно. Я расскажу тебе, если не будешь перебивать и сохранишь это в секрете.