Cемейные узы не в счет

– Почему? А была я нужна, когда жила здесь? Скажи мне, Марк, вот ты часто обо мне думал, когда я жила в Березино? А когда уехала – часто ты вспоминал меня? Вот видишь, ты молчишь! Я была слишком тихой и незаметной, чтобы для кого-то что-то значить! Но неужели такие уж непомерные требования: чувствовать себя нужной своей семье, сознавать, что родные о тебе думают! Я же не требую чего-то сверхъестественного, я не хочу становиться Мисс Мира или мультимиллионершей… Мне не нужны богатства и слава. Мне нужна любовь и понимание! Многие семьи распадаются, но дети не чувствуют себя такими одинокими и не нужными. Они бывают и у отца, и у матери, свободно общаются со всеми родственниками… Но только не я. Я не могу просто так позвонить тебе или Лешке, не могу прийти, потому что боюсь показаться навязчивой. Мне нужен предлог, повод… хотя здесь должно все быть просто. Я гораздо меньше боюсь чужих, посторонних людей, потому что их мнение обо мне для меня не важно… Это все впечатления детства, когда каждый старался от меня избавиться, а я, вместо того, чтобы обидеться или возненавидеть, во всем винила себя. Родных не выбирают, и если я не могу пробудить в ком-то интерес к себе, то тут виновата только я… Иногда и теперь, когда у меня есть друзья, когда я более-менее научилась жить, я опасаюсь ответной холодности и непонимания и поэтому замыкаюсь в себе. Горько, но я сама себе внушила, что все в порядке, что жизнь хороша и так, что я эгоистка, если такой несчастной себя возомнила – ведь живут на свете калеки и сироты, живут нищие, голодные… Вот у них горе, а у меня так… ерунда и не стоит внимания. Но иногда находит… вот как сейчас… кажется, ничего хорошего в жизни нет, кругом одни сволочи, которые думают только о том, чтобы унизить тебя, оскорбить или сделать больно… И ни одного человеческого, дружеского взгляда! Как в черную дыру проваливаешься!…

Марк слушал и убеждался, что они с Ксю действительно похожи. Нет, конечно, он мог возразить ей во многом: семья любит ее, думает, помнит. Да и сам Марк и во время ее жизни в Березино, и во время ее отсутствия много думал о ней, гораздо больше, чем хотел бы… Но в Ксюшиных словах об одиночестве, боязни людского непонимания, черной дыре звучали сокровенные мысли Марка, те, которые он боялся и не умел высказать. Ксю говорила о себе, но словно читала все, о чем думал Марк.

– Ксюша, я не знаю, что сказать тебе… Не хочу говорить пустые слова утешения, потому что хорошо знаю цену этим словам. Их нетрудно сказать, но они бессмысленны – они не облегчают боль и ничего не выражают… Холодности и непонимания боятся все, и «черные дыры» у каждого свои… Научно это называется депрессия или приступ меланхолии, но я фиговый психолог… Но ты неправа, Ксю. Ты имеешь значение. Какой бы маленькой, тихой и незаметной ты ни покинула город, тебя помнили. Тебя ждали, о тебе думали… Ты неправа, когда говоришь, что я совсем не вспоминал свою младшую сестричку или вспоминал редко! Это неправда. Сколько раз мы с Лешкой, идя на дискотеку, заходя к бабушке, разговаривая с Лизой или собираясь на семейном празднике, вспоминали тебя и Кэт; представляли, что вы могли бы быть с нами… Конечно, мы не звонили и не ездили в Барановичи, да и здесь не особенно с вами контактировали… Это плохо, я, по прошествии времени, сам понимаю, что зря считал мелких людьми второго сорта… у меня самого ведь теперь дочь… Но я никогда не хотел обижать тебя или Катюшу, даже если подшучивал над вами чересчур ехидно…

– Да нет же, Марк! Я вовсе не упрекаю тебя и не собираюсь предъявлять счет за старые обиды! Мне это не нужно. Просто я хочу, чтобы ты понял, что мои поступки – не просто какой-то каприз. Если я делаю что-то плохое – чаще всего это из-за срыва. Я не выдерживаю накопления эмоций, устаю скрывать свои переживания… и у меня в какой-то момент сгорает предохранитель. Вот и сегодня с папой, – Ксюша снова вернулась к тому поступку, который ее тревожил. – Я устала. Я столько раз слышала папины речи о самоубийстве, столько раз пугалась и волновалась впустую, что сегодня не сдержалась.

– Ладно, ладно, Ксю, я уже понял. Конечно, могло случиться страшное, но не случилось. Срывы у всех бывают. Тебе нужно отдохнуть – лечь и хорошенько отоспаться, иначе ты еще кого-нибудь на смерть отправишь, – пошутил Марк, вставая с кровати. Ксюша улыбнулась краешками губ и тоже поднялась.

– Марк, – позвала она уже собравшегося выходить парня. Марк обернулся. – Спасибо, что выслушал, – сказала Ксю. – Мне было очень-очень мерзко на душе, а ты удачно сыграл роль «Стены Плача».

– Ксю! – Марк растрогался. – Иди сюда, жалостница!

Он обнял девушку, и Ксюша доверчиво прижалась к его плечу. Так, обнявшись, они простояли несколько минут.

– Я иногда себя такой слабой чувствую… – произнесла Ксю тихо. – Кажется, что кто угодно может меня сломать…

– Нет, Ксю, ты у нас сильная. Но даже сильным людям иногда бывает плохо. Но всегда можно попросить помощи. Рядом есть люди, для которых ты очень много значишь. Помни об этом.

Марк вышел из комнаты, а Ксюша решила последовать его совету и лечь спать. Уже лежа в постели, девушка думала о том, что сказал ей Марк. Конечно же, он прав. Семья любит ее – это видно. Видно по всеобщей радости по поводу ее приезда, по волнению за нее, когда у нее что-то случается. И Марк сказал правду о том, что помнил ее. Ведь вспоминает же о нем и остальных Ксюша и вспоминает часто. Почему же другие должны вести себя по-другому? В конце концов, хватит прибедняться и жалеть себя. Сегодня просто плохой день, какие иногда случаются со всеми, поэтому не стоит ставить на себе крест.

Через несколько минут Ксю уже спала.

Марк в это время разговаривал с Лешкой в передней комнате бабушкиного дома, там, где недавно буянил дядя Гена. В данный момент он с Ларисой, Кариной и Лерой отправился домой.

Парни разговаривали тихо, хотя в комнате никого не было. Бабушка и дедушка еще где-то хозяйничали, Катя ушла к себе, а родители Марка и Алексея повезли домой вышеупомянутую семейку, обещав вернуться за ребятами.

– Я от Ксюшки такого не ожидал, – задумчиво сказал Леша. – Все тут дядьку упрашивают ничего с собой не делать, а она удачи желает, советы дает…

– Но ее можно понять, Леш. Она от своего папули мало хорошего видела. Мы даже и отдаленно не представляем, как она жила.

– Да я ее и не осуждаю вовсе! Мы многого о Ксюше не знаем, ведь она намного младше нас… Но Ксю очень ранимая, хоть этого и не показывает. Она не подает виду, что обижена, хотя обижается часто.

– Сложно это все. И странно – раньше о Ксю не думали. А еще говорят, что чем больше разница в возрасте – тем лучше. Ничего подобного.

– Так уж и ничего? – поддел Марка Леша. – У вас с Ксеней разница большая, но тем не менее вы хорошо ладите…

– На что ты намекаешь? – взвился Марк.

– Ни на что… Успокойся, Марк, я просто говорю, что Ксюша тебе доверяет… только и всего… Чего ты ерепенишься?

– Да нет, ничего, – Марку стало стыдно. Сорвался, как с цепи. Леша засмеялся.

– До чего сейчас братья и сестры боятся быть заподозренными в инцесте! Кому ни скажи, что излишне близкие отношения с сестрой или братом… Реакция всегда бурная. Какие выводы нужно делать?

– Закрой рот, а то взгрею как следует…

– Ладно, молчу-молчу, – сказал Леша. – Но все равно выводы напрашиваются…

– Заткни варежку со своими выводами. Проглоти их, потому что ко мне они отношения не имеют! – не на шутку разозлился Марк. Лешка с удивлением и недоумением посмотрел на него.

– Марк, ты чего? Шуток не понимаешь? Шучу я…

– Ну тебя с твоими шутками, Лешка! У тебя дурная мода шутить серьезными вещами!

– А чего ты, собственно, переживаешь? Ведь к тебе же это не имеет отношения, ты сам сказал… Чего ты заводишься?

– Ничего. Погода на улице хорошая. А вообще отвяжись от меня со своими меткими замечаниями!

– Так, так, мы не в настроении. Что ж, молчу, не буду нервировать. Сегодняшний день допек всех… Слышишь, Марк, я замолчал, – смеясь, сказал Алексей. – Специально, чтобы сделать тебе приятное… Видишь, перестал шутить серьезными вещами…

Марк сердито посмотрел на брата.

– Нет, слушай, ты перестанешь меня сегодня доводить? – раздраженно сказал он. – Или мне оплеуху навесить?

– Ну, давай-давай, братец, займись моим воспитанием! – продолжал дразниться Лешка, который, похоже, сегодня был в ударе. – Ладно, молчу. А вообще, пойду покурю. Ты за компанию не пойдешь?

– С тобой? – Марк сделал досадливое движение бровями. – Я лучше брошу, чем с тобой за компанию…

Лешка вышел из комнаты. Марк прошелся из угла в угол, затем сел на диван, подпер голову руками… «Что с тобой происходит, Марк? – мысленно спросил он себя. – О чем ты только думаешь? Леша прав, я реагирую слишком бурно на его безобидные замечания-шутки. Это подозрительно».

А вообще Марк думал явно не о том, о чем надо. Мало того, что в жизни уже давно ничего не происходит, так теперь и мысли неизвестно где бродят. Ладно, уж если думается о Ксюше, то пускай бы что-то нормальное думалось, так нет… В голову какой-то разврат лезет. И хоть Антон говорил, что это фантазии, которые появляются у всех… Все-таки это не нормально – видеть в этих фантазиях свою кузину. Изредка, конечно, можно, но не так же… Марк же видел Ксюшу в эротических снах, к тому же в таких снах, которые шибко напоминают крутые порно-фильмы, в разговорах с ней или о ней часто забывал о нити разговора и задумывался абсолютно о другом. Представлял всегда оживленную, по-детски непосредственную Ксю в таких ситуациях, в каких бывали его многочисленные любовницы. Какой бы была в их роли эта милая, юная девушка? Маленькая очаровашка – какова она в любви? Что она испытывала, что прошла, что знает и умеет, а чему ее еще нужно обучать? Ксюша ведет себя уверенно, не теряется в общении с парнями, не боится пошлостей – может запросто дать ответ на них, не стесняется ругательств… создается впечатление, будто она все-все познала, но ей только шестнадцать лет…

Наблюдая за этой юной девушкой, практически ребенком по внешнему виду, но такой уверенной в поведении, Марк часто ловил себя на недозволенных мыслях. Тонкие пальчики, держащие сигарету, вызывали в представлении те прикосновения и ласки, которые рождаются под такими пальчиками. Стройное, гибкое тело так и манило к себе; особенно тот образ Ксюши, недавно вставшей с постели, той Ксюши, которую он нарисовал… этот образ был первозданно свеж, как-то девственен… и он так влек Марка, непреодолимо влек… Эта девушка была нужна, необходима ему…

Но ведь кругом полно других – красивых, уверенных, опытных… Но нет, Марка тянет именно к Ксении, его сестре, при каждом взгляде на нее у парня закипает кровь. Даже сегодня, когда она бросала в лицо отцу жестокие слова, а потом плакала и словно исповедовалась Марку, когда стояла, доверчиво прижавшись к его плечу – какой-то частью мозга, краем извилин Марк не мог полностью сосредоточиться на мысли, что Ксю его сестра, и ей нужна его помощь. Он продолжал фантазировать. Это было как идея-фикс.

«Господи! – вздыхал про себя Марк, расхаживая по комнате, как тигр по клетке. – Господи, что со мной? Что это такое? Почему я никак не могу выкинуть Ксюшу из головы? И сколько я еще сумею держать себя в руках?»

47.

В обед пришла Карина, желая пообщаться с Ксюшей и Катей. Но бабушка сказала, что дома нет ни той, ни другой, а где они – неизвестно. Тогда Карина направилась на дачу Римшицов – хоть сегодня и воскресенье, Марк вполне мог там быть.

Так и оказалось. Только свернув на нужную улицу, девушка увидела Маркову машину. Но подойдя к воротам, застыла. Марк был там, но с ним была Ксюша – ее Карина узнала по осветленным золотистым волосам. Оба весело о чем-то разговаривали.

Карина ревнивым оком распознала, что между Марком и Ксюшей есть какая-то особая связь. Это было видно по тому, как то тот, то другой внимательно взглядывал на собеседника, чтобы не пропустить чего-то им сказанного. Это было видно по тому, как они улыбались друг другу… Невозможно! Ужасно видеть Марка рядом с этой Ксюшей! Невооруженным глазом видно, что Марк Ксюше нравится, да и Ксюша для него не просто младшая сестра… Карине самой Марк нравился. Ни одного дня с их знакомства она не смотрела на него, как на двоюродного брата, только как на мужчину. Конечно, она знала, что возле него вьется множество девушек, но знала и то, что ни одна из них не играет для Марка важной роли, потому не переживала. Но эта Ксю… Она дорога Марку, потому что она его сестра, но он внимателен к Ксюше не только поэтому. Черт побери, Ксю настоящая соперница для Карины! Девушки Марка не столь важны, потому что Марку до них почти нет дела. То, что на саму Карину Марку тоже было наплевать, ее не беспокоило – ведь она была убеждена, что нет на свете девушки, к которой бы он благоволил. Карина радовалась уже тому, что могла часто видеть Марка и в любой момент попытаться очаровать. Как она собиралась это делать – неизвестно, но она верила, что так будет. Блаженны верующие! Но стоило ей увидеть Марка с Ксюшей, как она поняла, что девушка, значимая для Марка, все же есть и находится к нему очень близко.

«Никогда ей этого не прощу! – подумала зло Карина. – Она все отобрала у меня, так еще и Марка решила заграбастать!»

А Ксю и не подозревала, что только что приобрела заклятого врага. На даче она оказалась случайно. Проснувшись, она просто вышла погулять, и, увидев, что Марк на даче, осталось у него.

– Марк, помнишь, ты говорил, что баню до Нового года доделаешь и с друзьями там зависнешь? И как – завис? – спросила Ксю.

– Не-а. Не доделал я ничего, и Новый год сумбурно как-то встретил… Настроения никакого не было, вот и использовал первое же попавшееся приглашение… Так что ничего особенного не было. А ты что делала?

– Я? Подружку с парнем помирила, друга с одноклассницей свела, Катю за ее «подарок» умудрилась не поколотить…

– А что за подарок? – не понял Марк.