Ты уволена! Целую, босс

Эй, Ольга, возьми себя в руки, ноги и за шкирки! То, что у тебя уже полгода не было секса, не повод пускать слюни на своего босса!

– Тогда почему ты еще здесь?

– А где мне нужно быть?

Стрельников посмотрел на меня с жалостью.

– Трудно, да? – с сочувствием спросил он. – Я понимаю. Когда голова нужна для того, чтобы носить на ней шляпку, пользоваться мозгами сложно.

Я обиделась. Вот честное слово! Ну, прослушала я его речь, мог бы и повторить, а не издеваться.

– Двухсотый кабинет! – рявкнул он. – Забрать документы! Выполнять!

– Есть! – я приложила руку ладонью ко лбу и, четко развернувшись на каблуках, пошла к двери походкой от бедра, плавно покачивая этими самыми бедрами.

Наградой мне послужило сдавленное хрюканье за спиной. Ага, оценил, чурбан бесчувственный!

– Ужицкая… – прозвучало мне в спину, и я медленно повернулась. Улыбнулась томно, взмахнула ресницами, предчувствуя заслуженный комплимент. – Прежде чем идти в секретариат, приведи в порядок одежду.

Что?

– Или пиджак накинь.

Я судорожно провела руками по спине и ниже и, заливаясь румянцем, выскочила из кабинета босса. Черт! Черт! Черт! Второпях я забыла застегнуть на юбке замок! И он видел кусочек моего желтого белья, которое вот вообще не сочетается по цвету с юбкой! А все из–за того, что я спешила и не переоделась! Ужас! Какой позор! Желтое белье и темно–зеленый костюм! Это фиаско, Ольга!

Секретариат находился на втором этаже в конце коридора и походил на муравейник. Стеклянные перегородки, пластиковые столы, компьютеры, шкафы вдоль стен. И стайка женщин с чашками вокруг чайного столика.

– Мы работаем с восьми, – заявила мне дородная мадам с огромными золотыми серьгами в виде листьев клена. – Заходи позже.

– Это новая помощница Стрельникова, – не успела я рот открыть, как меня опознали. – Ужицкая Ольга, двадцать четыре года, не замужем.

Я вылупилась на молодую женщину в сером брючном костюме.

– Мы не знакомы.

– Я твое личное дело вчера в базу вносила, – пожала та плечами, и все взоры обратились ко мне.

Весьма неприятно, когда тебя рассматривают с алчным интересом и явно без дружелюбия шестеро незнакомых женщин.

– Герочка отправил тебя за договорами? – спросила блондинка с силиконовыми губами.

– Герман Андреевич, – многозначительно произнесла я, – просил забрать документы.

– Ну–у–у… – протянула томно блондинка, – для кого Герман Андреевич, а для кого Герочка.

Она плавно поднялась и направилась к одному из шкафов.

– Держи, – сунула мне в руки стопку папок. – И губу на босса не раскатывай, он занят.

– Это кем же? Тобой? – не смогла я сдержать язык.

– Может быть и мной, – снисходительно усмехнулась блондинка и поправила вырез блузки.

Признаю, там было на чем поправлять, грудь у нее явно накачана не в тренажерном зале.

Остальные молча наблюдали за нашей перепалкой и, судя по азарту в глазах, получали от этого удовольствие.

– Много вас таких тут перебывало в погоне за мужьями, – фыркнула блондинка. – Но Герман любит умных, а не…

– Грудастых? – невинно поинтересовалась я.

Довольная, что последнее слово осталось за мной, я вышла из кабинета, услышав только яростный вопль блондинки и смех остальных женщин.

Герман

Злость – иррациональное чувство, которое мешает работать и трезво оценивать ситуацию. Но я злился. В отделе кадров мне многозначительно намекнули, что взять Ужицкую распорядились сверху, но насколько сверху, не сказали, сославшись на начальника службы внутренней безопасности. Я понимал, что для кадровиков «сверху» может быть любым из директоров и даже начальников отдела. Пожалуй, попроси я, и мне бы тоже не отказали. Но черт побери! Не пустоголовую же блондинку в дорогом брендовом костюме и туфлях за пятьсот долларов! И поэтому, кроме злости, подняла голову паранойя. Ужицкая могла быть засланкой конкурентов или … или чьей–то любовницей. Вполне допускаю и такой вариант. Такие, как она, не брезгуют пользоваться платиновыми картами своих «папиков».

– Стас, – я набрал номер главного безопасника фирмы. – Вы пробили Ужицкую по базе?

– Обижаешь, Герман Андреевич, – Стас явно что–то судорожно дожевывал, потому что продолжил только после короткой паузы. – На такие должности всегда проверяем от и до. Чиста, аки младенец. Мать, брат, бабушка и дедушка. Школа почти с отличием, училась в Лондоне, но по специальности не работала ни дня, зато писала статьи для одного модного журнала. Не замужем. В порочащих связях не замечена. Семь месяцев назад рассталась с кавалером, он уехал в Америку. Досье у тебя на почте.

Мать – бухгалтер, дед с бабкой живут в Рязани, ни дня нигде не работала… Живет в престижном районе в новом доме… Носит костюмы за несколько тысяч долларов… За прошлый год вылетала за границу пять раз… Детка, за статьи так много платят? И чья же ты любовница, голубоглазая блондинка? И какого черта меня это задевает?

Бесит! Как же она меня бесит!

Стоило мне подумать об этом наказании, как дверь кабинета распахнулась, и Ужицкая впорхнула в кабинет, прижимая к груди стопку папок.

– Я принесла, что вы просили! – радостно сообщила она и сгрузила папки на мой стол.

– Ужицкая, – как можно нежнее проговорил я. – Что ты только что сделала?

– А что я? Она первая меня оскорбила! – возмущенно начала девица, но, увидев мой взгляд, быстро затараторила: – Простите! Больше не повторится!

– Что именно?

– Ничего!

Я понял, что все еще хуже, чем думал, а у меня сегодня важная встреча. Ну Мариночка, ну удружила! Кстати, не забыть отправить ей цветы, когда родит.

– Зачем ты положила здесь это? – чтобы помощница поняла, о чем речь, я указал пальцем на папки.

– Так вы же просили… – возмущенно начала она.

Я смотрел и ждал продолжения, выстукивая по столешнице похоронный марш.

– Надо было разложить, да? – тихо спросила девушка, завороженно следя за моими руками.

Да–да, красотка, мне очень хочется сжать ладони вокруг твоей длинной шейки, но говорить я постарался спокойно.