Тайна Пустошей

– Здесь был еще первый отряд, – напомнил Пьер. – Они здесь все и запечатали.

– Что-то не сходится, – еле слышно произнес Мигель.

Звонкие шаги трех человек нарушали тишину, царившую в этом коридоре. Неизвестно было, сколько времени прошло после аварии на секретной военной лаборатории на Пустоши-5. Первая группа покинула планету несколько месяцев назад. Вся документация была настолько зашифрована, что даже вместо дат использовались коды и шифры. Имена, которые носили местные руководители, тоже могли быть ненастоящими. Команда расследования не должна знать, кто, когда и как работал в этом засекреченном месте, должна была лишь выяснить причину аварии.

– Когда мы включим освещение, я должен буду отдать им приказ следовать за нами, – тихо сказал Пьер.

– Верно, – согласился Игорь, поняв, что речь идет о солдатах. – Это пугает, да?

– Не пугает, – Пьер неоднозначно мотнул головой. – Злит.

– Почему это злит Вас, капитан? – удивился Мигель.

– Вы сами сказали, что мы с Игорем не просто солдаты, а те, кто пытается в чем-то разобраться, – напомнил Пьер. – Так вот, не уверен, что Игорь чувствует то же самое, что и я, но могу с уверенностью сказать, что все наше предприятие закончится плохо.

– Меня тоже не покидает такое чувство, – согласился Игорь. – И это не какое-то непонятное предчувствие – это нечто совершенно определенное.

Мигель пожал плечами, чего в темноте никто, конечно же, не разглядел. У него самого на душе было беспокойно, но ничего конкретного он сказать не смог бы. И он понимал, что офицеры тоже не просто так говорят об этом. Неприятный холодок пробегал по спине в любую секунду, когда он думал о солдатах. Чувство незащищенности и беспомощности. И самое неприятное – ощущение неопределенности. Они не были врагами и не были друзьями – первый шаг был за ними. Они могли напасть или помочь. Никто не поддержит руководителя, который стал палить по подчиненным, потому что они странные.

– Это оно? – с некоторым нетерпением спросил Игорь, направив луч фонарика на дверь с надписью «Охрана».

– Надеюсь, что да, – вздохнув, сказал Мигель и, подойдя к двери, повернул ручку.

– Заперто? – хмуро спросил Пьер.

Мигель промычал что-то утвердительное и, засунув руку в карман плаща, начал там что-то искать.

– Помните, я спрашивал у вас про Дознавателей? Если бы в нашей команде был один, мы бы без труда поняли, с кем имеем дело, – задумчиво пробормотал он, не найдя искомого, и начал рыться в других карманах.

– Что за Дознаватели-то? – недовольно пробурчал Игорь. – Вы снова про них вспомнили, но мы ничего о них не слышали.

Мигель нахмурился и, вздохнув, почесал в затылке.

– Я не уверен, можно ли вам об этом рассказывать, – начал он. – Но, если говорить кратко, это люди, способные в совершенстве отличать правду ото лжи.

Игорь фыркнул.

– Да уж, ну и профессия, – усмехнулся он.

– …их способности проверяют годами, прежде чем допустить до работы, – Мигель по привычке игнорировал Игоря. – Эти люди не просто определяют по лицу человека его эмоции – нет, они способны по одним лишь им известным признакам определить ложь в любом ее проявлении. Однажды я видел, как работает один. Они не предъявляют претензий собеседнику, не пытаются его уловить – нет – им это не нужно. Они просто задают вопросы, ответы на которые нужны их работодателям, а потом приносят подробный отчет. Им совершенно бесполезно лгать. Когда я наблюдал за работой Дознавателя, я был удивлен и восхищен. Он задавал вопросы по списку: «Состоите ли в преступных группировках?», «Имеете ли личное оружие?», «Изменяете ли своей жене?». Словом, целую уйму любых вопросов. Напротив каждого вопроса в его блокноте Дознаватель ставит, так сказать, свой «диагноз». В основном, «да» или «нет». Тот парень, которого он допрашивал, извивался, как змея, юлил, посмеивался над ним, ругался и не ответил ни на один вопрос. После этого Дознаватель вышел из кабинета со своим блокнотом. Пустыми остались только графы с именем, возрастом и подобными вопросами, где простыми «да» или «нет» не ограничишься.

Наконец, Мигель нашел в одном из карманов ключ-карту и смог отпереть дверь в кабинет охраны. Внутри было довольно тесно – в кабинете располагались лишь металлический стол, два кресла и один небольшой настенный шкаф. Оставшегося свободного пространства едва хватало для нахождения там двух людей. Рядом с настенным шкафом находился щиток распределителя. Мигель потратил всего пару секунд на изучение надписей, расположенных над тумблерами, и перевел в положение «включен» почти все рычажки. Где-то над головами офицеров прозвучал характерный щелчок, и через мгновения коридор оказался освещен мягким голубоватым светом неоновых ламп.

– Теперь не темно, – констатировал Игорь, выключая свой фонарик.

– Теперь придется возвращаться, – добавил Пьер и тяжело вздохнул.

* * *

– Я не совсем понял, какое именно испытание должны пройти мои люди?

– Ну, во-первых, испытание на слаженность в работе. Во-вторых, испытание на приспосабливаемость к непредвидимым обстоятельствам.

– Но ведь вы контролируете ситуацию, верно?

– Нет, наблюдение ведет наш человек, который отправлен вместе с ними.

– Он сможет справиться с проблемой, если с ней не справятся мои люди?

– Хммм… надеюсь.

– Не понял?!

– Для нашего человека это тоже своего рода испытание.

– Вы хотите сказать, что они предоставлены только сами себе? Что нет никакого запасного плана, если ситуация выйдет из-под вашего контроля?

– Мы сделаем ровно столько, сколько должны. Ни больше, ни меньше. Операция крайне важна. Гораздо более важна, чем Вы только можете себе представить.

– Что Вы хотите этим сказать?

– Не больше, чем то, что я уже сказал. На карту поставлены миллиарды жизней, не только жизни Ваших людей. Этого должно быть Вам достаточно.

– Я так понимаю, что это «испытание», как Вы его называете, является только первой ступенью этой операции?

– Возможно.

– Значит, Вы готовы рискнуть жизнями моих людей и жизнью вашего человека?

– Возможно.

– Почему бы тогда не рискнуть и своей жизнью, раз это так важно?

– Можете не беспокоиться на этот счет. Моя жизнь тоже висит на волоске.

* * *

Солдаты были спокойны. Пугающе спокойны. Конечно, в обычных обстоятельствах спокойствие компаньонов должно радовать, но не здесь, в заброшенной лаборатории, вдали от дома.

– Задание несложное, как вы сами понимаете, – Пьер старался выглядеть уверенным и решительным, отдавая приказы бойцам. Обычно простые солдаты должны если и не побаиваться, то хотя бы нервничать, находясь рядом с офицером, но сейчас именно Пьер побаивался и нервничал. – Необходимо просто обойти все коридоры и помещения лаборатории и проверить их. Ничего трогать или изучать вам не нужно. При появлении опасности ретироваться и сообщить мне или капитану Русланову. Не открывать огонь, если вашей жизни ничего явно не угрожает. В случае обнаружения документов передавать их доктору Кортесу. Все ясно?

Ни звука, ни движения в ответ. По спине Пьера пробежал холодок. Солдаты должны были ответить на прямо заданный вопрос, но не собирались этого делать. Пьер должен был повторить и в том случае, если ответа снова не будет, пригрозить солдатам. Но он не мог этого сделать. Если они были сумасшедшими, то это привело бы к перестрелке.

– Если все ясно, выполнять! – прикрикнул он, раздражаясь.

Солдаты молча и почти беззвучно двинулись вглубь лаборатории.

– Ох, плохо это закончится, – тихо протянул Игорь, когда солдаты исчезли из виду.

Пьер молча кивнул.

– Нам необходимо найти помещения, в которых непосредственно проходили эксперименты, – сказал Мигель. – Там мы, возможно, сможем найти причину аварии. Кроме того, обязательно нужно будет обыскать кабинеты руководства колонии.

– Вы знаете, где все это находится? – поинтересовался Игорь.

– Первая команда предоставила отчет, в котором находился план помещений лаборатории, – ответил Мигель. – Я имел к нему доступ.

– У Вас нет копии? – удивился Пьер.

– Нет, копий у меня нет, – Мигель, казалось, был немного удивлен такому вопросу. – Но я точно запомнил расположение интересующих нас помещений.

– А что стало с телами? – неожиданно спросил Игорь.

Мигель растерялся.

– С какими телами? – не понял он.

– Нам ведь сказали, что все обитатели этой колонии погибли, верно? – напомнил Игорь. – Но по коридорам не разбросаны трупы. Куда же все они делись?

– Как куда? – еще больше удивился Мигель. – Их переправили на Квазар-6. Там проведут их осмотр, сделают вскрытие. После этого захоронят на тех планетах, откуда были родом эти люди.

– А кто их вывез? – не унимался Игорь.

– Не знаю, – признался Мигель, пожав плечами. – С первой командой всегда посылают группу медиков для оказания первой помощи пострадавшим. Не исключено, что в такую группу входят коронеры, ведь после любой аварии есть жертвы… во всяком случае, после любой, на устранение которой высылают группу зачистки.

Пьер глубоко вздохнул.

– Ладно, давайте поговорим о деле, – предложил он, переминаясь с ноги на ногу. – Велика вероятность того, что мы найдем интересующие нас документы в кабинетах руководства колонии?

– Сложно сказать, – ответил Мигель и снова пожал плечами. – Все зависит от того, как неожиданно произошла авария, как руководство реагировало на ее предпосылки. Так что мы можем с примерно одинаковой вероятностью найти подробный отчет о последних часах перед трагедией или короткий рукописный призыв о помощи.

– И что, наша команда всегда будет так работать? – поинтересовался Игорь. – Непонятно, куда идти и что искать?

– Надеюсь, такого больше не повторится, – Мигель вздохнул. – Обычно после любой подобной трагедии остаются хоть какие-то выжившие. А тут…

– Ладно, нужно выдвигаться, – Пьер провел рукой по волосам и поправил очки. – Иначе мы рискуем вообще ни в чем не разобраться.

После двух часов блуждания по незнакомым коридорам и кабинетам и Пьер, и Игорь уже не сомневались, что Мигель вообще не имеет представления, куда нужно идти, хотя тот с уверенностью заявлял, что они уже почти на месте. Ни одного из солдат за все это время они так и не встретили, словно те растворились в воздухе. Это, однако, никого не опечалило.

– Думаю, здесь нам нужно свернуть направо, – задумчиво протянул Мигель, когда их небольшой отряд остановился на очередном пересечении коридоров.

– А до этого Вы не думали? – недовольно пробормотал Игорь. Пьер толкнул его локтем в бок, но доктор не обратил никакого внимания на эти слова.

– В первый раз вижу, чтобы в лаборатории были такие узкие и однообразные коридоры, – заметил Пьер, желая немного разрядить обстановку.

– Я слышал, что старые лаборатории строили подобным образом, – отозвался Мигель. – Коридоры делали максимально узкими, чтобы увеличить пространство для испытательных камер. Например, на Титане-2 такие же коридоры.

– На Титане-2? – Игорь не поверил своим ушам. – Это ведь не лаборатория, а рудодобывающая колония.

– Теперь – да, – коротко отозвался Мигель.

– Ну, так, может, все-таки пойдем? – предложил Пьер, главным образом потому, что они втроем так и стояли на развилке.

– Верно, нужно идти, – согласился Мигель, и отряд двинулся в правый коридор.

Пройдя всего сотню шагов, они оказались на небольшой открытой площади. Потолок подпирали массивные колонны, пол был выложен цветной мозаикой.

– Вот мы и на месте, – торжественно воскликнул Мигель, сделав широкий жест рукой.

– Что это? – спросил Игорь, с интересом рассматривая люстры с причудливо изогнутыми неоновыми лампами.

– Это площадь, – ответил Мигель.

Игорь прыснул.

– Серьезно? – сардонически прошипел он.

– А подробнее? – Пьер не стал одергивать товарища – поведение доктора уже и ему начинало надоедать.

– В тех коридорах, которые мы миновали, расположены, в основном, жилые помещения, инженерные отсеки и склады, – начал короткий инструктаж Мигель. – Также там находятся небольшие лавки, мастерские по ремонту домашней утвари, пожарные и медицинские отсеки и прочее. Именно такие площади, как та, по которой мы идем, в старых лабораториях вели в помещения первоочередной важности – испытательные камеры, полигоны и кабинеты руководства. Предлагаю сначала осмотреть именно последние, потому что испытательные камеры и полигоны несут опасность даже тогда, когда не использовались по прямому назначению долгие годы.

– Как их найти? – спросил Пьер, заметив, что Игорь снова раздражается. Было понятно, что причиной был Мигель. А ведь казалось, что его личная Кортесонепереносимость прошла.

Доктор остановился и, проведя пальцем по бороде, оглядел площадь.

– Точно не знаю, – признался он. – Но думаю, что кабинеты расположены отдельно на случай непредвиденных обстоятельств. К тому же… ах, ну да!

Пьер проследил за взглядом Мигеля и тоже немного удивился. На колонне метрах в десяти от них висела табличка с надписью «Офисы» и указательной стрелкой.

– Вот тебе и секретная лаборатория, – пробурчал Игорь.

– Суть ведь не в том, чтобы ты внутри нее заблудился, – отозвался Пьер. – А в том, чтобы ты ее вообще не нашел.

Мигель уже шел в указанном направлении, поэтому офицеры поспешили за ним.

Офисы не представляли собой ничего особенного. Если бы они не были обозначены табличкой, никто не отличил бы их от кладовых, которые в большом количестве недавно миновал отряд. Непривычные белоснежные стены и полы раздражали, к тому же здесь не было ни окон, ни мебели, ни каких-либо картин, на которые можно было перевести взгляд.

– Интересно, какова в таких лабораториях статистика по сумасшествию? – тихо промычал Игорь, ни к кому в частности не обращаясь.

Двери кабинетов были столь же однообразными, как и все в этой лаборатории. На каждой висела табличка, на которой было кратко указанно, кто и чем здесь занимается.

– Вот! – воскликнул Пьер и указал пальцем на одну из таких табличек. – «Чхве Ынхе»!

Мигель подошел к Этьену и, словно проверив, кивнул.

– Это хорошо, – сказал он. – Это значит, что кабинеты остальных руководителей тоже поблизости. Предлагаю разделиться и осмотреть их. Это займет уйму времени, но, возможно, нам повезет.

– Есть идеи, где в кабинетах могут храниться документы? – спросил Пьер.

– Нет, ничего определенного, – Мигель покачал головой. – Если следовать логике, то важные записи и отчеты должны находиться отдельно от обычных списков и смет. Возможно, в сейфе. Вообще-то в таких лабораториях кабинеты небольшие, так что искать, возможно, долго не придется.

В поддержку своих слов Мигель открыл дверь кабинета заместителя начальника и указал рукой внутрь. Пьер и Игорь заглянули туда и убедились в том, что просторными эти помещения никак нельзя было назвать. Однако, несмотря на то, что площадь комнаты была небольшой, здесь были размещены сразу три шкафа, полки которых были набиты различными папками и бумагами.

Игорь изобразил на лице злую ухмылку и медленно повернулся к доктору.

– Ну, согласен, – признался тот. – Размер кабинета мало влияет на количество документации.

Пьер с шумом выпустил воздух из легких.

– Доктор, чтобы осмотреть все это, у нас уйдут не часы, а дни, если не недели, – недовольно заметил он.

Мигель внимательно оглядел кабинет в поисках сейфа или чего-то другого, пригодного для длительного хранения важных бумаг. Единственным предметом интерьера, подходившим под это описание, была небольшая тумба, расположенная на расстоянии вытянутой руки от рабочего стола, который был вмонтирован в пол посередине комнаты. Тумбу почти невозможно было разглядеть со стороны входной двери, поэтому она была обнаружена не сразу. Как и следовало ожидать, она была заперта.

– Доктор, может, лучше я попробую? – предложил Пьер, устав наблюдать за безуспешными попытками Мигеля выдвинуть один из ящиков.

Мигель не стал отвергать предложения и поднялся, тяжело дыша.

– Он закрыт на ключ, – заметил Мигель, отряхивая руки.

Игорь усмехнулся, а Пьер коротко бросил через плечо:

– Я так и понял.

Он извлек из ножен, расположенных на правом бедре, средних размеров боевой нож и просунул его лезвие между верхним краем ящика и крышкой стола, чуть левее от замка. После этого с силой ударил правой рукой по его рукоятке сверху вниз, а левой рукой в это время рванул ящик на себя. Проблема была решена.

– Похоже, не так уж и хорошо спрятаны здесь документы, – усмехнулся Игорь, извлекая несколько папок. – Такие ящики даже секретарша сможет взломать.

– Ну, во-первых, секретарше не нужны эти материалы, – на полном серьезе заметил Мигель. – А во-вторых, основное средство защиты лаборатории – засекреченность ее местоположения. Это ведь единственное здание на поверхности планеты. Не так-то и просто его найти.

– Зато ни с чем не перепутаешь, – добавил Игорь.

Пьер молча покачал головой и погрузился в изучение документов.

* * *

– Скажем так – мы и сами толком не знаем, что из этого выйдет.

– Вы хотите сказать, профессор, что отправили моих людей на верную смерть?

– Нет, не так. Я не сказал, что все обязательно закончится плохо.

– Вы отправили с двумя моими людьми целый отряд сумасшедших! Как это может закончиться хорошо?

– Не забывайте, с кем говорите, майор! Остыньте и переведите дыхание, а потом мы поговорим с Вами… да, уже лучше.

– Как же…

– Не Ваше дело рассуждать об этом и тем более осуждать наши действия. Вы не знаете и не можете знать всех нюансов. Когда я сказал, что эти люди «опасны», я говорил об их опасности вообще, а не об опасности для команды… хм…

– Что такое?

– Мне только что стало понятно, почему Вы заняли этот пост.

– И почему же?

– Вы умеете развязывать людям языки. Я уже рассказал Вам столько, что просто обязан Вас арестовать.

– Но…

– Спокойнее… я понимаю, что сам виноват. И если арестую Вас, пострадаю и сам. Есть и другой вариант.

– Вербовка?

– Верно. Нам нужны такие люди. Далеко не каждый человек способен разговорить специалиста по секретным операциям.

– Вот как называется Ваша должность…

– Нет-нет, она называется совсем иначе.

– Ладно, так что же с моими людьми?

– Хорошо, вернемся к ним. Вы ведь и сами понимаете, что отказаться от моего предложения Вы не можете, верно? Вот и хорошо. Так вот, солдаты действительно опасны и действительно немного неадекватны. Но мы надеемся, что это сыграет нам на руку…

– Вы шутите?

– …и мы сможем проверить и их самих, и Ваших людей. Боюсь, что тот отряд, который не пройдет это испытание, уже не вернется назад.

* * *

Тексты всех документов были сухими и невероятно похожими друг на друга. Одной из основных причин этого было, скорее всего, правило не упоминать названий объектов исследования. Как, впрочем, и методов их исследования. В результате почти все важные отчеты выглядели, как задачи с тремя, а то и четырьмя неизвестными. Возможно, следствием этого и явилась такая странная манера руководства писать в личных дневниках вместо важной информации различные мелкие факты, которые почему-то интересовали именно их самих. Так, например, заместитель руководителя Чхве Ынхе была крайне озабочена личной жизнью своих работников, руководитель службы материального контроля Марко Вукович интересовался лишь чистотой помещений, а сам руководитель Лоуренс Ферфакс почти все свободное время уделял сочинению коротких стихотворений сомнительного содержания.

– Знаете, что я вам скажу? – вздохнув, произнес Мигель, когда долгие часы изучения бесполезной информации подошли к концу. – Это самая скучная и нудная операция из всех, что я когда-либо выполнял.

– Меня бы это крайне опечалило, если бы я не переживал за отряд вооруженных сумасшедших, – заметил Игорь.

Несколько минут все трое просто сидели и молчали, стараясь немного отдохнуть после длительного изучения бессмысленного чтива. Они по-прежнему находились в кабинете Чхве Ынхе, куда перенесли почти все бумажные документы, которые смогли найти. Среди электронных документов найти что-либо было невозможно, потому что первый отряд собрал все электронные носители информации.

– Ну, доктор, – обратился к Мигелю Пьер. – Какие еще будут предложения?

Мигель снова вздохнул и, нехотя выпрямляясь, пригладил бороду.

– Ну, кое-что интересное мы все-таки узнали, – констатировал он.

– Да, – хохотнул Игорь. – О том, что директора забавляли кривые ноги его заместителя и о том, что пол на складе химических веществ не стоит мыть самими химическими веществами.

Пьер улыбнулся, вспомнив и другие смешные в силу своей глупости записи руководителей секретной лаборатории, но Мигель пропустил слова Игоря мимо ушей.

– Во-первых, руководители лаборатории ничего не подозревали о предстоящей аварии, – сказал доктор, загибая пальцы. – Во-вторых, никаких даже мелких эксцессов на территории лаборатории не происходило. Ну, если не брать в расчет личные претензии этих людей. В-третьих, масштабы работы этой лаборатории были гораздо больше, чем я представлял. Даже мне, при моем-то уровне допуска, неизвестно, что за условные обозначения используются в этих документах. Боюсь, здесь разрабатывалось не просто новое оружие или методы лечения, а нечто гораздо опаснее.

– Например? – поинтересовался Пьер.

– Например, оружие массового поражения замедленного действия, – Мигель нахмурился.

– Вы так быстро выдвинули именно эту теорию? – удивился Пьер. – У Вас есть основания предполагать это?

– Есть… некоторые, – мрачно ответил доктор. – Я не могу знать точно. Однако соотношение различных материалов, которые используются здесь, позволяют сделать некоторые выводы. Например, очень подозрительно выглядят поставки материалов размером меньше пяти микрон или массой меньше одного миллиграмма.

– Уран? Ядерное оружие? – предположил Игорь.

– Вряд ли, – Мигель покачал головой. Было удивительным, что он так ясно различает одни слова Игоря и совершенно не слышит другие. – Это очень мало для подобного оружия. К тому же, если бы здесь произошел ядерный взрыв, нам даже не пришлось бы высаживаться на планету, чтобы написать отчет.

– Но ведь совершенно необязательно, что ядерное оружие взорвется, – заметил Пьер. – Могли быть нарушены условия его хранения, а люди погибли от радиации.

Мигель вскинул бровь и с некоторым недоверием глянул на Пьера.

– Вы ведь совершенно не разбираетесь в ядерной физике, да? – спросил он и, не дожидаясь ответа, добавил: – Хотя и в Вашем предположении что-то есть.

– Так что же будем делать? – спросил Игорь, выдержав небольшую паузу.

Мигель пожал плечами.

– А ведь кое-что важное мы узнали из записей лаборанта, – напомнил Пьер. – Быть может, стоит поискать другие его записи? Влюбленный человек иногда более чутко ощущает окружающую действительность.

– Иногда более чутко ощущает окружающую действительность любой неполный кретин, – добавил Игорь.

Мигель выглядел сейчас уставшим и безразличным ко всему.

– А почему нет? – отозвался он. – С чего-то ведь стоит начать?

Пьер кивнул, довольный тем, что к нему прислушались, но тут же нахмурился.

– Только вот где мы найдем его записи? – задумчиво пробормотал он, поглаживая свою бородку.

Мигель резво ткнул в его сторону указательным пальцем, одними движениями изображая слова: «И у нас есть победитель!».

– И мне тоже в голову пришла такая мысль! – с наигранным возбуждением воскликнул он.

Игорь недовольно хмыкнул.

– Наверняка здесь есть документы, в которых указаны места проживания тех или иных сотрудников, – Пьера нисколько не смутила подобная реакция доктора.

Доктор кивнул, словно смиренно потерпев фиаско.

– Не исключено, – бесстрастно ответил он.

Пьера ввело в замешательство поведение Мигеля. Что-то за этим всем скрывалось.

– Что-то не так, доктор? – тихо спросил капитан.

Мигель хмуро глядел куда-то в сторону. Если бы кто-то решил проследить за его взглядом, то с удивлением обнаружил бы, что направлен он в сторону стопки чистой бумаги, лежавшей на краю одного из столов. Едва ли чистая бумага заслуживала столь внимательного изучения.

– Боюсь, что да, – после долгого молчания буркнул он. Развивать эту тему он явно не хотел.

Следующие несколько часов офицеры перебирали различные документы, изредка переговариваясь между собой. Доктор все это время хмурился и играл желваками, с некоторым раздражением рассматривая различные предметы, не представляющие собой никакого эстетического или профессионального интереса. Операция все более затягивалась и становилась все скучнее. Это настораживало всех участников операции, включая даже подозрительных солдат. Люди, не первый год знакомые с подобными заданиями, понимали, что такое затишье призвано усыпить их бдительность, но не могли и представить, что кто-то здесь, внутри лаборатории, установил ловушку, в которую им в скором времени предстоит угодить. Впрочем, до конца этого не знали и те, кто ее установил, ведь, сами того не ведая, они подыгрывали тем, чьи планы были намного более коварными.