Гибискусу не хватает света

Потерпи, дружище, обратился мысленно к нему контрабандист. И у нас в шахте будет свежий воздух.

Капитан корабля отдавал распоряжения своим операторам, которые теперь вели фрегат за ушедшей вперед процессией. Заметив взгляд своего гостя, Гурви спросил:

– Зачем ты его с собой таскаешь?

Неман повернулся на вопрос и встретился взглядом с полицейским. Его большие глаза смотрели без всякого выражения, ожидая ответа на прозвучавший вопрос. Грудь со значком с каждым медленным вдохом росла в размерах, а затем сдувалась, когда из ноздрей полицейского с шумом выходил воздух. И несмотря на несколько раздувшееся тело, Гурви стоял прямо, будто на показе мод. Он выглядел даже заносчиво, стоя так перед Неманом.

– Мне нравится, что со мной летает кто-то живой, но молчаливый.

– А цветок-то откуда? С Земли?

– Конечно.

– И как ты его заполучил? – прищурившись и слегка улыбнувшись уголками рта, продолжил допрос Гурви.

Ответа он не успел получить. Да Неман и не собирался отвечать на него.

Капитана позвал один из операторов. Карлсон вызывал фрегат с Ишеры. До Немана долетали отдельные реплики Гурви, хотя он и не старался подслушивать.

Распрощавшись с начальником, капитан Гурви вернулся в центр рубки к Неману и встал рядом с ним.

– Старик очень ждет нас. Но он будет слегка занят поначалу, так что тебе придется некоторое время провести в камере, ожидая его.

– Ладно, – равнодушно ответил Неман.

– Прибудем на Ишеру минут через тридцать. Можешь пока посидеть.

Гурви указал на свободное место между двумя операторами, а сам направился к своему креслу. Контрабандист молча принял этот завуалированный приказ и сел, поймав любопытный взгляд оператора-женщины, рядом с которой он теперь сидел. Его другой сосед – альбинос, сидел в синей форме на белоснежном теле и, не отвлекаясь, следил за вверенной ему аппаратурой.

Часы на руке Немана показывали около четырех часов. Время жить еще было. И сполна.

Фрегат держался дистанции от «Гепарда». Лучи местной звезды красиво освещали корпус корабля типа «Мечтатель». Он и изначально был призван служить людям, чьи мечты не могли сдерживать ни границы государств, ни планеты родной системы, ни всевозможные законы, начиная от законов физики и заканчивая законами Конфедерации. Эти люди всегда создавали свою собственную реальность поверх той, в которой жило то большинство, что не могло смириться с дерзкими мечтами и грандиозными планами своих соотечественников. Но мечтатели снова и снова расширяли границы восприятия, границы знаний и возможностей, увлекая за собой все больше и больше последователей, бежавших вслед за ними в поисках лучшей жизни.

Ишеру уже можно было разглядеть из рубки невооруженным глазом. Как только планета достаточно увеличилась в размерах, Неман смог различить бурые материки, омываемые совсем по-земному синими морями, и темно-серые тучи, гулявшие вдоль воображаемого экватора и у северного полюса планеты. Слева от нее мелькнул солнечный зайчик. Наверное, орбитальная станция, подумалось Неману.

Корабли сбавляли скорость перед входом в атмосферу. Ишера занимала весь иллюминатор и люди могли при желании увидеть точки двух больших городов на ближайшем материке, расположенные далеко друг от друга. Они тонули в буром море местной флоры и с орбиты казались несуразными прыщами Ишеры.

Было видно, как начали раскаляться корпуса фрегата и «Гепарда», шедших чуть впереди. Плотные слои местной атмосферы старались вытолкнуть непрошеных гостей обратно на орбиту, но очень скоро сдались, приняв их внутрь.

Теперь корабли плыли над бесконечными лесами Ишеры. Еще немного и они бы взаправду вонзили свои многотонные туши в волны бурой листвы, рассекая их своими носами, стремясь к своим пирсам где-то у горизонта, пылавшего желтыми тонами. Тут ничего не напоминало о человеке, и Неман с грустью взглянул на свой зеленый гибискус. Как давно он не видел зеленых лесов.

Вдали стали прорисовываться шпили зданий. Они росли безумно быстро, и вот перед взором людей открылся колониальный город Конфедерации. В его центре располагалась, как и полагается, большая площадка для кораблей. Терминал космопорта лежал вокруг этой площадки пончиком. За его внешними стенами стояло несколько небоскребов. Они были не такие высокие, как на Земле или Марсе, но определенно выделялись на этой планете, не имея никаких конкурентов. Вокруг них располагались здания поменьше. В одной из частей города виднелся большой парк, в другой – промышленная зона. Неман разглядел дорогу, ведущую в гущу леса, и вакуумную трубу, уходящую в другую сторону. Весь приближающийся город огораживала высокая стена, а подступающий к нему лес не доходил до этих стен на добрые полкилометра.

Сверху нельзя было разглядеть загруженность улиц. Зато космодром не пустовал. Пока фрегаты и «Гепард» тормозили и снижались над отведенными им местами, Неман окинул взглядом то, что позволял увидеть иллюминатор. Тут были пришвартованы корабли почти всех типов, имеющиеся у торговцев, военных, перевозчиков, частных лиц, компаний Конфедерации. Огромные туши земных грузовых кораблей с красными полосами на отполированных боках выделялись на общем фоне. Этакие слоны среди обычных лошадок.

Фрегаты еще не коснулись земли, когда Гурви обратился к Неману.

– В общем-то это формальность, но ее мы можем избежать.

– Что за формальность?

– Наручники. Ты же арестован. Но давай сделаем так. Ты возьмешь свой гибискус, и он займет твои руки. В любом случае бегать ты смог бы и в наручниках. Но вот при попытке побега в тебя просто выстрелят парализующим патроном, согласен?

– По рукам, – согласился контрабандист, направившись к гибискусу и взяв его в руки.

Его нос сразу уловил запах земли и растительной жизни, исходивший от горшка с цветком. Выйдя из корабля в местный вечер, Немана сразу окутала прохлада и запах незнакомой ему планеты. Каждый раз, когда он выходил из своего корабля без маски или скафандра, доставив груз в место назначения, то чувствовал эти чуждые человеку из Солнечной системы запахи, ставившие в тупик, заставлявшие чувствовать себя ненастоящим и неподходящим для этого места. Вот и сейчас Неману захотелось проверить, а не спит ли он. Но их уже ждал транспорт, в который его погрузили вместе с гибискусом и вещами. Садясь внутрь, Ви-Церг увидел, как «Гепард» раскрывал люк грузового отсека, чтобы быть выпотрошенным местными службами. На это было неприятно смотреть, и Неман отвернулся. Он не знал, как ему говорить с тем, кто заказал доставить этот груз, ведь до этого случая он всегда находил способ избежать подобных проблем. Ситуация, в которой он оказался, вредила деловой репутации и угрожала его свободе. Ничего, прорвемся. Главное – сохранять трезвую голову, успокаивал контрабандист себя.

Тем временем они уже неслись по городу: Неман, гибискус, Гурви и его подчиненный. За окном проносились вакуумные трубы, другие дороги с бежавшим по ним транспортом, пешеходные мостки. Везде чистота, зеркала и камень. Закат отражался в гладких поверхностях стен и умножал таким образом свою силу и красоту.

Они летели с огромной скоростью то по улицам, петлявшим, словно горные реки среди скал-небоскребов, то поднимались на несколько уровней вверх на эстакады, парившие в десятках метрах над поверхностью Ишеры. Неман не видел того, что проносилось вблизи транспорта, но мог наблюдать полную картину города. Он странно выглядел с высоты эстакад на фоне уходящего за горизонт иноземного леса. Как будто этому городу тут было вовсе не место с его стенами, лентами дорог и зубьями зданий, которые, как и окружавший все это лес, росли вверх к далеко не голубому небу, на чьем мольберте сияло совсем не Солнце.

Ехали молча. Даже гибискус не предпринимал никаких попыток оценить этот новый мир. Он просто стоял в своем горшке на коленках Немана.

Наконец машина выехала на эстакаду, ведущую к одному из зеркальных зубьев, построенных человеком на чужой планете, что находился в отдалении от центра города. Здание ничем не выделялось среди своих разрозненных собратьев – в каждое из них ныряли эстакады. Они были похожи на великанов, высунувших многокилометровые языки. И по этим языкам постоянно шныряли туда-сюда машины или люди, занятые делами своей колонии вдали от колыбели человечества.

Здание проглотило транспорт, в котором ехали Неман и гибискус. Сначала они попали в туннель, освещенный неоновым светом. При быстрой езде он смывался в одно большое расплывшееся пятно, похожее на стену подпространственного тоннеля, а затем неожиданно обрывался, провожая машины в огромное помещение, в котором, как паутинная сеть, переплелись дороги для транспорта поменьше, бегущие ленты для людей, редкие трубы коммуникаций и трубы вакуумных поездов. Вид на это помещение в утробе здания поражал грандиозностью, обилием металла и стекла. Неман еще никогда не видел такого масштаба в строительстве. Все, чем он мог похвастаться, так это картинки старых городов Земли в атласах и память о Марсе и Титане. Ведя свои дела, он никогда прежде не залетал в поселения Конфедерации, зная, что там его в скором времени схватят. А здесь, на Ишере, он лицезрел подлинную красоту колонии, победу стекла и металла над местной природой, теперь хищно смыкавшейся вокруг города, намереваясь сначала отхватить себе транспортные сети, соединявшие его с другими городами, а затем вернуть и ту землю, что забрал себе человек для своих нужд.

Пока Неман завороженно смотрел в окно, машина резво взбиралась на верхние ярусы, где в конце концов остановилась на небольшой парковке у крепкой двери. Около нее дежурили два солдата колонии, постоянно проверявшие документы у тех, кто входил в эту дверь, и у тех, кто выходил из нее.

Гурви с помощником и Неманом пропустили также после быстрой проверки. Охранники удивленно посмотрели при этом на зеленеющий гибискус, а контрабандист посильнее прижал его к себе, опасаясь, как бы его товарища не забрали к себе эти молодчики.

За дверью оказался хорошо освещенный светлый коридор. Через десяток метров он разветвлялся и упирался в другие коридоры, по которым ходили или бегали курьеры, полицейские, гражданские.

– Где мы? – решил спросить Неман, заглядывая по пути в открытые двери.

– В военном департаменте колонии, – ответил вместо капитана его подчиненный.

Неман промолчал. Он заметил, как люди, проходящие мимо него или обгоняющие их процессию, во главе которой шел Гурви, удивленно смотрели на Немана, несшего свой гибискус. Контрабандист не сразу понял, почему его так осматривают любопытные. Но когда зеленый лист растения погладил его по небритой щеке, то осознание пришло само. Люди не видели до этого момента годами, а может и всю жизнь, зеленых растений. Этот цвет вызывающе смотрелся в мире, где вся флора была окрашена по-своему. Неман даже приосанился и приподнял гибискус, заслонявший собой коридор впереди. Теперь он был похож на знаменосца, несшего знамя Земли через эти длинные коридоры. Какая-то глупая гордость появилась в его душе, а улыбка сама собой медленно поползла уголками губ вверх. Зато гибискусу было все равно. Он покачивался от ходьбы Ви-Церга, заскучав у него в руках.

В конце концов, поднявшись на лифте на сто третий этаж, Немана завели в одиночную камеру, в которой одно из стен занимало большое панорамное окно с регулируемым затемнением, а в самом помещении находились кровать, стол со стулом и бак туалета. Офицер, которому Гурви передал Немана, предложил чувствовать себя как дома и ретировался, закрыв дверь камеры.

Камера выглядела чистой. На кровати лежало свежее белье, на столе белела бумага и ручка на короткой цепочке.

Поставив гибискус на пол у окна, Неман отрегулировал затемнение, чтобы растение получало больше света, и окинул взглядом открывавшийся вид.

Звезда все больше клонилась к далекому горизонту, терявшемуся за бесконечным бурым лесом, проглядывавшимся между небоскребов города, чьего названия Неман до сих пор не знал. Приглядевшись, можно было сориентироваться и найти между зданиями просвет, в котором виднелась площадка космодрома. Контрабандист с грустью подумал о своем корабле и о товаре, который не прилетит к месту назначения. Он чувствовал себя паршиво. Будто гибискус, которого выдернули из его уютного горшка. За стеклом по эстакадам неслись машины, внизу можно было разглядеть негустой людской поток. Небоскребы были почти что похожи друг на друга, свысока взирая на здания поменьше, между которыми располагались дороги, бурые парки и площади

Рассматривая город, Неман прикрыл глаза, подставив лицо к местному светилу, и стал вспоминать картинки из детства, что были запрятаны у него далеко в памяти. Он старался найти застывший кадр земного парка – коричневые стволы деревьев, зеленый навес из листьев, а за ним и голубые небеса. Но в своих поисках он натыкался только на воспоминания о сухом, пустынном Марсе, который не любил всей своей душой.

Прекратив рыться в памяти, контрабандист скинул свои вещи с кровати на пол и лег, уткнувшись в мягкую стену камеры. Ему необходимо было обдумать свое положение, и, быть может, найти возможность убежать отсюда.

Ему не нравилась реплика Гурви, уверенного, что контрабандиста сдали. Из-за специфики своей работы Неман не заводил новых друзей, не вел душевные разговоры, да и вообще старался больше молчать. Его клиентами всегда были люди, имевшие отличные рекомендации от его знакомых и партнеров по бизнесу. А к нему обращалось много людей, знавших о его репутации среди контрабандистов, поэтому без работы он никогда не оставался. И вот теперь, анализируя последнюю неделю, Неман старался найти хоть что-то, что могло помочь ему вычислить виновника его беды. Скорей всего кто-то из завсегдатаев того бара на Титане услышал, как Неман, чуть подвыпивший, прошептал Лане пункт своего назначения, спрашивая ее, что же ей прикупить с такой далекой планеты. Непростительная слабость, но в это верилось больше всего, так как рядом с ними сидел странный тип, которого Неман раньше не видел, а сам контрабандист мог прошептать сказанное девушке слишком громко из-за алкоголя, барабанившего по ушам. Видимо, так с ним хотели свести какие-то счеты, о которых он не знал. Единственный человек, о котором Неман помнил всегда, хотевший отомстить ему, сделал бы это по-другому. Более жестко и не впутывая власти.

За размышлениями глаза Ви-Церга медленно закрывались, и он провалился в сон. Резко проснувшись, Неман первым делом посмотрел на свои часы. Подсвеченный циферблат говорил, что идет семнадцатый час. В комнате было довольно темно – звезда уже утонула в буром море Ишеры. Гибискус стоял у окна, вглядываясь в город, затерянный в космосе вдали от колыбели человеческой цивилизации.

Надо привести себя в порядок, решил Неман. Он дотронулся до незаметной панели в кровати, чтобы включить приглушенный свет. Затем достал из своей сумки иглу со шприцом и шину. Надо бы починить свой медицинский пистолет, вспомнил контрабандист, удивляясь про себя тому, что его вовсе не досматривали, ведя в камеру. Иначе ему бы пришлось объяснять и про лекарства, и про иглы. Он ввел себе два кубика жидкости, а затем обнулил время на своих часах.

В камере стояла тишина, которую нарушало только дыхание Немана. Он проспал несколько часов, а за ним так никто и не пришел. И вряд ли кто-то мог прийти в ближайшее время, ведь за окном стояла ночь. Ви-Церга снова начало клонить в сон. Контрабандист попытался порисовать, выводя карандашом всевозможные узоры на бежевой бумаге, но вскоре ему это надоело, и он снова прилег на кровать.