В погоне за Смертью

Так я и оказался в этом месте – для того, чтобы остановить мертвецов, пока те не захватили слишком много людских королевств. Да и чего уж греха таить, в поисках славы и золота тоже.

Судя по окружающим меня остовам, затея Короля Конрада успехом не увенчалась. Тем не менее, масштабы разрушений всё же вызывали вопросы: насколько мне было известно, нежить, несмотря на свою без сомнения нечестивую и отвратительную природу, не страдала тягой к тотальному разрушению.

По деревне же, такое чувство что прошёлся настоящий ураган, разрушая и разбрасывая всё вокруг.

Где же я был в этом время?

Последний момент, который я помню, это как я заходил в тот самый сортир, но это было точно ещё до битвы. Да что там до битвы! Ещё до того, как объединённые силы должны были сделать рывок к будущему месту сражения!

А очнулся я к тому моменту, когда казалось не только закончилась битва, но и прошло пару дней с тех пор!

Мой взгляд зацепился за то, что раньше почему-то ускользало от моего внимания – цвет кожи моей руки. Он был мертвенно сероват.

Мне стало дурно.

Конечно, это не был неестественный для человека цвет кожи – вон целый народ харцских горцев вполне себе неплохо жил с такой кожей, и более того, даже сумел пусть и несильно, но расплодиться по континенту. Проблема была в другом – я не был харцем.

***************

Герцегство Мединасели… мой дом. Самое северное герцогство Королевства Аусте́риа. А весь мой род был коренными жителями Аустерии, и более того, восходил по крови к самому королю-основателю королевства!

Так, что кожа моя должна была быть, и говоря прямо – была такой сколько я себя помню, совершенной обычной – светлой, едва-едва розового оттенка. Хоть мой род и кичился “холодом” своей крови, но цвет другой от этого она не приобрела, и была такой же красной как у всех людей.

Сейчас же передо мной была рука, цвету который мог бы позавидовать даже знатный представитель харцского рода, настолько серой она была. Только почему-то это была моя рука.

– Надо посмотреть на своё лицо, – пробормотал я.

Осталось понять – как это сделать? Пока идёт дождь, всмотреться в своё отражение в лужах нет ни малейших шансов. Кираса моя прилично иссечена порезами и рассмотреть в ней что-то тоже будет неудобно, да и делать это под дождём не с руки.

Немного успокоившись, я решил отложить это на попозже – нужно решать проблемы по мере их поступления, и сейчас для меня самое важное – найти укрытие.

***************

Побродив по деревне около получаса, я, наконец, нашёл что-то похожее на достойное укрытие – домик, который обвалился только частично. Больше же его часть по-прежнему устойчиво стояла, выдерживая порывы ветра, который с каждой минутой становился всё сильнее и сильнее.

Неужели и правда по деревне просто прошёлся ураган?

Крепкие и толстые брёвна дома уверенно держали его “на ногах”. Значительно более толстые, нежели у большинства других домов. Видимо, здесь жила или довольно зажиточная крестьянская семья, или семья с множеством сыновей, которые вместе смогли построить такое крепкое семейное гнездо. Впрочем, я знал достаточно о жизни крестьянина, чтобы понимать, что большое количество выживших и сумевших вырасти сыновей, это почти всегда гарантия того, что семейство очень скоро станет если не зажиточным, то точно значительно состоятельнее большинства в деревне.

Жизнь простого холопа – это каждодневный изнуряющий физический труд. Труд, лучше всего с которым может справиться только мужчина.

***************

Внутреннее убранство дома лишь укрепило меня в ощущение, что здесь жили состоятельные (по меркам крестьян, конечно) люди. Крепкая и ладная мебель, чистота и ухоженность, которую пусть и немного портили раскиданные по комнатам вещи, но сам факт того, что хозяева сего жилища имели столько имущества, что часть его пришлось оставлять при бегстве уже говорил о многом.

С чего я решил, что они сбежали? С того, что за всё время ходьбы по деревне, я не увидел ни одного трупа. Конечно, всегда оставался вариант, что проходящая мимо армия мёртвых пополнила свои ряды всеми местными обитателями, но это казалось мне сомнительным. Зачем в армии дети и бабы? Даже мёртвые. Я сильно сомневаюсь, что, умерев, бабы приобретают невероятную силу и становятся сильнее обычного мужика. Да, даже если и так, тогда и мёртвый мужик тоже должен стать значительно сильнее, а, значит, всё равно, лучше армию комплектовать именно ими.

Что у живых, что у мёртвых – отправлять на войну имеет смысл только мужчин. Что-то в этом мире не меняется даже после смерти.

Пройдя поглубже в здание, я забрёл в спальню хозяев, по крайней мере мне так показалось по двуспальной кровати в центре и в целом более богатой обстановке.

Сюда не добирался не то, что дождь, а даже сильно завывающий снаружи ветер. Прекрасное сухое место, чтобы переждать непогоду. Единственное, что смущало, отсутствие света из-за закрытых ставней, но это мелочь. Как будто мне есть на что любоваться.

Бросив поближе к кровати свой вещевой мешок, я уселся около двери, чтобы последние лучи света освещали меня. Я положил ножны рядом с собой, а сам взяв из мешка кирасу и стащив с кровати немного ткани, начал вытирать её от влаги.

Если я позволю своим доспехам быстро заржаветь это будет в высшей степени опрометчиво, а значит первым делом нужно поухаживать за ними, а уже только потом заниматься своими делами.

Самой дорогой и бесценной вещью был мой меч, и казалось бы первым делом надо заняться им, но в его качестве и устойчивости ко всем видам погоды, я уже успел убедиться, так что сейчас нужно было в первую очередь заняться своей паршивой бронёй.

Я полировал деталь за деталью, а завывание ветра снаружи только усиливалось.

Неужели опять будет ураган?

Твою мать! Это было бы сейчас очень не кстати. Надо побыстрее закончить с сушкой и быть готовым сваливать в любой момент – мне бы очень не хотелось оказаться опять придавленным брёвнами. И пусть этот дом и пережил одно ненастье, это не означало, что он переживёт и следующее.

Я так увлёкся своей работой, что казалось не замечал ничего вокруг. Почти ничего.

Далёкий детский крик выбил меня из состояния транса.

– Какого чёрта? – пробормотал я, вглядываясь во тьму, которая уже спустилась на улицы.

Крик повторился.

***************

Прицепив ножны обратно к поясу, я подошёл к выходу из дома: на улице бушевала настоящая буря. Сильнейший ветер бросал целые стены дождя на уничтожение и без того разрушенной деревни.

А где-то вдалеке звучал жалобный детский крик.

Немного подумал, я грязно выругался, что же я за рыцарь такой, если хотя бы не попытаюсь прийти на помощь ребёнку? Да и если говорить честно, учитывая произошедшее ранее, вряд ли я долго проживу. А так, может быть, успею спасти хоть чью-то жизнь…

Будь проклят мой отец и его воспитание! Он так надеялся воспитать достойного наследника, что не заметил, как сам скатывался в бездну, утаскивая за собой весь наш дом!

Плюнув в сердцах на пол, я вышел на улицу прямо под удары бури.

Вещи с собой я брать не стал, не хочу, чтобы они опять промокли. Да и как мне может навредить ребёнок? Даже, если это на самом деле ловушка местных жителей, мне будет достаточно моего меча, чтобы выпотрошить из них всю жизнь, если это всего лишь обман.

Я не люблю, когда меня отвлекают от важного дела, особенно всякая чернь!

Крики вели меня вглубь разрушенной деревни, а мысли мои погружались в воспоминания.

Отец…проклятый ублюдок!

***************

(продолжение воспоминания о произошедшем в оружейной)

Зрение возвращалось вместе с гудящей болью в голове.

Кажется, я подвернул ногу – я попробовал пошевелить ступнёй. Она не болит и исправно меня слушается. Слава Господу! Это могло бы стать моим приговором, учитывая, кто стоит передо мной.

– Рика́рдо Конхела́до де Но́рте, эль Ка́льво! – ещё раз грозно произнёс мужчина, подходя на расстояние в пару шагов.

– Родри́го! – прошипел я в ответ.

Плотный мужчина лет пятидесяти зло ухмыльнулся в ответ. И быстро преодолев разделяющую нас пару шагов, потянул ко мне руки. Я попытался защититься от них, но тот лишь отмахнул их резким ударом, и, взяв меня за грудки, рывком поднял на ноги. Мы оказались лицом к лицу.

Его покрасневшие зелёные глаза смотрели прямо на меня. Впрочем, покрасневшими были не только глаза, но и всё его лицо – нос, щёки и даже лоб. А изо рта сильно несло спиртным. Длинные чёрные масляные волосы были связаны в аккуратный пучок на его затылке. Наверное, это было единственное аккуратное, что было в нём.

– Мелкий щенок! – рыкнул он, обдавая меня вонью. – Хочешь называть меня по имени, называй как положено!

В качестве подкрепления его требования в мой живот влетел его массивный правый кулак. От боли мне захотелось свернуться калачиком, но сделать это мешала его вторая рука, которая продолжала удерживать меня на ногах.

– Говори! – крикнул он, подождав буквально секунду, за которую я и близко не успел оправиться, чтобы произнести хоть слово. – Говори!

Не удовлетворившись моим вынужденным молчанием, он с силой толкнул меня на стену противоположную сломанному столу.

Неуклюже пытаясь сохранить равновесие на дрожащих ногах, я с силой врезался лицом в стену. Из носа потекла кровь.

“Сломан” – пронеслась мысль в моей голове.

С трудом, опираясь на стену, я развернулся к мужчине лицом, и приложив руку к одно ноздре, высморкал скопившуюся кровь в другой прямо на пол.

– Родри́го Конхела́до де Но́рте, эль Ка́льво! – с ненавистью крикнул я.

(конец воспоминания)

***************

Мои ноги двигались быстро и уверенно, а глаза без проблем видели во мраке, что стало для меня большой неожиданностью. Наш род обладал более острым зрением, чем обычный человек, но я не помню, что видел во тьме настолько хорошо.

Тем не менее, раздающиеся впереди крики не позволяли сильно задумывать о таком – сначала надо узнать, что случилось, а обо всех странностях буду думать потом.

Я остановился около развалин небольшого дома. Значительно меньшего чем большинство домов в деревне.

Да уж! Здесь, судя по всему, жил кто-то бедный даже по меркам холопов! Именно из глубины этой развалины и раздавались крики.

– Эй! Где ты? – крикнул я.

– Спасите! Пожалуйста! – раздался детский голос из глубины. – Я застряла!

Я повнимательнее осмотрел дом – вся его передняя часть обвалилась, на дальнее помещение по-прежнему держалось. А в обломках передо мной был широкое отверстие. Недостаточно широкое, чтобы в него мог протиснуться взрослый мужчина, а вот для ребёнка самое то.

– Я спасу тебя! Только скажи, где ты?

– Не знаю! Я ничего не вижу!

– Ты под обломками?

– Что?!

– ТЫ ПОД ОБЛОМКАМИ?! – громко закричал я.

Может ребёнок меня не услышал из-за завывания ветра снаружи, а может из-за паники, но мне нужно было услышать ответ.

– Я не могу двигаться!

Я выругался про себя.

– Тебя придавило?

– Я ползла, а потом какой-то шум и на меня что-то упало!

Скорее всего под обломками. Если бы девочка, а судя по “ползла” это была девочка, оказалась заблокированной в дальнем помещении, это бы сильно упрощали ситуацию, и я мог бы быстро и не сдерживаясь расшвырять брёвна. Но если она зажата под обломками, я так делать не могу. Всё же, она пусть и придавлена, но не раздавлена, то есть обломки как-то держатся и не обваливаются совсем. А значит любое внешнее воздействие может нарушить этот баланс, и вместо того, чтобы освободить девочку, я просто ускорю её гибель.

– Говори со мной!

– Что?!

– ГОВОРИ СО МНОЙ!

– Зачем?! Я не понимаю!

Не люблю общаться с детьми и никогда не любил. Разве что, когда сам был ребёнком. Но это очень быстро прошло. Дети аристократов растут очень быстро. И не только физически за счёт питания и тренировок, но и интеллектуально. Пусть годков в четыре-пять я ещё мог разговаривать на уровне с детьми прислуги, то уже буквально через три-четыре года между нами была пропасть. Пропасть такая, которую не каждый взрослый холоп то осилит, не говоря уже о ребёнке.

– Мне нужно слышать, где ты!

– Зачем?!

Что значит – зачем?! Что за тупые вопросы в такое неподходящее время! Вот не умею я общаться с детьми! Сделав глубокий вдох, я попытался успокоиться.

– Чтобы не уронить на тебя бревно в темноте!

– А! Вы меня спасёте?

Неужели сработало?

– Спасу! Спасу! Только говори со мной, чтобы я знал где ты!

– Хорошо!

– Если начнёт давить сильнее – тоже говори!

– Хорошо!

Я начал разгребать завал. Крепки руки твёрдо хватали один кусок древесины за другим и вышвыривали их подальше.

– Не помню, чтобы у меня было столько силы! – пробурчал я себе под нос, но быстро выкинул это из головы – видимо, страх придал сил.

Девочка же, как и было уговорено, трещала без умолку, так что у меня не возникало никаких вопросов о том, в какую сторону следует двигаться. На девичий трёп я по большей части не обращал внимание. Разве может быть мне интересен рассказ о её подружках или их совместных проделках? А вот её тон – это то, что сейчас имело значение. Поэтому, когда после очередного откинутого бревна, девочка немного приохнула, я заметил это ещё раньше, чем она мне что-то сказала:

– Давит! Давит сильнее! – выдавила она из себя.

– Терпимо?

– А?!

– Терпимо давит?!

– Господин, пожалуйста, спасите меня! – судя по голосу и последующим всхлипам, девочка начала плакать. По крайней мере пытаться, так как, судя по звукам, из-за давления получалось это у неё не очень.

– Да, спасу! Спасу! Этим и занимаюсь! Только не ной! – недовольно крикнул я. Только детской истерики мне сейчас ещё не хватало!

– Пожалуйста, спасите! Я больше не убегу! Обещаю! – продолжала завывать девчушка.

Я так грязно выругался, что услышь меня моя мать то, наверняка, бы в ужасе закрыла уши и убежала подальше, а папаша, наоборот, бы радостно и довольно гоготнул.

Больше я ничего девочке говорить не собирался – хочет плакать и умолять – ради бога. Как бы сильно мне не давил на нервы детский плач и крики, в данный момент, меня устроят и такие звуки.

Я опустился на колени и начал вглядываться в темноту. Судя по крикам, их источник был уже рядом, а значит есть шанс, что я смогу её увидеть.

И правда! Присмотревшись получше, даже в кромешной темноте я смог различить буквально в метре впереди под обломками, дёргающуюся детскую ручку!

Она совсем рядом!

Я хотел подбодрить, что я уже рядом, но подумал, что лучше этого не делать. Сейчас всё идёт как идёт, я постоянно слышу её голос и смогу понять, если её начнёт придавливать сильнее. А так – мало ли, что её взбредёт на радостях? Бережёного Бог бережёт.

Поднявшись на ноги, я примерно прикинул, что мне нужно сделать – пару досок тут, пара там, а главное – два лежащих друг на друге бревна. Их придётся оттаскивать одновременно, иначе, если я возьмусь только за одно, второе упадёт девочке прямо на руку.

Откинув доски, я глубоко присел и обхватил руками сразу оба бревна. Твою мать! Тяжёлые! Судя по внешнему виду этой убогой халупы, это были самые тяжёлые и массивные бревна во всём доме! И именно они должны были стоять у меня на пути!

Я отлично знал, как надо поднимать тяжести, поэтому просто удерживал брёвна руками, и, удерживая прямой спину, я изо всех сил начал распрямлять ноги. Руки и спина были заняты только тем, чтобы удерживать эту тяжёлую древесину, пока мощные мышцы моих ног делали основную работу.

Я рычал от натуги, мои ноги медленно, но верно, распрямлялись! И уже через пару секунд, я поднял брёвна на такую высоту, чтобы безбоязненно можно было их передвинуть в сторону, не задев ребёнка.

Сделав это, мои руки облегчённо разжались, а я шумно выдохнул. Хорошо, что я большую часть жизни провёл в седле, да за тренировками, что несмотря на не самые большие размеры, делало меня очень крепким и сильным.

Твою мать! В седле! – промелькнула мысль в моей голове.

– Твою мать! Моя лошадь! – не выдержал я и выругался. Надо было умудриться просрать лошадь! Ой-ой-ой! Я на новую и за год не заработаю!

Я бы и дальше продолжал чихвостить сам себя, если бы голос девочки не вернул меня в реальность. Убрав деревяшки, я освободил только верхнюю часть её тела – ноги по-прежнему были придавлены. Но уже этого хватило, для того чтобы та перестала истерить и начала приходить в себя.

– Господин! Господин! – крикнула она, привлекая к себе моё внимание. – Вытащите меня отсюда!

Как я и думал, под завалом лежала маленькая девочка лет семи-восьми. Которая, судя по тому, куда смотрели её глаза, не могла различить меня в темноте. Что было и неудивительно, к этому моменту уже полностью стемнело, а плотные тучи надёжно скрывали от нас звёзды.

– Господин, спасите меня! Пожалуйста! Спасите! – умоляла девочка.

По её лицу медленно стекала кровь – видимо один из обломков крепко приложил по голове, и теперь из-под слипшихся от крови на голове волос, вниз стекала маленькая струйка крови. Такая же маленькая как сама девочка…

Я встал напротив неё и, схватив за протянутую руку, начал готовиться её вытащить. Мои глаза смотрели прямо на неё, пока ещё взгляд слепо блуждал в темноте силясь меня разглядеть.

– Спас…

– Спаси, Рикки! А-А-А-А! – ворвался крик в моё сознание, и обстановка вокруг начала меняться…