Доказательство чести

Тот почему-то решительно отказался, и в этот момент в двери заскрипел замок.

– Пермяков! На выход.

– Не колись, – посоветовал гаишник.

Толстяк, лежащий на нарах, поджал губы, посмотрел на бывшего полицейского как на дурака и снова уставился в книгу.

Конвоир терпеливо ждал, пока бывший следователь сполоснет под краном руки, потом шагнул из камеры, давая ему дорогу, и с грохотом захлопнул дверь.

– Расколется, – удовлетворенно заметил гаишник, которому не давала покоя обида за недавнюю трепку. – Следаков быстро колют.

Глаза куриного следователя повлажнели. Он уже почти закончил обед и теперь сидел между нарами толстяка и беззубым гаишником, теребя в руках подол спортивной майки. Следак был в расколе уже давно и сейчас терпеливо дожидался суда, надеясь на его гуманность и жалость.

На что рассчитывал любитель романов, было непонятно, ибо за все время пребывания в камере он лишь дважды перекинулся словом с сокамерником. С этим самым, из следственного комитета. Разговаривать с остальными данный упитанный субъект то ли брезговал, то ли считал излишним.

Закончив трапезу, все, за исключением толстяка и гаишника, полезли на свои места. Первый не вставал с самого утра, вяло пережевывал колбасу и запивал крепким «Ахмадом». Второй собирал посуду.

Передачи в камеру поступали регулярно, но все они, за исключением пакетов толстяка, доходили до арестантов выпотрошенными. Гаишник, к примеру, точно знал, что жена передает ему «Мальборо» и яблочный джем. Однако в пакете оказывались «Прима» и какое-то прокисшее варенье. На каком этапе перемещения с воли за решетку сигареты теряли фильтры, а джем утрачивал вязкость, оставалось лишь догадываться. Хлипкому следователю из райцентра никто ничего не передавал, поэтому с ним делились сокамерники. Точнее сказать, предлагали. Но аппетит у молодого парня был никакой. Он лишь плакал.

Вечером передали пакет и Пермякову. Буженина, сок, «Орбит» без сахара и… «Кэмел»! Посмотрев на сигареты, Сашка подавил улыбку. Всю его душу охватило блаженство. Сам он курил «Винстон», любитель сигарет с верблюдом – Пащенко. Передача в камеру «Мальборо» для Сашки не значила бы ничего. Просто дорогие, качественные сигареты. А «Кэмел»!..

Понятно, что это идея Пащенко. Копаев и Пащенко рядом. Они с ним.

Пермяков забросил пакет на полку с продуктами, дрожащей рукой распечатал пачку, вытащил сигарету и с жадностью затянулся. Он никогда в жизни не купил бы крепчайший «Кэмел», но сейчас первая затяжка показалась ему глотком жизни. Они рядом. Друзья с ним!..

Странность хруста сигаретной упаковки произвела впечатление лишь на толстяка. Он с легким удивлением положил книгу на живот и посмотрел на руки Пермякова, снимающего целлофан с пачки. Остальные не обратили на такое событие никакого внимания. А ведь это на самом-то деле очень странно: услышать хруст распаковываемой сигаретной пачки в камере СИЗО.

Только последнему лоху не известно, что сигареты в заводской упаковке на тюрьму не передают. Как и колбасу батоном, которая лежала в Сашкином пакете. Ее режут на куски. А сок в коробке с воли – это просто неслыханная дерзость. Он может попасть в руки арестованного лишь из тюремного магазина. Но передача была с воли.

Толстяк улыбнулся кончиками губ и, как обычно, увлекся книжкой.