Мажорный поцелуй

– Ваша девушка попала в ДТП. Ее только что сбила машина.

– Где это произошло? Я сейчас приеду. В каком она состоянии?!

– Она жива – это все, что могу сейчас сказать.

Мент продиктовал адрес и положил трубку. После чего подошел к напарнику.

– Санек, дело – швах. Девка выглядит хреново. Выжить – может, и выживет, но здоровье вряд ли будет прежним, – озадаченно произнес Голубев, почесывая затылок.

– Вот тебе и правила дорожного движения. Уродам с деньгами они побоку.

– А может, все-таки оповестить всех, чтобы задержали этот джип? – предложил Голубев. – Мало ли что – может, он еще кого-нибудь собьет. Эти папенькины сынки – у них же никаких тормозов в голове нет. Набухаются, нанюхаются дури и гоняют вовсю по городу. И пешеходы для них – не люди, а всего лишь помеха на дороге.

– Даже думать забудь! Потом геморроя из-за него не оберешься. Еще и уволят так, что хрен где работу найдешь. Ты знаешь, чей он сынок?

– Ну, слышал про этого Коровина, который депутат, богатый буратино. Но ведь и у девушки тоже есть родители, родственники. Они вряд ли будут молчать.

– Этот, как ты верно подметил, богатый буратино Коровин – не просто богатый – у него в этом городе все куплено. Слышал, что даже нашему ГИБДД на день полиции подарил две новенькие тачки. Так что, сам понимаешь – лучше вообще молчать, что мы этот джип сегодня видели.

В этот момент невдалеке, за углом, послышался гул мотора и резкий визг тормозов. Менты повернули голову на шум: выскочив из-за поворота, невдалеке остановился темно-синий «БМВ», и из него выбежал взволнованный молодой человек.

– Яна! Яна! – закричал Маркел.

Растолкав перед собой зевак, он подбежал к девушке и рухнул перед ней на колени. Дрожащими руками прикоснулся к ее лицу, губам, погладил по волосам и с непонимающим видом поднес к глазам свои окровавленные пальцы. Потом резко поднялся и подошел к стоявшим рядом гаишникам.

– Кто это сделал? – тяжело выговаривая по одному слову от переполняющей его ненависти, спросил Маркел. Его руки, только что с нежностью прикасавшиеся к девушке, теперь сжались в кулаки.

– Вы родственник пострадавшей? – спокойным тоном спросил гаишник Санёк.

– Я ее парень. Где та сволочь, что ее сбила? Я с ней разберусь прямо здесь.

– Успокойтесь, Маркел. Это я с вами по телефону разговаривал. Сержант Голубев.

Мент протянул руку, Маркел было тоже, но в последний момент заметил кровь на пальцах и неловко отдернул руку за спину.

– Сержант, еще раз спрашиваю: где сволочь, сбившая мою девушку? – сержант видел, что парень явно не в себе, и опасливо отступил на шаг. Маркел был на голову выше гайца, и уже это заставляло последнего нервно смотреть по сторонам, но только не вверх, на яростно нависшего над ним человека.

– Дело в том, – начал Голубев, отступая еще на шаг и растягивая слова, – что… когда мы прибыли сюда… водитель с места происшествия уже скрылся… в неизвестном направлении.

– Ну, так объявите в розыск. Что за машина? Какой номер? Я сам помогу, пацанов подключу. Ну? Что молчите? – внутри Маркела бушевало пламя, но голова была ясной, и в ней он строил планы по поимке гада-водителя, сердце же разрывалось от боли и осознания вины. Он не заметил, что, засыпая вопросами коротышку-сержанта, наступал на него, как гора, а тот продолжал пятиться и мямлить:

– Понимаете, какая проблема – у нас нет никаких данных о машине. Не было ни одного свидетеля на улице. Время позднее…

– Вы вообще в ГИБДД работаете или где? На ней же должна остаться вмятина, следы крови… Я что, должен вас учить? – заорал Маркел в лицо сержанту, начиная выходить из себя. Сержант дернулся от неожиданности, потом с достоинством расправил китель и сказал:

– Мы знаем свою работу. Машину ищут, но на это уйдет время. Но, скажу вам честно, в таких случаях результат редко бывает положительный. Владелец, скорее всего, уже спрятал машину в гараже, и через день-два она будет как новенькая.

– Черт вас побери всех, ментов, – как штраф впаять, так из-под земли достанете. А как настоящего преступника найти – так сплошные отмазки. Ладно, я с вами еще разберусь.

Маркел зло посмотрел сначала на одного, потом на другого гайца, запоминая их приметы, сплюнул на асфальт и вернулся к Яне. Приехавшие к этому времени медики осмотрели девушку, осторожно переложили на каталку и повезли к машине «Скорой помощи».

– Яна, любимая, я здесь, рядом, все будет хорошо, – шептал Маркел, накрыв своей ладонью ледяную руку девушки, пока медики готовились принять каталку внутрь машины. Яна не подавала признаков жизни, лицо было белым, как мел. Маркел прикоснулся губами к ее холодной щеке и почувствовал, как из его глаз, наверное, впервые во взрослой жизни, потекли слезы.

– Доктор, что с ней? Она будет жить? – обратился он к одному из врачей.

– Ничего сейчас точно сказать не могу. Очевидно, что поврежден позвоночник. Большая кровопотеря. Отойдите, не задерживайте.

– Скажите хоть, куда ее везете? – в отчаянии крикнул парень.

– Центральная городская. Реанимация.

Маркела отодвинули в сторону, каталка с телом Яны исчезла в ярко освещенном брюхе «Скорой», двери со стуком закрылись. Парень с остекленевшим взглядом стоял посреди дороги как вкопанный. Гаишники у края тротуара переговаривались по рации. «Скорая», включив мигалки и сирену, с воем исчезла в конце улицы. Собравшиеся зеваки начали расходиться, на их лицах читалось возбуждение, реже – сочувствие. Некоторые снимали «Скорую» на камеру мобильников, чтобы, придя домой, выложить кровавое видео в соцсети. Маркелу хотелось вырвать эти телефоны и растоптать ногами, слушая хруст пластмассы, растоптать этих гаишников, эти тупые самодовольные лица посторонних людей, пока они не почувствуют такую же острую боль, как и он. И вдруг осознал, что именно он виноват во всем произошедшем. Если бы он не был таким упрямым, если бы согласился с Яной, смог успокоить ее – ничего этого не произошло бы. Всего час назад все было прекрасно, и тут – бац! – Яна ударилась о чей-то бампер, и все в жизни Маркела изменилось. И теперь он стоит посреди пустынной улицы, бессильно сжимая кулаки, и на его руках – кровь любимой девушки. А преступник, сбивший ее, как ни в чем не бывало где-то спокойно ложится спать.

Глава 2

Хлыщ проснулся поздно, около одиннадцати утра, с дикой головной болью и страшным сушняком. Глаза были словно засыпаны песком, и в закрытые веки било яркое летнее солнце. Натянув на голову одеяло, парень с протяжным стоном перевернулся на бок. Рядом с ним лежала девушка и мирно спала, свернувшись калачиком. Кто это? Спит в джинсах и футболке, я тоже – значит, с ней у меня ничего не было. По крайней мере, здесь. Как ее звать? Хлыщ наморщил лоб, перебирая имена: Эмма… Зефира… Эльвира… Точно, вроде бы Эля, Эльвира. Он достал из кармана мобильник – ни вечером, ни ночью исходящих звонков не было. Получается, что и спросить не у кого о вчерашнем вечере. Хлыщ попытался вспомнить, что было – где напился, где подцепил телочку, как добрался домой. Однако ничего не вспомнил. Кроме одного – красивая девушка влетает в лобовое стекло его машины … широко открытые глаза, струйка крови выплескивается изо рта вместе со словом «мама»… безжизненное тело на асфальте. Внутри у горе-водителя все похолодело от ужаса. Мысль, что он вчера сбил человека, возможно даже насмерть, выбросила Хлыща из постели. Он задернул шторы, ударился босой ногой о край массивной кровати и взвыл.

– Эй, чего надо? Где я? – спросонья пробормотала Эльвира, подняв голову и снова роняя ее на подушку.

– У меня дома. Проснулась уже? – шипя от боли и держась за ушибленную ногу, спросил Хлыщ.

– Ага. У нас что-нибудь было вчера?

– Вроде бы нет, судя по тому, что мы оба одеты.

– Ясно, тоже не помнишь. Черт, голова так раскалывается, что хоть застрелись. У тебя нет аспирина, альказельцера или хотя бы пива? Холодненького. От головы.

– Сейчас гляну. У самого в башке шум и – грохот.

Хлыщ прохромал на кухню и, не найдя в холодильнике пива, тихо ругнулся. Копаясь в выдвижном ящике с медикаментами, стал прикидывать, что делать дальше. Если Эльвира была вместе с ним в машине, то она могла все видеть. Черт, это фигово. Очень. Хуже некуда. Правда, может статься, что с памятью у нее еще хуже, чем у него. Хлыщ взял упаковку таблеток, набрал в стакан воды и вернулся в спальню.

– На, держи.

– Ой, спасибо.

Девушка закинула в рот пару таблеток и жадно припала к воде.

– Еще, – и отдала стакан парню. Тот послушно принес воду и присел на край кровати.

– Слушай, а ты про вчерашний вечер хоть что-нибудь помнишь? – как можно более непринужденно спросил Хлыщ, – потому что у меня в голове гул – и ноль воспоминаний.

– Что-то помню, – ответила Эльвира, морща лоб и глядя в потолок, как будто там могли быть написаны события прошедшего вечера. – Помню, как приехала на вечеринку. Как выпила с девчонками. Потом, вроде бы, то ли амфетамином подзарядилась, то ли еще чем-то.

– А потом? – поинтересовался Хлыщ.

Он напрягся и взмолился неизвестно кому – только-бы-не-помнила, только-бы-не-помнила-ничего.

– А потом с тобой познакомилась. Мне стало хреново. Мы сели в машину и ехали, ехали, эти огни били по глазам… – Эльвира застонала и прикрыла глаза рукой. – И все. Дальше – провал. Наверное, отключилась по дороге. А почему спрашиваешь? Что-то случилось?