Вороны любят падаль

– И тебе не противно, санитар леса? – с интересом спросила Марина. – Насколько я помню, ты всегда был так щепетилен… Даже из следственного комитета ушел, не мог мириться с изнанкой профессии.

– Теперь я стал гораздо терпимее, – усмехнулся Дроздов. – Помудрел, наверное.

– Это вселяет надежду, – кивнула Марина. – Так вот, о деле… Ты, конечно, слышал, что Томилин умер…

– Твой благодетель? Ну что же, мир его праху… Противный был человечек!

– Скорее своеобразный, – поправила Марина. – И далеко не человечек. Человек он был сильный, не чета многим. Хотя не без странностей. Но его странности дополняли его силу. Да и твоя ирония здесь неуместна. Он действительно для меня многое сделал.

– Да, тебе всегда подворачиваются благородные старики, готовые оплатить современную мебель, – сказал Дроздов.

– Это мелко, – поморщилась Марина. – Вот ты, например, не старик, но тоже готов оказать мне помощь. Или уже раздумал?

– Нет-нет, ни в коем разе, – поспешно возразил Дроздов. – Так что же Томилин?

– После него осталось большое наследство. Незадолго до смерти он оформил завещание. Все достается племяннику – единственному родственнику Томилина. Ну и еще кое-что в виде своеобразного гонорара гражданке Самойловой, мне то есть. Но это так, семечки, а основной капитал, недвижимость, и вообще все, включая любимую канарейку, гражданину Томилину Владимиру Анатольевичу. Вот такие дела. Ну, там есть некоторые разъяснения по временному управлению предприятием до вступления племянника в права наследства, по недвижимости, то есть люди, которые до сих пор присматривали за домом, прислуга, садовник и прочее – они так же получают зарплату и выполняют свои функции, но это частности. Когда объявится племянник, он будет волен распорядиться всем по своему усмотрению. И это главная неожиданность, честно говоря, потому что, по всем данным, этот племянник еще та штучка. Мне кажется, что Вячеслав Сергеевич выбрал его в наследники по одной причине – хотел досадить людям, которые его окружали. Он никому из них не доверял, считал, что их интересуют только его деньги…

– Не думаю, чтобы он сильно ошибался, – пробормотал Дроздов. – Согласись, положительных качеств у него не было. Он не казался привлекательным человеком.

– Твой цинизм никого не интересует, – нахмурилась Марина. – Факт тот, что Томилин был прав. А люди, которые претендовали на наследство – его любовница, его юрист, уже занервничали. Маевский уже прибегал сюда…

– А-а, это тот самый, под крылом которого ты начинала свою карьеру! – воскликнул Дроздов. – И что же? Он просил тебя подделать завещание? Это хорошая тема. Ты хочешь спровоцировать его на откровенный разговор и сделать запись? Отлично! Такая запись не очень поможет в суде, но, по крайней мере, охладит пыл…

– Нет, ты не понял, – перебила его бывшая жена. – Разумеется, он ни о чем подобном меня не просил. Я сообщила это тебе как факт, который настораживает. Я точно знаю, что Маевский всегда был перевертышем. У него есть покровители в городской администрации, и он наверняка сливал им информацию о Томилине. Тот последние месяцы был очень с ним осторожен. Но не выгонял, считая, что дешевле будет иметь Маевского под присмотром. Возможно, он сам затевал какую-то игру, но…

– Хорошо, если тебе не нужен компромат на Маевского, тогда зачем тебе я?

– Ты должен помочь найти Томилина, – решительно заявила Марина. – И сделать это как можно скорее. У меня все-таки есть профессиональная гордость.

– Да уж, этого у тебя не отнять. Но при чем тут она? Что-то я не очень…

– Маевский меня не смущает. Этот хоть свой сукин сын. Меня другое волнует. Если хочешь, напрягает даже. Моя задача – помочь Томилину вступить в права наследства. А там пусть он хоть все это пустит на ветер. Хотя жалко, конечно. Но я должна выполнить волю покойного, тем более я ему многим обязана. Я все сделала. Сразу оповестила о розыске наследников в средствах массовой информации. Только результат получился не тот, на который я надеялась. Владимир пока не откликнулся. При его образе жизни это неудивительно. Кто знает, в каких трущобах он сейчас развлекается. Зато появился какой-то молодой человек в темных очках на черной дорогой машине и довольно нагло выспрашивал у меня, что мне известно про Томилина, как велико его наследство и каковы мои планы. Попутно он интересовался моим семейным положением, спрашивал, имею ли я детей и насколько крепкое у меня здоровье…

– А вот это уже скверно, – заметил Дроздов, делаясь абсолютно серьезным и наклоняясь вперед, словно ищейка, взявшая след. – Что ты ему сказала?

– Я сказала, что полиция у нас в городе работает исключительно хорошо, а за угрозы нотариусу можно запросто оказаться за решеткой, в общем, наврала с три короба. По-моему, он мне не поверил.

– Неудивительно. Он завалился прямо сюда? А как ты разглядела, какая у него машина?

– Я не только разглядела, когда он отъезжал, я сфотографировала номер. Мужчина был настолько самоуверен, что припарковался прямо под окнами. Вот. Номер московский. И мне все это очень не нравится. Нужно разыскать Томилина как можно скорее. Возьмешься за это?

Дроздов почесал затылок и беспомощно посмотрел на бывшую жену.

– Да-а, умеешь ты озадачить человека! – сказал он, вертя в руках фотографический снимок, который передала ему Марина. – Предложение очень неожиданное, прямо тебе скажу! А уж сколько в нем всяких «но»… Поэтому у меня встречное предложение – я организую тебе что-то вроде охраны… Ну, присмотрю, чтобы тебе не сильно докучали вот эти, с московскими номерами… А искать Томилина – дело, насколько я понимаю, бесперспективное и даже неблагодарное. Судя по всему, этот тип связался с нехорошей компанией. Мой совет – плюнь на него. Ты свое дело сделала. Захочет, объявится.

Взгляд Марины был холоден.

– Речь идет не о какой-то формальности! – отчеканила она. – Я обещала, что слово в слово исполню завещание, и мне не нравится возня, которая вдруг возникла вокруг этого наследства. Да, в конце концов, я тоже материально заинтересована. Таковы условия завещания. Тебе я, кстати, возмещу все расходы и заплачу гонорар. Сколько ты получаешь в фирме «Бобров и Дроздов»?

– Это коммерческая тайна, – ухмыльнулся Дроздов, пытаясь скрыть за шуткой смущение. – Мне серьезно не нравится то, что ты задумала. Хотя, наверное, по-своему ты права.

– Не виляй, Дроздов! – сказала Марина. – Ты выручишь меня? Знаешь ведь, что мне больше некому довериться.

– А как же твой Эдуард?

– Не начинай! Ты прекрасно знаешь, о чем я!

– Знаю, чего уж там! – вздохнул Дроздов. – Ну что же, ты не оставляешь мне выбора. Я согласен. Но учти, мне придется долго ползать на коленях перед Бобровым.

– Только не говори, что вы завалены заказами! – засмеялась Марина. – Я навела справки…

– Наша работа не бросается в глаза, – в некотором смущении отозвался сыщик. – Но уверяю тебя, мы движемся вперед, расширяем, так сказать, рынки.

– А мне кажется, вы дрейфуете в неизвестном направлении. В любом случае участие в моем проекте пойдет вам на пользу, тебе не кажется? О вас заговорят.

– Уверяю тебя, мы совсем не нуждаемся в рекламе, – запротестовал Дроздов. – Просто наш профиль… Ну, ладно, какие у тебя имеются материалы по Томилину? Хотелось бы с ними ознакомиться.

– Да практически никаких, – развела руками Марина. – В том-то и проблема. Покойный Томилин при жизни горячих чувств к племяннику не испытывал, плюшевых мишек его и фотографий с прыщами не хранил. В один прекрасный момент он вытащил его практически из тюрьмы и сплавил в армию. С тех пор Томилин в нашем городе, можно сказать, не появлялся. Прошло тринадцать или даже пятнадцать лет, представляешь? Мать его умерла. Ее домашний архив пропал. Все связи порваны. Хуже всего, что на оповещение о наследстве откликнулся не он, а совершенно посторонние люди.

– Ну, это они тебе посторонние, – заметил Дроздов. – Вряд ли они посторонние Томилину. Только, похоже, он не пользуется в своей компании авторитетом. Но неужели здесь никто о нем ничего не знает? Это плохо. Тогда поиски могут затянуться на годы. Представь себе, что Томилин подался на заработки в Аргентину, например… Как ни крути, а остается один вариант, хотя именно он мне не очень нравится. Вернее, совсем не нравится. Придется добывать информацию из грязных рук.

Он еще раз посмотрел на фотографию, которую вручила ему Марина.

– Что ж, если гора не идет к Магомеду… Попробую разобраться с этой машиной. «Ауди». Мне всегда нравился «Ауди». Есть у меня знакомый в дорожной инспекции. Между прочим, мы вместе в юридическом учились. Давно не виделись, но неплохой, по сути, был парень. Сейчас, правда, люди портятся быстро, но, надеюсь, такую мелочь, как номер, он мне пробьет через республиканскую базу. Нельзя же гоняться за призраками. Это вредно отражается на психике.

По лицу Марины было видно, что она удовлетворена разговором. Встав с кресла, женщина легко шагнула к сейфу, вмурованному в стену, отперла его и достала оттуда конверт. Дроздов невольно залюбовался ее фигурой и ухоженными волосами, тяжелой волной спадающими на плечи. Он догадался, что сегодня она сменила обычную деловую прическу на вечернюю ради него – Дроздов любил, когда у женщины длинные волосы.

«Она чертовски прагматична, – подумал он с грустью. – Каждый ее шаг выверен. Если бы вдруг она вернулась, я был бы вынужден жить с роботом, с красивым, на совесть сделанным роботом… Но это меня почему-то не утешает».

– Это тебе на ближайшие расходы, – сказала Марина, протягивая конверт. – Если будут возникать проблемы – обращайся незамедлительно. И вообще старайся держать меня в курсе событий. У тебя ведь есть мой номер телефона?

– Естественно, он у меня есть, – сказал Дроздов. – Если ты вдруг его не сменила.

– Нет, не сменила. Зачем? Я тоже буду держать тебя в курсе дел, – пообещала Марина. – Как только появится какая-нибудь новость, ты узнаешь о ней первым. Только… Я очень тебя прошу по возможности не распространяться о нашем соглашении. Я ведь уже говорила, что почти никому не доверяю в этом городе? Томилин тоже был такой. Он говорил, что здесь настоящее гнездо мошенников.

– Ну да, конечно, – пробормотал Дроздов, ощупывая в кармане хрустящий конверт. – Сам-то он был агнец…

– Нет, ангелом его назвать, конечно, трудно, – ответила Марина и убежденно добавила: – Но по-своему он был порядочным человеком.

– По-своему мы все порядочные люди, – сказал Дроздов. – А все вместе – мошенники. Ну, я пошел?

– Удачи тебе! – улыбнулась Марина. – И не забывай держать меня в курсе дел.

Дроздов обещал держать, однако новости появились у него так быстро, что он мигом позабыл про обещание. Уже через полчаса на одной из центральных улиц недалеко от многоэтажного дома, где они с Бобровым арендовали помещение под контору, Дроздов неожиданно наткнулся на черный «Ауди» с московским номером, и номер был тот самый, с фотографии! «На ловца и зверь бежит!» – подумал с замиранием сердца сыщик.

Он принялся лихорадочно соображать, как устроить, чтобы так удачно подвернувшийся «зверь» не ускользнул из-под носа. Но пока он вертел головой в поисках такси или подходящего «бомбилы», из ближайшего магазина вразвалочку вышел высокий широкоплечий молодец в черных очках и, подбрасывая на ладони нераспечатанную, видно, только что купленную пачку сигарет, направился в сторону «Ауди». Как назло, никакого транспорта поблизости не было, и Дроздов едва не застонал от досады. Своих колес у него не было – машину он в порыве благородства уступил при разводе жене, и вот теперь этот поступок аукнулся весьма странным образом и на жене тоже. Молодец в очках явно намеревался уехать, и не вприпрыжку же было за ним пускаться!

К счастью, в кармане верзилы запел мобильник. Приостановившись, он неторопливо полез в карман и поднес трубку к уху.