Аттестатор

Но в самый разгар веселья музыка смолкла. Приугас свет. На маленькую сценку, еле волоча ноги, взобралась поддатая свидетельница. Девушку «штормило», бросало из стороны в сторону, но она кое-как собралась, взяла себя в руки и подошла к микрофону.

– Леха! – пьяновато пробормотала она, обращаясь к Сергиенко. – А ты знаешь, что твою невесту похитили? И похитители ждут тебя на улице, чтобы получить за нее выкуп. Так что, если ты хочешь вернуть свою возлюбленную – поспеши.

Заговорившийся с друзьями грузчик спохватился. Наташи и впрямь нигде не было видно. Что ж, пришлось принять правила игры. Да и, в конце концов, какая свадьба обходится без «похищения невесты» и последующего ее «выкупа»? Это традиция, а традиции нужно уважать.

Сергиенко выбрался из-за стола, покинул ресторанный зал и вышел на крыльцо. Так называемые «похитители», роль которых играли два старших брата Наташи, когда-то служившие в ВДВ, особо не прятались. Стояли на противоположной стороне улицы, садили из горла водку, заслоняя своими могучими плечами низкорослую невесту.

– Чего стоишь, жених? Давай к нам на переговоры! – дружно и задорно выкрикнули они.

Как только Алексей приблизился к десантникам и достал кошелек, чтобы оплатить «выкуп», они, как по команде, замотали головами.

– Ты чего, дружище? Какое бабло? Мы же теперь родственники, – широко улыбнулся старший брат Наташи.

– А знаешь, как между собой родственники дела решают? – подхватил младший и достал из-за пазухи «чекушку» водки. – Вот если выпьешь ее до дна – будем считать, что «выкуп» внесен. И мы вернем тебе невесту.

Отказывать новоявленным родственникам– вэдэвэшникам было бы неразумно – могли ведь и обидеться. Поэтому Сергиенко шумно выдохнул, запрокинул голову и стал насильно вливать себе в горло сорокаградусную.

– Давай, давай! – подбадривали его и десантники, и прятавшаяся за их спинами невеста.

Последние глотки дались Алексею с большим трудом – все-таки не каждый день ему доводилось пить залпом такое количество водки, да еще без закуски и запивона. Когда же «чекушка» опустела, а осиливший ее Сергиенко не выдержал и икнул, братья Наташи уважительно закивали, дескать, наш человек, и расступились. Выпущенная из «плена» невеста тут же повисла на шее у жениха и чмокнула его в щеку.

– Совет вам да любовь! – напутствовал старший брат Наташи.

– Хороший ты мужик, Леха, – положив руку на плечо Сергиенко, произнес младший. – За тобой наша сестренка будет как за каменной стеной. Кстати, она мне рассказывала, как ты того продажного мента вентилятором уделал. Уважаю! Настоящий боец. Тебе бы не грузчиком работать, а в ВДВ служить.

Внезапно идеалистическую картину единения и братания новоиспеченных родственников нарушил затормозивший у бордюра микроавтобус с тонированными стеклами, из которого высыпало шестеро бугаев в черных масках с прорезями для глаз, вооруженных короткоствольными автоматами. Их вполне можно было принять за бандитов, если бы не одно «но». На спине у каждого была нашивка с надписью «СОБР».

Они бесцеремонно схватили Алексея с Наташей, поволокли их к машине. Офигевшие от такого беспредела десантники было растерялись, но тотчас же вышли из оцепенения – бросились отбивать молодоженов. Завязалась драка. Вот только «драка» – это громко сказано. Так как превосходящие в численности собровцы быстро утихомирили разошедшихся вэдэвэшников. Старший брат Наташи, получив пару раз прикладом автомата по лицу, упал на тротуар. А вот младший, которому сразу с двух сторон и практически одновременно зарядили в челюсть, отлетел в кустарник. Правда, перед этим он все же успел выбить кому-то из бойцов СОБРа передний зуб. И этим кем-то оказался командир отряда быстрого реагирования – кареглазый старший лейтенант Статкевич.

Сплюнув на асфальт сгусток крови, старлей зло глянул на «отдыхающего» в кустах десантника, а потом перевел взгляд на загадочного типа в гражданском, который сидел рядом с водителем микроавтобуса. Хоть на нем и была черная маска, но его вряд ли можно было записать в ряды собровцев. Во-первых, без спецформы. Во-вторых, не вооружен. В-третьих, телосложением не вышел – слишком худощавый. И тем не менее, проводимой операцией руководил именно он.

– Берем этих двух братьев-акробатов? – спросил у него Статкевич.

На что странный тип в гражданском отрицательно покачал головой – мол, мне нужны только молодожены.

Сопротивляющимся и зовущим на помощь Алексею с Наташей накинули на головы матерчатые мешки, «упаковали» в салон микроавтобуса. Взревел двигатель – и машина с тонированными стеклами понеслась прочь.

Тем временем приглашенные на свадьбу гости продолжали веселиться, не подозревая, что случилось с главными виновниками торжества. Когда же дело дошло до танца молодоженов и тамада включил романтическую музыку, все смолкли и стали осматриваться по сторонам в поисках этих самых молодоженов. И в этот момент в зал ресторана ворвались окровавленные десантники в порванных костюмах. Публика ахнула. Даже прикорнувшая за столом свидетельница подскочила с кресла и недоумевающими пьяными глазами уставилась на двух братьев.

– Их похитили! – взревел раненым медведем старший брат Наташи, схватил с подоконника пустую бутылку из-под водки и разбил ее о свою башку.

– В каком смысле их? – захлопала накладными ресницами свидетельница, которая еще не совсем проснулась. – Мы же договаривались, что вы только невесту похитите.

– Дура, не мы ее похитили! А СОБР! Попишу гадов! – и обезумевший десантник принялся размахивать над головой, словно казак шашкой, зажатой в кулаке «розочкой».

– Эти уроды с собой еще и Лешку взяли! – стиснул окровавленные зубы его младший брат и разорвал на груди сорочку, под которой была пропитанная кровью и потом тельняшка…

…Лежа на прорезиненном коврике между рядами сидений, с заведенными за спину руками, которые сковывают браслеты наручников, да при этом еще и с мешковиной на голове, трудно что-либо предпринять. Особенно когда сверху на твою поясницу давит своими ботинками собровец. Но что самое страшное – ты не знаешь, куда тебя везут, что с тобой сделают. Вдруг в придорожный лесок? Поставят к сосенке и расстреляют к чертовой матери, а труп в какую-нибудь канаву скинут, мусором сверху присыплют, и готова безымянная могилка.

Примерно так рассуждал сейчас Сергиенко. Но возникал закономерный вопрос – зачем все это СОБРу? У них что – других дел нету, как похищать средь бела дня молодоженов? Конечно же, есть. Хотя винить в происходящем одних лишь собровцев было не совсем правильно. Скорее всего, они тупо выполняли чей-то приказ. Вот приказал им кто-то из вышестоящих – мол, Алексей и Наташа являются особо опасными преступниками или даже террористами, которых надо немедленно задержать, бойцы отряда быстрого реагирования и взяли под козырек. Но кто отдал такой приказ? Кому насолил грузчик? Причем насолил настолько, что вместе с ним забрали и его жену?

Естественно, первым делом Сергиенко подумал на капитана Волошина. Других врагов у него не было. Да и мотив у того имелся – поквитаться с ним за изуродованное лицо. Но он тут же отмел этот вариант. Ведь, как знал Алексей, опер до сих пор лежит в больнице, залечивает раны. А следовательно, ему сейчас не до этого. С другой же стороны, санкционировать нападение СОБРа мог его дружок – майор Петрогородцев, который таким образом решил отомстить за своего подчиненного. Однако на данный момент, когда и общественность, и пресса, и «шишки» из МВД внимательно следили за тем, что происходит в подмосковном ОВД, вытворить подобное новый начальник Отдела никак не мог. Наоборот, после всего случившегося ему кровь из носу нужно было продемонстрировать всем злопыхателям, а в первую очередь вышестоящему руководству, что он навел в своей новой «вотчине» порядок. Пускай показушный, временный. А потому похищение грузчика с женой явно не вписывалось в его планы. Тогда кто же спустил на них с Наташей «цепных псов»-собровцев?

И тут на весь салон зазвучало пафосное: «наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна…» Нет, это не водитель включил радиомагнитолу, решив послушать «Ретро-FM». То у странного типа в гражданском зарингтонил припевом из песни, или как сейчас принято говорить – саунд-треком к старому советскому фильму «Следствие ведут знатоки», навороченный смартфон. Но отвечать на входящий вызов он не стал – сбросил.

У Сергиенко моментально возникло чувство дежавю. А уже через несколько секунд он вспомнил, где слышал этот редкий рингтон раньше – в кабинете Волошина, когда на мобильник капитана позвонила его любовница. Следовательно…

– Так это все же ты, сука? – прошипел в мешковину Алексей и заворочался на коврике, пытаясь перевернуться на бок, но на его затылок тут же наступил ботинком кто-то из собровцев, давая тем самым понять, чтобы не дергался.

Тип в гражданском оскалился и снял маску. В зеркале заднего вида отразилось бугрящееся от швов лицо Волошина. Его добрая половина была сшита из пупырчатых лоскутков кожи. Пупырчатыми они были потому, что их пересадили с ягодиц капитана. Увидев истинное лицо опера, которое до этого скрывала черная маска, и кареглазый командир группы СОБРа, и его бойцы настороженно переглянулись, кто-то даже передернул плечами – настолько отвратительным было зрелище. А шокированный водитель микроавтобуса, рядышком с которым и сидел Волошин, поспешил отодвинуться поближе к дверце.

– Удивлен, что я не в больнице? – прохрипел через плечо капитан, обращаясь к Сергиенко. – Так я ж раньше положенного выписался. Извини, что не сообщил. Сюрприз, понимаешь ли, хотел сделать. Но вижу – ты мне не рад. Ладно, я не обидчивый. Хотя как сказать… как сказать… – откровенно издевался он, упиваясь беспомощностью грузчика. – Кстати, поздравляю со свадьбой! Ну, и как принято говорить в таких случаях – желаю семейного благополучия. Между прочим, красивая у тебя супруга. Я бы с такой покувыркался. Одолжишь ее на пару деньков?

Благо, лежавшая в ногах у Алексея Наташа не слышала всего этого. Ведь она от испуга потеряла сознание ровно в тот момент, когда их с мужем запихивали в микроавтобус. Но девушка уже начинала ворочаться и вот-вот должна была прийти в себя.

– Послушай, капитан, – напряженно отозвался Сергиенко, вдруг взяв умеренный тон. – Тебе нужен только я. Поэтому давай не будем впутывать во все это мою жену. Не она же держала в руках тот вентилятор, – пытался он образумить Волошина, ощущая на своем затылке рифленую подошву ботинка. – И даже при всей моей ненависти к тебе я понимаю твое желание отомстить. Но это наши разборки. Слышишь? Наши. Не ее. Да и не мне тебе говорить, что во время любой войны, а у нас с тобой война, солдаты не трогают стариков, женщин и детей. Будь же солдатом! Мужиком!

В салоне машины воцарилась гнетущая тишина. Даже кареглазый старлей со своими бойцами, которые лишь выполняли спущенный сверху приказ и не были посвящены в конфликт между Волошиным и Сергиенко, задумались над только что прозвучавшими словами. Задумался над ними и оперуполномоченный, к которому они, собственно, и были адресованы. Правда, ненадолго.

Проведя ладонью по изуродованному лицу, капитан нервно передернул пупырчатой щекой и с оскалом произнес:

– Прекрасная речь. Только меня она почему-то не тронула. Совершенно. К тому же я не хочу отпускать твою жену без свадебного подарка, – и он заерзал на сиденье, чувствуя, как затвердевает, цементируясь, у него в трусах возбуждающаяся плоть…

…На парковке перед зданием ОВД стоял лишь один микроавтобус с тонированными стеклами. За сдвинутой дверцей виднелись расположившиеся в салоне бойцы СОБРа. Масок на них уже не было. И на лицах совсем еще молодых ребят читалась усталость. Оно и понятно – время было уже позднее, двенадцать часов ночи, и всем им хотелось поскорее оказаться в теплых постелях.

Но ни водитель, ни кареглазый старлей Статкевич не спешили забираться в машину. Они стояли, облокотившись на капот, и нервно курили сигарету за сигаретой. При этом напряженно поглядывали на одно из окон третьего этажа ОВД. Оно было единственным на все здание, где горел свет. Вот только рассмотреть, что происходит за стеклом, было невозможно. Мешали плотно задернутые шторы.

– …Ваня, вот скажи мне, – стряхивая пепел себе под ноги, в который раз спрашивал водителя старший лейтенант Статкевич, – какого лешего капитан с этими молодоженами в своем кабинете закрылся? Допрашивает? – И сам же отвечал. – Полночь же на дворе. Закрыл бы их в КПЗ, а утром на свежую башку приступил бы к допросу. Странно все это. Я уже не говорю про то, что ни этот мужик, ни его жена на наркоторговцев совсем не похожи.

– Не похожи, – согласился водитель и стал разминать прокуренными пальцами фильтр. – Но вы же сами слышали, что сказал наш дежурный – «только что из ОВД поступил звонок от майора Петрогородцева, который просит срочно оказать его оперу, капитану Волошину, содействие в задержании двух наркоторговцев». Вот мы и оказали.

– А может, и не Петрогородцев это звонил, а кто-то из его подчиненных, который себя за начальника ОВД выдал? – выдвинул неожиданную версию старлей и продолжил развивать свою мысль. – Ты же слышал, какой у них тут в Отделе беспредел и бардак творится. Так что такое вполне возможно.

– Хотите сказать, что кто-то без ведома майора воспользовался его служебным телефоном и вызвал нас, чтобы решить за счет СОБРа свои личные проблемы? – прищурился водитель.

Командир специального отряда быстрого реагирования втоптал окурок в асфальт, потянулся за очередной сигаретой, но в самый последний момент передумал закуривать.

– Не исключено, – зевнул в ладонь Статкевич. – Ладно, пора и по домам разъезжаться. В конце концов, мы свое дело сделали, выполнили. И если что-то с молодоженами случится, отвечать будем не мы, а капитан этот. Хотя чисто по-человечески мне их жаль – конечно, если они и в самом деле не наркоторговцы, а законопослушные граждане, которые в чем-то перешли дорогу оперу.

Хлопнули дверцы, и микроавтобус с собровцами укатил в ночь. А буквально через пару минут на парковку перед зданием ОВД зарулила «Волга». Из автомобиля выбрался широкоплечий коротко стриженный мужчина в мундире с погонами полковника. Полицейская форма неплохо смотрелась на Андрее Ларине, бывшем наро-фоминском оперативнике, органично и была ему очень даже к лицу.

Отметив взглядом одно из окон на третьем этаже, сквозь плотно задернутые шторы которого едва пробивался бледный желтый свет, Ларин зашел в здание. Несший ночное дежурство за стеклянной перегородкой моложавый сержант при виде старшего по званию тотчас же подскочил со стула и козырнул.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – отчеканил он.

Андрей вяло махнул рукой – мол, садись. Затем подошел к перегородке, нагнулся и просунул голову в окошко. Причем сделал это настолько быстро и резко, что сержант не успел выключить развернутую на весь экран жидкокристаллического монитора компьютерную игру «Сапер».

– Какой уровень сложности выбрал? – вместо того, чтобы отчитывать младшего по званию за развлекаловки на рабочем месте, поинтересовался Ларин.