Проверка на преданность

Андрей поверил своей невесте, поверил в то, что Бурмистров в общем-то парень нормальный и не кусает кормящую его руку. Если ему доверять, работать будет не за страх, а за совесть. И деньги ему нужны, потому что у его матери серьезные проблемы со здоровьем, а это лучший стимул к работе. К честной работе.

В Бурмистрове Андрей не разочаровался. Был он старательным, вникал во все тонкости своей работы, часто обращался за советами. Краюхин не отдавал себе отчета в том, что Николай ему нравился еще и потому, что не скрывал своей благодарности за предоставленную работу. Это всегда нравится людям, которые начинают чувствовать себя хозяйчиками, и у них появляются барские наклонности. У Краюхина они появились.

Дверь за спиной открылась. Андрей сразу догадался, кто пришел. Так открывать дверь умел только Бурмистров – вежливо, предупредительно, крайне уважительно, наполовину, чтобы можно было просунуть голову и одно плечо, а потом спросить:

– Можно, Андрей? Я не опоздал?

Краюхин повернулся и кивком разрешил войти. Николай держал в руках туго свернутый черный пакет и доверительно улыбался. Улыбка, в общем-то, была глуповатая, но Краюхин не возражал против такого проявления уважения к своему статусу. Подкупало еще и то, что рядом со своим работодателем Бурмистров выглядел атлетом. Невысокий, с хорошо развитыми плечами и грудью, тонкой талией, он умудрялся держаться уверенно и в то же время уважительно. Его смуглое лицо всегда выражало доброжелательность и готовность исполнять, что прикажут.

– Привез? – задал Андрей дежурный вопрос, хотя пакет видел прекрасно.

– Да, все точно. Пересчитывать будем?

Вопрос был почти риторическим, потому что у них принято при передаче денег всегда пересчитывать. И дело тут не в доверии или недоверии, просто так делают все, кто постоянно обращается с большими суммами денег. Каждый должен быть уверен в том, что он держит в руках и везет для передачи кому бы то ни было именно ту сумму, которую и должен везти. Мало ли какие случайности бывают, а тебе краснеть перед заказчиком.

Разложив на столе пачки, они стали вдвоем быстро пересчитывать. Когда сумма сошлась и все пачки были снова сложены в маленький полиэтиленовый пакет и завернуты в черный непрозрачный пакет из супермаркета, Николай начал со своей неизменной уважительной улыбочкой:

– Слушай, Андрей, тут дело одно подворачивается. Я, разумеется, без тебя решения не принимал, но дело выгодное.

– В смысле? – не понял Краюхин.

– Ребята обозначились одни. Им срочно надо обналичить восемь «лимонов». Они согласны даже за срочность пару процентов нам накинуть.

– Какие ребята, откуда обозначились? – с явным неудовольствием спросил Андрей.

– Нет, если ты насчет… тут все чисто, я их давно знаю. Коммерсанты! Тут без подставы.

– Ты что, рассказал им, чем занимаешься? – насторожился Краюхин. – Спятил, что ли?

– Нет, ты что! Не говорил. Просто разговор зашел на эту тему, и все. Они без обналички обходились, а тут необходимость возникла, вот и зондируют почву. Я просто пообещал поузнавать.

– Слушай… – почесал за ухом Андрей, – давай без этих инициатив. Клиентов у нас хватает и постоянных, проверенных. Знаешь, как легко нарваться на неприятности?

– В смысле, что полиция или прокуратура может наехать? Я думал, что у тебя, если ты такими делами занимаешься, «крыша» надежная.

– Не важно! Всякое бывает. Просто в любом деле есть свои правила, и их нарушать не стоит. Твое дело – документы, твой счет, наличка! И все!

– Без вопросов! – с готовностью согласился Бурмистров. – Я просто хотел… короче, я все понял, шеф!

Глаза у Николая были веселые и понимающие. Сразу видно, что человек дисциплинированный. Краюхин просто забыл, что в самом начале, когда принимал Бурмистрова на работу, то по всем подобным вопросам тщательно его инструктировал. У него оставалось мало времени до встречи с заказчиком и думать о посторонних вещах он не хотел. Подхватив пакет, Андрей напомнил Николаю, что завтра должны поступить на счет еще две суммы и что одну он должен срочно заказать в кассе банка наличными. Документы должны были быть готовы сегодня.

Они были готовы и без напоминаний. Бухгалтер и сметчица предприятия, в котором числился директором Бурмистров, уже все сделали. Проводив взглядом машину Краюхина, Николай усмехнулся, посмотрел на часы, поспешно перебежал дорогу к своей старенькой «Ауди», завел мотор и сорвался с места с визгом резины. Он любил так трогаться. Чтобы с шумом, с эффектом, чтобы на него оглядывались.

Нина Федотова ждала его на парковке супермаркета. Она быстро юркнула в машину Николая, когда он притормозил, и чмокнула его в щеку.

– Все, освободился?

– Ради тебя, – положил ей руку на обнаженное колено Николай и чуть приподнял край юбки, – я все дела бросил.

– Ой! – рассмеялась девушка. – Прямо ради меня? Скажи, что Андрей тебя, наконец, отпустил.

– Твой жених, Нинуля, – тоже со смехом ответил Бурмистров, – в мою личную жизнь не вмешивается!

– Только не называй меня так, – поморщилась девушка, убирая руку Николая со своего колена. – Хватит того, что я эти сопли от Андрея слышу.

Они подъехали к дому Бурмистрова, заскочив по пути в магазин за пивом, чипсами и солеными орешками. Никакой больной матери у Николая, разумеется, не было. Собственно, она у него была, но жила с бабушкой в Верхней Пышме. И как раз болела у них бабушка, поэтому мать Николая и жила с ней.

Второй год квартира была в полном его распоряжении. Они с Ниной ввалились в прихожую с шумом, звеня бутылками с чешским пивом. Подтащив к дивану журнальный столик, расставили пиво, закуску. Бурмистров вставил в видеоплеер купленный вчера новый диск с порнухой.

Холодное, но не ледяное пиво шло хорошо. Незамысловатый сюжет с откровенными сценами на экране и задранные на столик голые стройные ноги девушки сделали свое дело. Разговор о женихе Нины – Андрее Краюхине – тоже способствовал возбуждению. Николаю нравилось встречаться с ним на работе и сознавать, что не сегодня завтра невеста его шефа вот так же задерет на столик соблазнительные ноги и будет потягивать пиво. И он положит руку на ее бедро…

Рука легла на гладкое бедро. Нина никак не отреагировала, поглядывая на экран. В высоком стакане еще оставалось много пива, а она его очень любила. Николай хорошо изучил свою партнершу и не торопился. Он поглаживал ногу, поднимаясь постепенно все выше и выше, пока его пальцы не коснулись края девичьих трусиков, и так же неторопливо и нежно двинулись назад.

Пиво в бокале у Нины заканчивалось, и рука Николая поднялась, обняв девушку за плечи. Нина чуть сползла на диване, прижавшись головой к его плечу. Его пальцы ласкали ее шею, плечи, нашли глубокий вырез футболки. Кожа у девушки была на редкость гладкая, с какой-то бархатинкой. Николай поставил свой пустой стакан на столик и снова откинулся на спинку дивана. Теперь его рука спустилась ниже и ласкала девичью грудь через ткань футболки.

Вот и Нина допила остатки пива, выпрямилась, поставила стакан на столик. Вот он, тот самый момент, момент торжества превосходства над надменным шефом, торжества власти над чужим, которое кто-то считает только своим. Николай притянул Нину к себе, прижал ее спину к своей груди и прикоснулся губами к ее шее, к тонким завиткам волос. Девушка запрокинула голову и стала дышать тяжелее. Его руки скользнули по ее телу, нашли грудь. Нина с шумом выдохнула и выгнулась в руках мужчины дугой. А он уже страстно и грубо хватал губами ее шею, мял грудь, задирал футболку. Так же грубо его рука задрала край юбки, пытаясь пальцами проникнуть под резинку кружевных трусиков. Чужая женщина… Чужая, потому что ей от другого мужчины нужны только деньги, только обеспеченная жизнь. А все остальное она имеет здесь, вот на этом диване. Иногда в спальне на кровати или в душе…

Владимир Евгеньевич Мальцев, генеральный директор «Дирекции спортивных сооружений», вынужден был мириться с тем, что его служебной машиной была всего лишь «Волга». Он понимал, что все придет со временем, просто надо много работать и свернуть огромную «гору». Еще шесть месяцев назад он был самым обычным директором самого обычного спорткомплекса. Вообще-то, не самым обычным. Директором объекта, а затем и генеральным директором он стал благодаря тому, что у него в правительстве был старый товарищ, который и тащил его вверх. Перспективой была госслужба, а высоты зависели от положения самого старого товарища. Можно было подняться очень высоко, но для этого себя надо было все-таки проявить, а не просто надеяться на протекцию.

И Мальцев проявлял. Он крутился и вертелся, в результате добившись того, что его плохонький и давно не видевший ремонта спорткомплекс стал давать неплохие для его размеров и технического состояния деньги. Вытерпел два года на низовой неблагодарной работе, зато теперь был вознагражден. Полгода назад сильно пьющий генеральный директор докатился до того, что послал прилюдно заместителя министра на три буквы. Разумеется, в состоянии сильного опьянения, но это его не спасло. Генерального поперли с работы и на его место подтянули Мальцева.

Сейчас он ехал на самый отдаленный спорткомплекс «Лесной» и думал о том, что все так или иначе возвращается. Хорошая работа возвращается к тебе благодарностью судьбы, подлые и гнусные дела, вкупе с расхлябанностью и ленью, возвращаются неурядицами, бедами и неприятностями. Надо работать, тогда будет и служебная иномарка, и должность, и… все остальное. Работать, дружить с теми, от кого твоя работа зависит, с теми, кто тебя должен запомнить, кто тебе может понадобиться в будущем.

Собственно, на «Лесной» он ехал не просто так, а для того, чтобы еще раз посмотреть на месте объект. У него был почти готов проект использования базы «Лесного» для проведения в будущем году областной спартакиады школьников и студентов области по легкой атлетике. Мероприятие для кого-то «наверху» было очень важным, а значит, под проект могут выделить приличные деньги. «Лесной» был самым слабым местом в хозяйстве Мальцева, он требовал срочного капитального ремонта.

Высокий ржавый забор мелькнул за деревьями и вдруг открылся на повороте во всем своем ужасном великолепии. Опять металлическая калитка висела на одной петле, опять по нестриженому газону бродила приблудная коза кого-то из поселковых.

Толстенький директор с отвисшим животиком, на котором все время расстегивалась пуговица рубашки, скатился по лестнице входа и кинулся к машине генерального директора. Чего-чего, а это у него поставлено отлично – загодя увидеть начальство или проверяющих из любых служб.

– Василий Михайлович, – усталым голосом сказал Мальцев, – сколько раз говорить вам о таких вот вещах? Есть же у вас сварка! Ну, прихватите вы петлю на калитке! Ждете, когда ее совсем оторвут?

– Так и отрывают! – как-то уж слишком радостно заявил директор. – Вчера только приваривали, а утром снова оторвали. Как специально делают!

Мальцев покосился на ржавую петлю, которая явно с прошлого года не видела сварки. Спорить бесполезно, тут надо приказывать, требовать исполнения и наказывать. Не тот случай, где можно просто пожурить, и человек поймет.

– Пойдемте, пройдемся по территории, – предложил он и пошел в сторону футбольного поля. – Козу для разнообразия выгонять не пробовали? Я ее уже третий раз вижу. Как вы сами-то думаете, когда министр увидит, что скажет по этому поводу?

– Прогоним, сегодня же прогоним, – заверил Василий Михайлович, прижимая к потной рубашке веснушчатые руки.

– Еще раз увижу козу, можете писать заявление! – резко бросил через плечо Мальцев. – Надоел мне ваш бардак, дальше некуда! Что с асфальтированной площадкой? Придумали, как ее использовать?

– Да… ну, как… – запыхтел за спиной директор спорткомплекса. – Можно, если краски дадите, разлиновать ее и использовать под катание ребятни на этих, как их, на досках с роликами.

– Если бы ребятня хотела, она бы давно уже пришла сюда кататься на досках, на роликах, на санках, – проворчал Мальцев. – Я вам велел продумать вопрос коммерческого использования площадки. Она сколько площади у вас занимает? Помнится, две тысячи восемьсот квадратных метров? У вас в округе четыре автошколы, я сейчас ехал и встретил штук десять учебных машин. Свяжитесь с руководителями, предложите, наконец, им свою площадку. Пусть учат своих курсантов маневрам. Как там у них называется: змейки, въезд задом в гараж, парковка? Хоть на какие-то деньги договоритесь!

– Свяжусь, – так же убежденно заверил директор, – сегодня же свяжусь.

– Сегодня уже пятый час вечера, – напомнил Мальцев. – Хрен вы с кем сегодня свяжитесь. Завтра к вечеру жду от вас звонка и подробного доклада: с кем и о чем вы договорились, какая работа вами проделана по площадке. Это что?