Сердце Дракона. Книга 5

Столкнувшись посередине, они со звоном принялись резать и раскалывать друг друга. Волк рычал, вдавливая лапы в песок. Его шерсть засветилась сильнее, и количество копий резко возросло.

Хаджар только усмехнулся и, выписав клинком в воздухе восьмерку, вонзил его в песок. Теперь уже его “мечей” стало больше, чем копий волка. Глаза Хаджара слегка засветились, спящий в них дракон развернул кольца, поток синей энергии закружился у самых ног. К силе меча добавилась энергия мира. Клинки, рвущиеся из-под земли, сразу стали отчетливее.

Они легко прошли сквозь стену изумрудных копий-клыков. Волк, зверь с разумом, близким к человеческому, отпрыгнул в сторону.

Приземлившись в паре метров от места, где песок буквально выпотрошили прорвавшиеся сквозь заслон клинки, он посмотрел на правую лапу. По ней стекала струйка мерцающей, зеленоватой крови.

Впервые за долгие десятилетия нашелся тот, кто смог его ранить. Глаза зверя застлала кровавая пелена охотничьего зова, дошедшего до него от предков. Он вновь распахнул пасть, чтобы из нее вырвался горизонтальный торнадо зеленого пламени.

– Спокойный ветер, – произнес Хаджар, принимая вторую стойку техники “Меча легкого бриза”.

Поток нисходящего ветра ударил вокруг Хаджара. Песок буквально вмялся, становясь плотнее каменной брусчатки. Огненный поток врезался в стену из ветра и рассыпался, заставляя стены шипеть и плавиться. Видимо, это был не столько огонь, сколько кислота.

Волк же и не думал останавливаться. Он несколько раз ударил лапой, и с его когтей сорвались десятки зеленых полумесяцев. Рассекая пространство, они градом обрушились на защиту Хаджара. Тот же не менял стойки, лишь спокойно наблюдал за тем, как трещит и сыпется стена из ветра.

Его и самому было интересно, насколько сильнее он стал после битвы за караван. И с каждой секундой, проведенной в битве со зверем, он понимал – надо стать еще сильнее.

Взмахнув клинком, с нечеловеческим ревом Хаджар выкрикнул:

– Крепчающий ветер!

Вместе со взмахом клинка из-за спины Хаджара вырвалось цунами из ветра, в глубине которого извивался и танцевал призрачный дракон с едва заметными взгляду черными чешуйками. Волна режущего ветра разбила и разметала изумрудные полумесяцы и обрушилась на волка. Тот, запрокинув голову, завыл, и вокруг него вспыхнула зеленая сфера.

Она дрожала и приминалась, но держалась под давлением техники.

Волк, тратящий почти все силы на защиту, никак не мог заметить, что его противник обернулся тенью шести воронов. Исчезнув с того места, где стоял, мгновением позже он оказался вплотную к семиметровой махине. На фоне горы мышц и шерсти меч Горного Ветра выглядел миниатюрной зубочисткой. Но Хаджару большего и не требовалось.

В тот момент, когда цунами ветра все же разбилось о защитную пелену и волк попытался взглядом найти врага, было уже поздно. Вокруг клинка появились лоскуты черного тумана, и в резком выпаде Хаджар произнес:

– Весенний ветер!

Выпад, в несколько раз усиленной техникой дракона Травеса, обернулся длинной черной линией, расчертившей пространство и пронзившей грудь волка.

Вновь превратившись в воронью тень, Хаджар разорвал дистанцию и вернулся на то место, где и стоял всю битву. Произошедшее заняло меньше, чем нужно человеку, чтобы сжать собственный кулак.

Зверь, не сразу осознавший произошедшее, решил было сойтись в ближнем бою. Он уже напряг задние лапы и буквально размазался изумрудной нитью в резком прыжке, но только для того, чтобы с грохотом упасть на землю.

Туша, ведомая инерцией, оставляя за собой шлейф из зеленой крови, еще немного прокатилась по земле, пока не оказалась остановлена ногой Хаджара. Тот заглянул в стекленеющие глаза зверя. Жизнь покидала волка, но ни тени сожаления не промелькнуло в душе монстра. Всю свою жизнь он посвятил борьбе за эту самую жизнь.

Он погиб в бою.

Так, как и было обещано ему при рождении. Так, как это суждено любому, кто идет по пути силы.

Хаджар и не думал вырезать ядро твари, хотя не отказался бы от ядра короля. Подумать только – прошло всего несколько месяцев с тех пор, как найдя подобное в ларце Брома, он едва не растерялся от радости. В те “далекие” времена, оно казалось ему чем-то недосягаемым. Хотя, возможно, это было связано с тем, что от Брома ему досталось ядро высоких стадий короля, а это уже Небесный рыцарь.

– Неплохая работа, Северянин, – донеслось со стороны огромной арки, из которой вырвался зверь.

На песок арены вышла целая группа людей. Все в алых кафтанах и с желтыми тюрбанами. Кто-то ринулся расчищать песок, другие, вооружившись огромным количеством пробирок и склянок, кинулись собирать кровь, изумрудную пыль, срезать клыки и шерсть с волка.

Среди ученых, или как их там, присутствовала и Кариса. Вооружившись длинным, изогнутым кинжалом, она взобралась на холку твари и принялась вырезать ядро.

К Хаджару же подошел мужчина, высокий и сухой. С разноцветными глазами, карим и серым. Немного кривой нос и столь же кривая полуулыбка. На желтом тюрбане у него блестел крупный топаз.

– Главный исследователь Парис, – представился он и отсалютовал на местный манер.

– Хаджар Дархан.

– Пустынный ветер, приходящий с севера, – протянул ученый, разглядывавший татуировку бедуинов на руке Хаджара. – Хорошее Имя. Древнее.

– Это я уже слышал, – без хамства в тоне ответил Хаджар.

– Конечно слышал, – кивнул ученый. Он огляделся, отдал несколько приказов и повернулся обратно к Хаджару. – Пойдем, Северянин. Мне хотелось бы измерить уровень твоего таланта.

– Измерить уровень таланта?

Хаджар даже отшатнулся от подобной формулировки.

– Не беспокойся, – замахал руками Парис, – абсолютно безболезненная и быстрая процедура. Ее проходят в каждой школе, клане или секте в империи. Да и к тому же своего друга тебе придется ждать очень долго. Пока здесь приберутся, пока подготовят следующий экземпляр… Пойдем.

Хаджар, кинув быстрый взгляд на арку, из которой пришел, отправился следом за Парисом.

Глава 343

Тоннель, по которому выходили монстры, выглядел как городская канализация после недельного артиллерийского обстрела. Разве что к ядрам при этом привязывали когти, клыки, иглы, кислотные мешочки и прочее. Аура, оставшаяся от зверей, накапливалась на камнях, и оттого любого слабого практикующего в подобном помещении пробрала бы ледяная дрожь.

Хаджар ничего подобного не ощущал, а вот Парис явно защищался при помощи светившегося мерным светом амулета. Выглядели подобные “артефакты” как полоска красной бумаги с написанными на ней черными чернилами волшебными знаками, рунами и иероглифами.

– Никогда не понимал, почему вход в лабораторию надо было строить именно здесь, – передернул плечами главный исследователь.

Они прошлись по тоннелю всего ничего, а со лба Париса разве что не ручьями тек пот. При этом Хаджар ощущал, как от ученого исходила сила не ниже стоящего на грани становления истинным адептом. Подобный контраст сразу бросался в глаза и заставлял задуматься, в чем же заключался так называемый “истинный путь” развития… и был ли он уж таким “истинным”?

По очередной винтовой лестнице они поднимались не меньше четверти часа. За это время Парис стал выглядеть еще хуже. Более того – у него появилась одышка!

Этого Хаджар никак не мог понять. Любой, даже самый слабый практикующий, по такой лестнице сможет бегать не меньше часа до того, как почувствует первые уколы усталости.

Зная, что даже если задаст вопрос, ответа все равно не получит, Хаджар продолжил идти молча.

Наконец они поднялись на весьма оживленный этаж. Народ здесь сновал из помещения в помещения. Таскали в руках огромные свитки, какие-то скрижали, порой сбивались с ног. Слышались крики, отрывистые приказы, многие носили на носу очки. Опять же – зрение у практикующих только улучшалось. За всю жизнь Хаджар и вовсе не встречал людей, носивших подобные приборы.

– Тебе это все в новинку, да, Северянин? – Парис говорил тяжело, попутно втирая лицо платком. – Я слышал о том, что северные королевства забыли об истинном пути развития.

– О котором ты мне, конечно же, ничего не расскажешь.

Парис только развел руками.

– Не думай, что я не хочу. И даже не смей думать, что я отношусь к тебе, как к рабу. У нас в городе эту заразу вывели еще давно. Но, увы, рассказать или научить тебя сможет только Мудрец.

Парис положил руку на плечо Хаджару, дабы тот не пытался при каждом удобном моменте свернуть не в ту сторону. Заранее предупреждать, когда поворачивать, а когда нет, Парис, видимо, не научился. А может, это тоже было знанием, которое мог предоставить только Мудрец.