Легенды Безымянного Мира. Книга 1. Пепел

– Что? – переспросила девушка.

– Ну, – Эш почесал макушку, – разве мы остановились не для того, чтобы покушать?

Мери с оттяжкой хлопнула себя по лицу, а ребята прыснули. Мочалка так и вовсе чуть не выронил щетку, которой привычно расчесывал свою густую черную бороду. Волшебник же с недоумением поглядывал на веселящихся путешественников, сам при этом поглаживая урчащий живот.

– На вот. – Криволапый, пошарив в мешке с продовольствием, кинул парню маленький пирожок.

Магик, словно довольный пес, взмыл в воздух на добрых два фута и схватил угощение зубами. Жуя сдобу, Эш довольно улыбался, пока Алиса гладила его по бандане, будто он действительно был не взрослым парнем, а маленьким пуделем.

– А ну прекратить! – гаркнула Мери. – Лари! Еще раз тронешь запасы, останешься без ужина!

– Как пожелаете, моя королева, – шутливо поклонился мечник, качнув при этом воображаемой шляпой.

Тул во время этого балагана философски рассматривал карту, но учитывая то, как он ее держал, можно было не сомневаться в том, что лучник просто скрывает улыбку за листом пергамента. Бумага, хоть и была надежнее и лучше, но стоила намного дороже, и у отрядов-одиночек на нее никогда не хватало денег. Как, собственно, и на зачарованный мешок.

Несложно догадаться, это такая торба, куда можно было спрятать половину слона, и наружу выглядывал бы лишь кончик хобота. Делали подобные диковины магики-зачарователи, заламывая баснословную цену. Так что такие артефакты были редки на просторах безымянной планеты. Лишь некоторые, самые крупные и богатые гильдии все же владели двумя-тремя подобными мешками, выдавая их своим самым надежным и опытным приключенцам.

– Эш!

Красавец, подмигнув леди-жрице, повернулся к главе отряда. По его мнению, фехтовальщица слишком серьезно относилась к происходящему, ей явно не хватало щепотки позитива и безбашенности. Но ведь у волшебника будет почти три месяца, чтобы научить ребят веселиться.

– Да?

– Поскольку ты напридумывал про лошадь, то нам надо подумать, с кем в паре ты будешь ехать. Телега только для багажа!

Житель цветочного луга потупил взгляд – он опять что-то забыл. На этот раз это «что-то» касалось коня. Отряд воспринял этот жест иначе и уже стал обсуждать, кто и в какой очередности будет тесниться в седле: ехать в паре – это не самое приятное, что может случиться по дороге. Эш же стоял неподвижно.

Он прикрыл глаза, схватил двумя руками посох и немного приподнял его над землей. Дул ветер, играясь с полами заплатанного плаща. Светило солнце, бликуя на поверхности лат, выглядывающих из мешков в телеге. Спорили ребята, приводя самые нелепые и порой даже абсурдные аргументы в пользу своей позиции. А Эш стоял. Если бы кто-то сейчас посмотрел на его лицо, то не увидел бы ни капли детской непосредственности и дурашливости, но все были заняты спором.

Наконец парень с силой вонзил посох в землю. Раздался звон, похожий на тот, который издает ложка, ударившая о стенку хрустального бокала. Ребята замолчали, наблюдая за кругами, расходящимися из-под посоха магика. Они оказались похожи на те, которые можно увидеть, кинув камень в спокойный пруд. Вот только эти круги не были водяными и не исчезали через несколько футов. Они, издавая тот самый звон, расходились по всей равнине. Добираясь до леса, они сотрясали его густые кроны, спугивая птиц и мелкую живность.

– Ты чего делаешь? – немного обеспокоенно спросил Тулепс.

Никто из «Бродячих пней» не видел и не слышал про подобное Слово, способное заставить траву и деревья вести себя подобно встревоженной водной глади. Эш же, подняв посох, вновь предстал в образе беспечного мальчишки, слизывающего хлебные крошки с уголков губ.

– Итак, – спокойно произнесла Мери, возвращая ребят к обсуждению возникшей проблемы. – Эш будет ехать вместе с…

– Гвидо! – воскликнул волшебник, приветственно размахивая рукой.

Со стороны леса к отряду мчался могучий конь, подобный тем, что рисуют художники на картинах, посвященных самым эпичным битвам прошлых эр. Его густая черная грива игралась на солнце, резко контрастируя с серым окрасом, черным хвостом и пятнышком того же цвета посередине лба.

Конь мчался так быстро, что его ноги сливались в размытое пятно, но все же можно было различить мощные мышцы, натягивающие кожу, могучую грудь, вздымающуюся при каждом движении, и жесткие бока, на которых не виднелось ни грамма лишнего мяса. Животное, начисто проигнорировав испуганное ржание своих сородичей и ошеломленные вздохи двуногих, остановилось около старого друга.

Теперь можно было разглядеть, что черное пятно на лбу на самом деле – изображение оскаленной морды волка. Гвидо – так звали коня, толкнул волшебника в грудь, а потом положил голову ему на плечо. Магик мигом зарылся руками в гриву, почесывая своего четвероногого друга, во власти которого было обогнать даже ураган.

– Эт-то чт-то такое? – спросил ошеломленный Лари.

– Это Гвидо, – улыбнулся Эш. – Мой конь.

– Конь?! – воскликнула Мери. – А почему у него не зубы, а клыки?!

И правда, в пасти Гвидо белели вовсе не ровные ряды конских зубов, а хищные, опасные клыки, которыми спокойно можно подрать глотку медведю. Собственно, на счету коня имелись не только медведи, но и рыси, лисы, кролики, барсуки, росомахи и прочие жители леса, по неосторожности попавшиеся в стальной замок челюстей.

– А это у него семейное, – пожал плечами волшебник, лихо вскакивая на спину Гвидо. – Его ведь волки вырастили.

– Что за чушь, – фыркнул Мочалка. – Волки не растят коней, они их жрут.

– Как и людей, – философски заметил Эш. – Но это не мешает некоторым детям жить среди них. И если уж волки способны взрастить двуного, то почему не могут четвероного?

– Наверно, могут, – еле слышно прошептала Алиса.

Она всегда смущалась при появлении в отряде нового лица. И неважно, был то человек, иной разумный или тот же конь.

– Вот и я так подумал! Еще жеребенком я спас Гвидо, а потом отдал волкам, попросив их принять его в свою семью.

– Ты можешь разговаривать с животными? – удивилась Мери.

– Да так, – мигом стушевался парень, поняв, что сболтнул лишнее. – Знаю пару звериных Слов, и все.

– Это может нам пригодиться, – задумчиво произнесла фехтовальщица, уже вовсю прикидывающая возможную пользу от подобных знаний.

По легендам, магики могли говорить со всем, что существовало в этой вселенной. Если, что понятно, знали нужное Слово, но на деле было мало тех, кто зашел дальше, чем Слова тех или иных предметов. В основном они говорили с оружием, потому что именно это требовалось в любом отряде. В одиночку же последователям волшебной стези слишком сложно путешествовать, потому выбор очевиден.

Так что будь Эш друидом, не было бы ничего удивительно в том, что он знает звериные Слова, но ведь он был волшебником… Впрочем, именно этот факт каким-то чудным образом ускользнул от пытливого разума Мери, слишком жадного до любых «пряников».

– Слушай, – вдруг спохватился Меткий. – А твой Гвидо не порвет наших лошадок?

– Нет, конечно! – возмутился волшебник. – Он у меня хорошо воспитан! Правда ведь, Гвидо?

Конь в ответ утробно зарычал, заставляя своих сородичей (или все же роднее ему волки?) испуганно ржать и обеспокоенно кусать поводья.

– За его поведение отвечаешь лично! – отрезала Мери. – Все, господа, до ночи скачем без остановок. Мы и так дали остальным отрядам фору почти в целый месяц. Хья!

– Хья! – воскликнули остальные, щелкая поводьями и отправляя коней рысью.

Эш, нагнувшись к уху своего верного товарища, прошептал:

– Сегодня без гонок.

Гвидо расстроенно фыркнул, а потом топнул правым передним копытом – так он высказывал недовольное согласие.

– Ну прости, дружище, но что-то мне подсказывает – наш ждут смертельные битвы и небывалые приключения.

Конь радостно-угрожающе зарычал – для него, как и для самого Пепла, одним из главных удовольствий в жизни были сражения. И не какие-то там «избиения младенцев», а полноценные сражения в полную силу.

Гвидо сорвался с места, за пару секунд догнав вереницу всадников «Бродячего пня», которые еще не знали, сколь темные тучи нависли над их головами в тот самый момент, когда они приняли в свои ряды дурачка-волшебника.

Два дня спустя