Carmina. Издание второе

Утоп средь зелени роскошнейших садов.

Хоть ветви ломятся от тяжести плодов,

Фасад прельщает взор лишь строгостию линий.

Но атрий миновав, в торжественный триклиний

Уже вхожу – и шум знакомых голосов

Едва приветственных не заглушает слов:

«Приветствую тебя, и будь здоров, Лициний!»

Я будто бы попал в пчелиный шумный рой:

Повисли в воздухе обрывки фраз, как пчелы,

Когда мы летнею тревожим их порой;

Стихов приаповых течет поток веселый

И розовый фалерн искристою струей —

На древний жертвенник и в кубок мой тяжелый.

Январь

(эпиллий)

В Городе нынче зима и ветры холодные веют
С самой, наверное, Фулы, где бледно-зеленое небо
Смотрится в вечные льды, их вечно в себе отражая…
Что же? И в Гиперборее своей мы обрящем Элладу,
Ведь не в названии суть, а в сути названье таится.
Жарко мы печи натопим, на пир соберемся веселый,
Меньше числом Аонид, но больше Харит легкоперстых.
Мальчик! Спускайся в подвал, найдешь там, хотя не фалерна,
Всё ж недурного вина сосуды – сойдет и такое.
Надо б флейтисток позвать… А впрочем, речами своими
И неискусный в речах затмит, если выпьет, флейтисток.
Ну, а когда все придут, когда Вакху свершим возлиянье,
Первых капель когда забудется вкус за вторыми,
Тут уж польется и речь, и речи… Одно лишь запомни:
Вакхова жидкость – узда, язык же твой – конь бесноватый;
Волю давая коню, следи вместе с тем за уздою;
Главное – надо направить в потребное вовремя русло
Речи ретивые – в том мудрецов афинских уменье.
Впрочем, Афины сова не так дружна с Дионисом,
Как быстрокрылый Эрот, сей отрок, неистовством славный…
……………………………………………………………
Ночью промчится Морфей и маков охапки рассыплет —
Мы поплывем к блаженным полям островов Элизея,
Плавно на мягких волнах качаясь в размере Гомера…
Ярче блаженнейших снов будет жизнь для тебя, коль поймешь ты: