Заря. Повесть и рассказы

– К нам с пустыми руками не ходят, запомни, отрок. И бачко передай, пусть про долг не забывает. Община нас уважает, мы за общину живота не пожалеем. Не я закон писал, небеса преподали – кормить дружину правильно, ибо нет сильней ее и верней.

– Значит, про долг спрашивал? – насторожился отец, когда Заря вернулся.

– Спрашивал. Зря я туда пошел, да?

– Ладно, чего уж теперь-то… Выкрутимся. И в дружину звал?

– Звал.

– Он не всем предлагает. Понравился ему чем-то. Тебе еще вои обучиться надо. Общинному ополчению. Младшей дружины, вишь, у нас нет, народу немного. От вои лучшие сразу в дружину попадают, если к ремеслу не способные сильно. Дакшу ему токмо не дам. Все племя кормит.

– А к чему я способный?

– К чему терпелив, еще узнаем, а к чему прирожденный, знаю.

Заря удивился:

– Откуда?

– Оттуда. Когда тебя из колыбели достали, положили рядом: над головой меч, у ног зерно, у одной руки глину и шкуру, у другой – гусли и свиток.

– И что я?

– Не скажу. Знаю, а не скажу.

– Почему, бачко?

– Потому как своим умом дойти должен. К чему расположение, то и делай. Тогда больше возьмешь и больше дашь. И радость будет от пользы и от умения.

Ну дает, бачко, настоящий профессионал! Новую биографию Заря ощутил сейчас как свою собственную. Вау!

* * *

Начала работать система записок. Первую записку Заря обнаружил утром при выходе из избы. Поднял, прочел написанный крупным почерком текст, сообщение от модератора Олега:

Не загноился ли ожог? Покажи рану отцу. Он знает, что делать. Место встречи со мной в роще рядом с тренировочной площадкой, увидишь на ветке синюю тряпицу. О встрече предупреди не позднее, чем за час отметиной ножом на дереве. Отслеживаю постоянно, но мгновенные решения придется принимать самому, если ситуация не позволит вовремя со мной встретиться. Или отложи принятие решения до встречи, если такое возможно.

Сметливый бачко Гридя немедленно осмотрел руку, поругал за скрытность, нашел облепиховое масло (оно, оказывается, имелось в заготовках), сделал повязку. Нагноение еще пока не случилось. Пришлось, правда, скорректировать занятия, чтобы не допустить инфекции. Заря был отправлен на индивидуальную тренировку. Бегал по склону горы вверх, потом скатывался кувырком вниз для улучшения вестибулярного аппарата и снова вверх, иногда бежал спиной, иногда боком, что было особенно трудно. С завистью наблюдал за другими игроками, которые уже начинали осваивать приемы рукопашного боя. Теперь, после случая с пуском чужой стрелы, на время занятий выделялся дружинник с луком, который внимательно всматривался в заросли неподалеку или, иногда отвлекаясь, снисходительно с улыбкой наблюдал за упражнениями новичков.

Вечером у Гриди собрались все делегаты от общины, чтоб осмотреть стрелу и высказаться. Князю было сообщено еще раньше, были усилены дозоры. Теперь важно определить, откуда исходит опасность. Заря, понятно, не мог присутствовать, а результаты обсуждения ему никто не сообщил.

Он снова сходил на реку смотреть закат. И встретил девочку, что первой с ним заговорила. Зовут ее Веселина. Веселина – есть Веселина, шустрая, веселая, хорошенькая. Заря ей похоже нравится. Они даже поговорили немного, и Веселина откровенно спросила:

– Хорошо, если в нравах народ свободен, да? Жизнь тогда мягче и светлее. И слаще. Люблю свободных людей, за этим духом сюда и пришла. И во всем тут так. Вот вчера обсуждали все коллективно гнездом, все по согласию, и никто говорить не боится. Князь наемный, а хозяева – мы, община.

– У ромеев ясно – не так… – согласился Заря, смущенно (от девчоночьей смелости перехватило дыхание).

– А у кого так? И где так, если не здесь? – наступает Веселина. – И я не только о любви, понимаешь? Внутренней легкости и радости хочется, ее не хватает.

– «Там»?

– И «там». Здесь же это все есть, потому что было когда-то, на самом деле было! Хоть и трудно приходилось. И мы затем пришли, чтоб унести радость из того времени в наше настоящее. Ведь так?

Заря взял ее за талию и привлек к себе, ладонь поползла чуть ниже. Под легкой рубахой ее тельце напряглось и дрогнуло, как у беззащитной птицы в ладони. Она тихо сказала:

– Как хорошо кто-то все это придумал… Ему, наверно, тоже не хватало полной жизни. Что у тебя с рукой?

Заря и Гридя долго не могли уснуть. Ночь теплая и звездная, даже дверь в избе открыли, чтобы лучше видеть звезды. Комарья только вот налетело.

Заря воспользовался возможностью вытащить из Гриди, как-никак отец, что-нибудь интересное, пусть опыт и знания передает модераторские.

– Что для нас эти звезды, бачко? Что мы о них знаем?

– Звезды и все другое на небе создано Сварогом. Будут меняться времена, люди более сведущими станут в том, как мир создан, но все равно тайна рождения и смерти спрячется от людей. Так угодно Сварогу. Пока мы смертны, нам не дано знать, что за гранью. Ты же не можешь сказать ребенку всего? А мы дети Сварога. Но мы знаем точно свою неразрывную связь со Сварогом и с космосом, по-другому быть не может. Наши души – звезды. Вот сейчас ты видишь души, которые светятся и освещают мрак. Там есть и твоя, и моя.

– Лепно. А когда звезда падает?

– При рождении ребёнка на небе загорается его звезда, а когда человек умирает, звезда падает с неба или гаснет, душу спускает на ниточке бог: «Бог на нитоццы спустиу». У души звёздное происхождение. Говорят еще по другому, что звезды – души умерших, которые нам освещают путь, служат ориентиром, помогая на земле не потеряться.

– Неплохо.

Заря задумался. Ему захотелось рассказать об этом складно и романтично, как песню спеть.

«Звезды в небе все горят,
И не спят, не спят, не спят,
Там Ее душа мне светит,
Как в глаза с небес глядит.
Не беда, что далеко,
Зато вижу я легко,
И могу с ней говорить,
О любви ее просить»…

Ему стало стыдно, что думает не о Веселине. Веселина славная. Но никто не виноват в присутствии или отсутствии любви и не знает, почему она есть, или ее нет. Она тоже, как звезда: появляется внезапно и ярко заявляет о себе, ничего не раскрывая, только побуждая принять в себя этот свет и гореть, пока сохраняется странная энергия. Кто-то говорит – химия, а он уверен – особая энергия тоски и радости. И надежды.

* * *

Обучение становилось жестче, и боевая подготовка занимала все большее место. Учили рукопашному бою. Обучал княжеский дружинник, очень ловкий молодец.

Вот, например, отрабатывали тургу – боковой удар ногой с близкого расстояния, удар с короткой дистанции в грудь (в душу), учились защите от ударов (мерцание – парирование удара руками, еще домики – скрещенные руки при жестком ударе на вытянутой руке, когда мерцательная защита может не выдержать). И сразу выход из обороны с ударом.

– Домик, еще домик, удар левой в корпус, сбивающий дыхание и правой в голову. Домик, домик, скаты, удар, удар! Домик, домик, скаты, удар, удар! Еще раз напоминаю (парень явно важничал, ему нравилось командовать неопытной и неуверенной молодежью), что такая защита эффективнее, чем мерцание, поскольку мерцать при сильной руке противника опасно, заходите домиком! Домик, домик, скаты, выход из домика – удар!

Далее отработка удара левой в корпус, сбивающий дыхание, и правой в голову.

После короткого отдыха работа продолжается:

– Правой скоростной очень быстрый вожок, с левой – брык, за брыком – вдогон и буздыган. Вожок, брык, вдогон, буздыган, вожок, брык, вдогон, буздыган!