Всего лишь любители

– Потому что вас в ваших академиях как учат? Прошел по флангу, ну, там, забегание, например, делается передача, что дальше?

– Подача.

– Вот. Или простреливает низом или делает передачу в центр штрафной. И что?

– Что?

– Ничего. Ты же сам говоришь. Мячей с таких позиций забивается немного. Защитники и вратарь готовы к приему мяча, если защита не провалилась явно. Все мячи подбираются, и следует контратака, а атакующая команда в этот момент вся, как и положено, старается залезть в штрафную, вот и оказывается в полупозиции. В этом случае ей приходится перестраиваться и бежать назад. Вот где силы уходят, и голы соперником забиваются. А надо бы, может, не так красиво и академично, а просто входить в штрафную с фланга, резать угол и не подавать, не простреливать, не делать передачу, а бить прямо в упор, во вратаря, плотно, прямым подъемом, или с носка, не на исполнение бить, просто «убивая».

– С острого угла не забьешь.

– И не надо. Пусть парирует! С четырех-пяти метров в упор не поймает, отобьет. А если в дальний угол – куда будет отбивать? В центр, перед собой. К этому атакующая команда должна быть готова. У нас как бывает обычно? Пробил игрок по воротам – все ждут: что будет. И упускают решающие доли секунды. Надо идти, как в хоккее, на «пятак» в момент, когда партнер еще только задумал ударить. В сыгранной команде такое возможно. И вот когда случится отскок (а он непредсказуем!), «заковырять» мяч в ворота коллективно после одного, двух, трех, пяти рикошетов. Здесь процент везения повыше будет, чем после предсказуемых навесов. Ах, некрасиво… Ну, да. Красиво пробежать поперек поля около десяти километров за игру без единого острого момента с высокими «парашютами» в штрафную, когда все с головы твоих партнеров снимается. Так? Академия! И кому такая академия нужна? И, ведь, скажи, все с фланга только и делают, что пытаются доставить мяч в центр?

– Согласен. На автопилоте. Привыкли.

– Давай попробуем побороться со стереотипами? Подозреваю, несогласных будет много. Наш козырь – нестандартный подход. И еще хотел спросить. Вот как ты думаешь? Почему чаще у нас в нашем чемпионате и сборной стараются сделать передачу, которая не создает обострение? Неужели дело только в том, что так научили? Мне, вот, кажется, в основном, просто стараются переложить ответственность. И это тебе ничего не напоминает? Может, футбол ни при чем? А, Паш?

* * *

Первая товарищеская игра состоялась с интернатовскими выпускниками. Поскольку поле было узковатым, играть в большой футбол не получалось. Семь в поле и вратарь, только так. В воротах – сам Горлов (вратаря пока не нашел). Ну и огреблись по полной. Мячи летели в ворота Горлова один за другим, хотя он, конечно, старался. Возраст сказывался, не очень-то слушались суставы, особенно поясница: она неподвижна, какой-то безнадежно ржавый механизм, даже разминка не слишком оживила… Проиграли 2:9. Без вариантов.

На следующий матч через неделю пригласили поиграть Асеева, выйти на пятнадцать – двадцать минут на замену. Тот посетовал на старую травму в колене, но согласился. Андрей Афанасьевич показал неплохую форму, открывался и отдавал точные передачи. Соперники помнили его как тренера и относились уважительно, не слишком били в отборе. Правда, Асеев быстро устал. Снова потерпели поражение 4:6. В конце Андрей выпендрился: сделал Горлову скидку затылком, думая, что тот разгадает маневр и заберет мяч в руки. Горлов же продвинулся чуть вперед и легкая скидка превратилась в опасный удар в верхний угол. Сергею пришлось переложиться и в отчаянном броске вытащить мяч на угловой.

– Андрей, что творишь?

– Сам должен о-оценить ситуацию правильно.

– Отдаешь назад не думая! Я как раз к тебе пошел.

– Зачем ко мне? Интуиция должна быть когда и ку-уда делать движение. Христос говорил: «Много ходить не значит продвигаться». – Асеев засмеялся.

– Иди ты… к стоматологу! – Горлов явно разозлился (еще бы… снова проиграли и как-то безнадежно).

Асеев незамедлительно ответил шуткой, что зубную прореху сделали за вредность, заметил, что пора тренироваться по-настоящему, если задумал великое (намек в адрес Горлова). И, конечно, опять украсил ответ соответствующей поучительной цитатой. Да задолбал! Как он их запоминает?

В раздевалке Горлов задал команде только один вопрос:

– Такой футбол кому-нибудь из вас нужен?

– Нормально поиграли, – Боря Абдулатипов, технарь, любитель с мячом повозиться, пожал плечами.

– Борь, ну ты же вообще не возвращался!

– А что мы здесь, умирать собрались? Для радости, для удовольствия играем.

Карцев горько усмехнулся:

– Отымели нас как хотели. Вот как раз у них было удовольствие. У меня вообще никакого.

– Тренироваться надо, чтобы возвращаться! Я не лось, чтобы носиться туда-сюда.

– Так тебя ж, Борь, ни на одной тренировке не было!

– Работаю пока. Так смены совпадают. Как смогу – приду.

Абдулатипов и Горлов возвращались вдвоем. Борис вспоминал:

– Когда молодой был, говорили, что мой стиль наиболее подходит для московского «Спартака» того самого, романцевского периода. Мягкая техника владения мячом, мысль кое-какая была, хорошие передачи отдавал, в ножку, на ход, вразрез. Сравнивали с Ильей Цымбаларем. Второй, мол, растет. В молодежку нашу «Торпедо» из Кунцево приехали скауты. Специально на меня. А я в тот день на тренировку как раз и не пришел. Бухал… Если бы знал, что надо обязательно прийти, что жизнь моя, может быть, решается, конечно, не стал бы ерундой заниматься. Ну, что сделаешь, как вышло, так вышло. Так звезды расположились. Потом родители переехали из Москвы в Тюмень, а через пару лет здесь осели, в металлургическом краю. Иваныч, я от своего не отойду: игра должна приносить радость. Счет как раз забывается, а удовлетворение от мысли на поле остается. Что такое победа? Далеко не всегда все сходится. Ну, нет и не надо. Сегодня твой день, завтра – не твой. А так только нервную систему расстраивать. Здоровье дороже, тем более с возрастом. Ребенок вот у меня родился, работу на заводе только-только нашел. После смены даже разговаривать особенно неохота. И вот здесь, на поле, кажется, порадоваться бы, а тебе опять про цели, задачи, победы… Понимаешь?

Когда Горлов расстался с Абдулатиповым, его догнал Асеев, спросил:

– Ну, как там Елизавета Е-егоровна?

– Да, ничего. Спасибо ей. Поле теперь есть, надо только до ума довести, раздевалка есть, в спортзал даже пускают, график согласовали. Списки на каждый день входящих уже не требуют. Видели, как косил, пожалели… Никто не приходит помогать. У Пашки учеба, у других – работа и семья. Еще дождь часто льет, косилка глохнет.

– Ну да, ну да… Ты застрельщик, вот с тебя и спрос. Не о-обижайся, что не помогаю, я б с радостью, но сейчас – мертвый. Мениск вылетает, и сердчишко ба-арахлит. Жена все шлет провериться. Сегодня вот поиграл и опять давит. Не выйду больше на поле. У меня просьба к тебе есть. Ты поговори с Егоровной насчет трудоустройства? Может, в-возьмет?

– Так ты ж уволился в прошлом году!

– У-ушел из-за отсутствия вакансии, а футбольным тренером неинтересно подрабатывать. Спроси, может вакансия б-будет с осени по истории?

– А самому поговорить? Так вот как-то несерьезно…

– Не знаю, захочет видеть или нет. Расстались-то нехорошо, конфликтно. А ты как бы в до-оверие вошел и футбольный твой п-проект как раз тут к-кстати…

– Андрей, мне бы очень не хотелось грузить ее проблемами, кроме футбольного проекта.

– Послушай, ну я ж тебе нужен?

– Нужен.

– Денег не прошу. Помоги словом! Замолви. Да-да, нет-нет. Уговаривать не требуется. Так, между делом забрось у-удочку. А вот, мол, был у вас такой Андрей Афанасьевич. Была и команда, и воспитательный спортивный п-процесс кое-какой. Да сам же видел моих орлов! Отгрузили нам сегодня. Это ж как моя личная печать! Даже лучше всякой печати. А я гораздо больше могу на самом деле, потенциал нереализованный в-воспитательный и образовательный у ме-еня большой. Дети любят. Идешь по территории, а тебе со всех сторон: «Андрей Афанасьевич, п-привет! Андрей Афанасьевич, как дела?» И до сих пор п-подходят, встречают на улице. Жалеют, что ушел. А Егоровна тоже хороша. Христом сказано: «В своем глазу бревна не чувствуем, а в чужом и с-сучок виден».

* * *

Игра пока не шла, зато шел процесс развития «инфраструктуры». Елизавета Егоровна выбила кое-какие небольшие деньги, Чекалин нашел тракториста и двух рабочих, которые срезали штанги, выкопали и убрали выпирающие из земли бетонные башмаки, наварили новые, из металла, снова закопали, сделали сзади проушины, почти как в английской премьер-лиге, чтоб висела сетка – и ворота выглядели как настоящие. В белый цвет покрасили – что надо! Горлов и компания, вшестером, с лопатами и носилками выровняли поле, кое-где убрав кочки, а просевшую землю, где была проклятая теплотрасса, засыпали дополнительным слоем. Газонокосилка на колесах, не триммер, работала отлично: срезала не только траву до минимального, нужного уровня, но и создала эффект полос, как будто на настоящем поле большого стадиона.

У бровки пришлось раскопать немыслимое количество каких-то металлических обрезков труб. Говорили, что это остатки от флагштоков, но точно никто не знал, что это такое, в том числе и директор. Асеев где-то у себя нашел две сетки на ворота, притащил чехол – сумку для футбольной формы. И венец всему – сама форма: Чекалин, сумев взыскать со своих партнеров старые долги, купил для команды комплект на восемнадцать человек полевых игроков и двух вратарей. Форма обошлась дорого – красная с черными вертикальными полосами (почти «Милан»), черные шорты, гетры в отличие от Милана, красные, но материал качественный, кажется, прослужит долго… У вратарей – черные трико и зеленые свитеры. Бутсы и перчатки должны пока иметь сами. Скинувшись, купили первые десять мячей. По качеству и цене далеко не самые-самые, но все-таки. Нашли в спортзале интерната старые фишки, не плоские, высоковатые, что не совсем удобно, зато пользовались ими бесплатно. Вот как-то так пока…

Разработали план тренировок на первый месяц с участием Горлова, Карцева, и с учетом советов Асеева. Главная и первейшая задача – упражнения на удержание мяча и отбор. Игроки подолгу должны взаимодействовать, чтобы удерживать мяч. Другая группа старалась идти в отбор и после отбора, сама, в свою очередь, удерживала его. Количество передач определяло успех группы. Проигравшие бегают дополнительные круги и ускоряются. Вратари работают по своему плану, который определил Горлов. Тренируют игру на выходах, защищают ворота, сконструированные в центре поля из фишек таким образом: удары игроки наносят как с одной стороны ворот, так и с другой, «насквозную», в высоком темпе. Вратарь только успевает разворачиваться, а мяч уже летит в створ. С вратарями проблема. Ребята приходят и уходят, а полноценного тренировочного процесса никак не получается. Горлов часто сам пытается играть эту роль, чтобы тренировать хотя бы удары. В среднем на тренировку стало появляться стабильно восемь человек, уже не так плохо. Асеев стоял у бровки, что-то подсказывал, однако часто внезапно уходил. Потом звонил, извинялся, не объясняя толком ничего.

Косить траву Сергею по-прежнему приходилось почти всегда в одиночку. Поле большое, трава под солнцем и дождем растет быстро: не по неделям, а по дням и часам. Запускать нельзя, иначе потом не справиться. Игроки помогают редко, почему-то считают, что это, прежде всего, обязанность создателя проекта… Но он справляется пока. Елизавета Егоровна довольна, про приказы и списки не вспоминает. Жизнь в целом налаживается.

Команду назвали «Альянс». Это предложение самого Горлова. Название наиболее точно отражает историю создания команды, мужского рода, что добавляет брутальности и духа. Еще Горлов видел в этом образе попытку единения, некого союза единомышленников… Хотя ему возражали: альянсы, мол, временное дело, создаются и распадаются. А как корабль назовешь, так он и поплывет, как известно. Ну и пусть говорят. Найти изъян можно во всем.

Так прошло первое лето. И никто из них (ни сам Горлов, ни другие) даже предположить не могли, какая история их ждет.

* * *