Явь

– Тоже легко.

– А если я сожму руку в кулак, тебе будет легко сломать мне пальцы?

– А зачем? – пожал плечами Алексей. – Мне проще будет сломать руку.

– Мы сейчас говорим о пальцах, – наставительно уточнил жрец.

– Пальцы тяжелее, мне сначала придется раскрыть вашу руку.

– Вот! – облегченно вздохнул святой отец, видимо ожидая другого, более сложного для него ответа. – Дисциплина – это та сила, которая заставляет нас, пальцы, сжиматься в единый кулак. Чтоб нас сломать, сначала нужно вырвать у нас из сердец Дисциплину, а уже потом переломать поодиночке. А любой выбор – это лазейка для подрыва Ее. Лазейка маленькая, почти незаметная. Ну? Подумаешь, человек вместо котлеты стейк выбрал. Или в пост решил мяса поесть. Разве большое прегрешение? Вроде нет, тьфу да растереть, малая капля. Но если этот поступок не принесет в дальнейшем наказания, человек решит еще раз так поступить, потом еще, и вместо одного еле заметного ручейка может вырасти огромная полноводная река, а то и сель, спускающийся с гор и уничтожающий все на своем пути. Это понятно?

– Да отче, – кивнул Алексей.

– Тогда иди в мир, сын человечий, и неси правду Ее, выжигая в душе своей все позывы к выбору!

– Спасибо, батюшка, – кивнул парень, – никогда не смотрел на это с этой точки зрения. Вы во всем правы.

– Я только доношу до вас Ее заветы! Всем мы: и ты, и я обязаны Ей, Дисциплине!

Из храма Алексей вышел окрыленный новыми знаниями и четкой убежденностью в правоте священника. Так и есть: выбор подрывает Ее основы, и для борьбы с ним Алексей, офицер, должен сделать все возможное, все, что в его силах. А для этого нужно тренироваться и еще раз тренироваться, но до тренировки нужно что-нибудь поесть, чтоб потом не протянуть ноги. Гоняли их на тренировках изрядно, по три потока пота выходило. Столовых в городе было много, ибо тут сконцентрировались все почти органы управления и основные производства, а людей нужно было кормить. Выбирать было бессмысленно, ибо рацион во всех был един, и везде принимали жетоны обеспечения. Поэтому Леха отправился в первую попавшуюся по дороге. Столовые были исполнены везде практически в одном стиле. Минимализм он назывался. Впрочем, так были исполнены все общественные здания, даже церкви Дисциплины, разумеется, кроме основного, центрального храма.

В Столовой, куда пришел богатырь, все было чисто и опрятно. Пластиковые столы с такими же стульями, на столах салфетницы, солонка, перечница и небольшая емкость для горчицы. Чем различались столовые обычно, так это салфетками. В одних они были просто белые, в других красные в белый горошек, в других фиолетовые с желтыми бабочками. Тут были бордовые с золотистым силуэтом города. Красиво, оценил Алексей, взял поднос и пошел на раздачу. Обычно, эта столовая не стала исключением, на выбор по будням предоставлялось три первых блюда, три вторых, три вида напитков. Это было основой. Кроме этого, каждая профессия имела или не имела возможность получить дополнительно десерт. Офицеры, например, его получали каждый день на обед, а вот солдаты только по выходным. И это понятно: офицерам на службе нужно думать, а для этого нужна глюкоза, а вот солдатам, выполняющим приказы, глюкоза нужна была в меньшей мере, и они получали ее только по выходным. Дети каждый день получали фрукты, а десерты только по выходным. Все было рассчитано почти по граммам и перепроверено научными методами. Еда была стандартной, химической, с ароматизаторами, идентичными натуральным. Рецепты и закладку продуктов разрабатывали еще на Земле. С идентичностью Алексей, конечно, поспорил бы, но он, как и все население Города, привык не обращать на вкус еды внимания. В Городе не было культа наслаждения едой, ибо еда всегда была стандартна в столовых, а сами жители не готовили ее, ибо жилые отсеки не были для этого приспособлены, там попросту не было кухонь. Санузлы были, а вот кухонь не было. Горожане ели для того, чтобы жить, а не жили чтобы есть. От этого разговоры за столом, тем более с незнакомцами не велись. Нет, это не запрещалось, просто было не принято. Зачем вести разговоры, если ты собираешься поесть, заправить свой организм и следовать дальше по делам? Вот и Алексей взял положенный ему обед, плюхнулся на свободный стул и быстро принялся есть. И да, он тщательно пережевывал пищу, как велели врачи, по тридцать два раза каждый кусок, но просто делал это, уже не задумываясь, на рефлексах, и делал это быстро. После уничтожения обеда он вышел из столовой и направился пешком в сторону тренировочной базы. Надо было переварить еду до начала тренировки, чтоб не расплескать ее в самом зале, ибо интенсивность занятий зашкаливала. Идею о том, что чем тяжелее на тренировке, тем легче в бою, тренеры отрабатывали по полной программе.

Лес

Пять силуэтов выросли словно из-под земли с края поляны, быстро ее миновали и исчезли в ближайших кустах. Мимикрию включать не стали. А зачем? Они шли совершенно в противоположную Городу сторону, а значит, встретить городской патруль шансы были невелики. А зверям на мимикрию плевать, они тебя и в мимикрии по запаху вычислят, а если не по запаху, то по движению. Легкие бронедоспехи класса «Невр» обладали кроме мимикрии еще и поглотителем запаха, но ребята его не включали. А смысл? Животное, как, впрочем, и псевда ты даже отсутствием запаха не проведешь. Животина – она услышит твои шаги, заметит примятую твоей стопой траву, услышит хруст ветки под твоей ногой и тут же, даже несмотря на то, что оно тебя не видит и не чувствует, предпримет какие-нибудь действия. Если это олень или заяц, то рванет с этого места просто из осторожности, на всякий случай. Хищник же мог атаковать, атаковать просто пустое место, и тут мимикрия не защитит. Хищники на Яви были все как на подбор, огромные и страшные. Легкие бронедоспехи, держащие выстрел из обычного ручного привода на средней дистанции, а тяжелого на дальней, лопались шелухой под клыками этих тварей. В «Неврах», в которых была облачена группа Кия попадаться хищникам Яви в лапы было верхом глупости. В среднем «Гридне» или тяжелом «Добрыне» можно, но кто в здравом уме пойдет на охоту или разведку в такой броне? Эти доспехи исключительно для разборок между людьми.

Да и хищники были как на подбор: саблезубый тигр, пещерный медведь, птица Рок. Названия этим тварям, как впрочем и не хищным, а также псевдам, давали первые поселенцы, а они долго не выдумывали. Ну и что, что ушей нет? Зато прыгает как заяц, хвост имеет помпоном и пригоден в пищу. Будет зайцем. Так примерно со всеми другими животными. Разум первых поселенцев держался за воспоминания о Земле и прежней жизни, поэтому они не выдумывали новых названий, а давали из памяти уже имеющиеся, подходящие по признакам. Похоже грацией на кошку и имеет два огромных клыка? Будет саблезубым тигром. Большое, волосатое с хоботом? Мамонт. Не было мамонтов с шестью ногами? Это у вас не было, а у нас будет. И это относилось не только к фауне, но и к флоре. Высокое растение с разлапистыми ветками, усеянное иголками? Сосна.

Хуже было с псевдами. Псевдами называли человекоподобных существ, имеющих зачатки разума. Но если на Земле это были обезьяны, приматы, то на Яви их было больше, а самое главное, они происходили из совсем разных родов и видов. У ученых создавалось впечатление, что природа на этой планете, а может и не природа, экспериментировала с разными классами и видами живых существ и не только млекопитающими. Встречались разные существа, вид которых напоминал человека и даже повадки были схожими, но они все же были зверьми. Живет в озере сом, огромная такая плотоядная рыба, а рядом с ней всегда другое существо плавает. С ручками, с ножками почти как у людей, только кисти и ступни больше на ласты похожи, а вот морда – вылитый сом. Думали сначала, что это малек сома, но нет. Как выяснилось позже, сомы отдельно размножаются, эти твари отдельно. Сомов можно есть, а этих… Никто не пробовал, ибо вид жареной или вареной руки или ноги аппетит не возбуждал. И, как выяснилось, если убить сома, то эта тварь выживает, а вот если убить самого Водяного, как прозвали его колонисты, сом дохнет в течении недели. Вот такой странный симбиоз между этими двумя существами. Дальше начали находить все больше и больше псевдов, совершенно разного происхождения. Некоторые были настолько чудные, что определить первоначальный вид их было невозможно. Хотели на манер человекоподобных обезьян на Земле назвать их приматами, но не стали. На далекой родине все человекоподобные существа были обезьянами и объединялись в одно семейство отряда вида приматов, тут же все разные, не имеющие, на первый взгляд, да и на второй тоже, одинаковых черт существа. Так и стали звать их псевдами, а в память о первом найденном Водяном стали давать названия из сказок. Так на планете Явь появились свои болотники, лешие, лесовики, мавки, русалки и другие существа, которые хотелось иногда объединить словом нечисть, но назвали псевдами. Ибо были эти существа псевдоразумными.

Группу Кия в Лес послал верховный волхв их поселения. Еще недавно кочующие стада оленей, служивших основным рационом юшковцам, в один момент откочевали со своих пастбищ, причем очень неожиданно. Да и многие другие дикие звери отошли от человеческих угодий. Это было странно. Заготовку припасов это не остановило, охотникам было, конечно, не очень удобно делать бросок за добычей лишних десять километров, и потом нести ее обратно столько же, но не смертельно. Хотя чем дальше в Лес, тем толще саблезубые тигры с пещерными медведями, а это всегда опасность. Не будешь же охотников снаряжать в «Добрынь» или «Гридней», они тогда за дичью не угонятся. Но выяснить ситуацию и причину преждевременного кочевья все же стоило. Волхв послал, вождь подтвердил, старейшины одобрили и пятеро разведчиков в облегченных «Неврах» рванули в Лес.

Шли налегке, с минимумом запаса провианта, так как смысла тащить много с собой не было. Всегда можно поохотиться и подстрелить что-нибудь съестное на обед. Благо с недавних пор ведуны Юшковца разобрались с починкой патронного производства, и теперь боезапас беречь особо не нужно было. Хотя в данной ситуации стоило. Налегке – это не значит только с малым количеством провизии, но и с малым количеством снарядов для приводов. А зачем много? С городскими столкновений не предвиделось, а звери лишний раз к человеку старались не подходить.

– Кий, на восемь часов носорог, – предупредил командира Яр, старший дружинник.

– Хорошо, двигаемся тихо, – кивнул десятник, – не привлекаем к себе внимания. Все же помнят, что у шерстистого носорога очень плохое зрение?

– Угу, – откликнулся Ждан, единственный колдун в команде, – но при его массе это не его проблемы.

– Вот-вот, – кивнул Кий, – постарайтесь не накликать нам проблемы, тем более патронов не так и много, а гранат – считаные единицы. Я думаю, если оленей он и может согнать с насиженных пастбищ, то метров на двести, не больше. Это не наш клиент.

Отряд пошел тихо гуськом по широкой дуге мохнатого исполина. Люди его не боялись, носорог весил около двух тонн и имел острый носовой рог-гребень, способный при столкновении пробить легкий бронедоспех, но если что – они его уничтожат и глазом не моргнут, но с его массой и очень толстой шкурой, дополненной очень жесткой и длинной шерстью боезапаса на него понадобится уйма а этого допустить было нельзя.

Пятеро юшковцев не спешили, ни за кем не гнались, а обследовали местность на момент нахождения следов. Нужно было понять, куда делись олени, и если их кто-то согнал с мест умышленно, то желательно выяснить, кто это, а еще лучше – уничтожить конкурента.

– Есть следы останков оленей, и довольно много, – прозвучал голос Рады.

Девушки у лесовиков так же носили оружие и так же воевали, и охотились, как и мужчины, но только до свадьбы. После свадьбы женщина становилась домохозяйкой и матерью и в походы ее не допускали.

– И я, видимо, нашел следы тех, кто эти останки оставил, – из кустов по рации проговорил Кнут, взваливая свой тяжелый привод себе на спину.

Если говорить честно, то тяжелый привод от обычного отличался только наличием короба под патроны, куда вмещалось сто штук в отличие от обычных магазинов, рассчитанных на двадцать снарядов. Из-за этого он делался чуть длиннее и имел съемный ствол, дабы при постоянной стрельбе можно было снять раскалившийся от перегрева ствол и заменить новым. А так по характеристикам все привода были идентичны. Оно и понятно, если знать устройство. Привод он потому и называет приводом, что это не автомат, не ружье, не какое-либо еще огнестрельное устройство. Привод – это приводящее в действие ракетный снаряд устройство. Оно сложное, там есть и электрическая, и пневматическая, механическая части, но само оно не стреляет. Для удобства и дабы людям было понятно, оно задумывалось и производилось похожим на оружие, хотя в принципе его вид не имеет сильного значения, кроме, разве что, прицела. При нажатии спускового крючка электрический заряд попадает от аккумуляторов, скрытых в прикладе, на ракету, которая тем самым активизируется, в это же самое время электричество приводит в движение механизм подачи ракеты в ствольную коробку, а также пневматический поршень. После подачи в ствольную коробку снаряда срабатывает поршень на сжатие и освободившийся воздух выталкивает ракету из ствола. Скорость вылета у ракеты небольшая, силы толчка хватит, чтоб пролететь, разве, пару метров. Во время движения по стволу сложенные крылья ракеты соприкасаются со специальными надрезами на стволе, и, когда снаряд выходит из ствола, оперение раскрывается и запускается двигатель самой ракеты, который и несет ее прямиком в цель. Эта конструкция не позволяет стрелять очень быстро, темп стрельбы всего около ста двадцати выстрелов в минуту, но обычно этого хватает. Говорят, городские ученые сумели наладить специальные патроны, запоминающие цель и летящие именно к ней, несмотря на искривленность маршрута, но для лесных ведунов это была пока тайна за семью печатями. Многие технологии с момента высадки колонизаторов потерялись, стерлись из людской памяти, и от этого что горожане, что лесовики, не могли полностью воспользоваться их технологиями и развернуть на всю мощность привезенное на Явь еще двести лет назад оборудование. Зачатки заводов и различных фабрик пылились на складах, как у первых, так и у вторых, но воспользоваться ими ни те, ни другие не могли. В свое время, при отправке колонистов на Явь, было решено посылать не чертежи и планы заводов, я именно «Зачатки», благо площадей под это на космолете хватало. Эти зачатки нужно было установить, подключить к энергоносителям и ресурсным линиям от перерабатывающих фабрик, которые перевозились так же. Все это называлось «стандартными производственными фабриками». Пока у бойцов отряда юшковцев были стандартные патроны, которые можно было одновременно закладывать в магазины, а потом с помощью переключателя менять их применение в зависимости от нужды. Бронебойные и разрывные.

Первые представляли собой цельнометаллические снаряды из супертвердого металла: волотана, найденного на этой планете. По твердости и стойкости с ним не могли поспорить никакие сплавы, привезенные с земли. Обработка его была очень трудна и быстро изнашивала производство, но оно того стоило. Не было ни одной брони на всей Яви, которую не могли бы прошить бронебойные снаряды из волотана. Такие патроны использовались только против огромным зверей, таких как мамонты, пещерные медведи, те же шерстистые носороги, с другим же они были бесполезны. Они попросту прошивали цель насквозь, не останавливая ее на бегу. А вот при стычках с городскими были незаменимы для пробивания бронедоспехов любого класса. И если легкие бронедоспехи можно было пробить еще и разрывными, то средний и тяжелые классы только бронебойными. Вторые представляли из себя боеголовки, начиненные взрывчатым веществом, которое срабатывало при соприкосновении с препятствием и разрывало оболочку изнутри, поражая объект не только взрывом, но и множеством маленьких осколков. Такие снаряды были хороши против небронированных целей, к коим относились в основном животные.

Следы был волчьим, но гораздо длиннее. И эти следы периодически чередовались с другими следами, которые были похожи на отпечатки человеческих ладоней, но с огромными когтями.

– Волколаки, – прошептал Кий, – теперь все становиться на свои места.

Волколаки были волками, но человекоподобными. Волков на освоенной человеком территории Яви было несколько видов. Были обычные волки ростом не больше собаки, были лютые волки с огромными когтями – весом до ста килограммов, водились на стыке леса и степи, куда люди почти никогда не добирались, кроме разве что исследовательских групп, «ужасные» волки ростом с хорошую лошадь. Волколаки стояли от всех этих волков отдельно. Они были псевдами. Имели похожее на человека строение тела, разве что колени их были вывернуты в другую сторону, не как у людей, но это давало им возможность передвигаться как на двух конечностях, так и на четырех. Тело их было покрыто шерстью, а головы были волчьими. Волколаки жили и охотились стаями и даже, по мнению ведунов, использовали при загоне дичи что-то похожее на простейший язык, состоящий из рыков, тявканья и воя. Анализ их тактики и стратегии охоты дал возможность считать их разумными животными. Они не просто гнали дичь и пытались запрыгнуть на ослабленную бегом особь, они делали засады, они разделялись на загонщиков и встречающих, они использовали подручные предметы и окружающие обстоятельства. Нередко было видеть падающие небольшие деревья перед бегущим стадом или отдельной особью. Животные пугались, поворачивали назад или сворачивали в сторону, где их встречали волколаки.

И тут в нескольких метрах от группы что-то заухало, затрубило и прорвалось медвежьим рыком.

– Замерли! Мимикрия! – скомандовал Кий. – Леший рядом!

Парни тут же включили режим мимикрии на своих доспехах и замерли, слившись визуально с окружающей средой. Леший вышел на середину полянки, с краю которой притаилась пятерка юшковских охотников, и замер. Потом принюхался, чихнул и повернулся в сторону людей. Он их не видел – это было стопроцентно, но, видимо, чувствовал, ибо почти сразу уткнулся взглядом в глаза Кия, скрытые помимо мимикрии еще и прозрачным забралом шлема. Губы лешего задергались, и он что-то зашептал на ему только понятном языке.

– Вот же урод, – подумал Кий, – интересно, кто на этой планете проводил опыты по их выведению? Просто так такие особи рождаться не могут.

И действительно, леший был одним из интереснейших персонажей среди псевдов, хотя все псевды были интересными, необычными, неповторимыми. Вряд ли они смогли появиться в результате эволюции. Но леший был колоритен сам по себе. Это была туша в три метра ростом, с вывернутыми назад коленками лосиными ногами, человеческими торсом и руками, соответствующими размеру его росту, и медвежьей головой, окутанной, словно париком, ниспадающими седыми волосами, и все это безобразие было украшено бычьими рогами. А самое главное – это глаза, человечьи глаза, умные глаза. Никто и никогда не видел лешего идущим на четырех лапах, хотя судя по форме задних ног он мог это делать, но на двух лапах все лешие, которых видели люди, передвигались с помощью огромных в рост ему палок, таких вот импровизированных, неотесанных посохов. Никто не знает, почему так они ходили, но передвигающихся по-другому леших никто не видел.

А еще эти твари, хоть были всего лишь псевдоразумными, но обладали колоссальной психофизической мощью. Благо использовали они ее интуитивно, в момент опасности или в других подобных ситуациях, но никогда не целенаправленно и не агрессивно. Они могли обрушивать одним рыком деревья, отводить глаза, запутывать дороги. Ты можешь знать дорогу наизусть, ходи по ней каждый день, но стоит лешему запутать тебе дорогу, как ты по протоптанной дороге приходишь совсем не туда, куда хотел. Это не было ни заклинание, ни магия, а обычные психофизические свойства мозга, которыми владели и некоторые люди. Леший просто влезал к жертве в голову и сбивал в памяти привычные ориентиры. Также он мог отвести глаза, и ты не замечал огромной ямы перед ногами. Люди изначально, еще не разделившись на Город и Лес, встретившись с лешим, старались его уничтожить до того, как он начнет действовать. Но после пары десятков убитых леших заметили важную особенность. После смерти лешего огромнейший участок леса в радиусе двадцати – двадцати пяти километров умирал. Леших сразу прекратили убивать. Опытным путем выяснилось, хотя до сих пор никто не мог этого ни доказать, ни опровергнуть, что жизнь лешего тесно связана с контролируемым им участком леса, и без его контроля лес умирает. Когда люди разделились на Город и Лес, лесовики придерживались правила по неуничтожению леших, оно и понятно, им в Лесу жить. А вот горожане скоро после разделения начали опять убивать леших. Им-то на смерть Леса было начхать, они с ним и так борются. Но зато выяснили другую важную закономерность. На место смерти лешего прилетал змей Горыныч.

– Ждан, ты можешь заслонить нас чем-нибудь из твоего арсенала? – обратился Кий к походному колдуну по рации шепотом.

Ждан был колдуном средней руки, а то и ниже этой самой середины. Сильные колдуны в разведку не ходят и приводы в руки не берут, как, впрочем, и сильные чародеи горожан. Сильный колдун – продукт в своем роде единичный, таких немного, кто может сражаться своими психофизическими способностями лучше, чем оружием. Такие обычно носят специальный бронедоспех оборудованный комплексом, усиливающим их психофизику. А так как эти доспехи единичны, специально спроектированы для каждого персонально, то они больше напоминали не бронедоспехи, а броненаряды. В основном сильными колдунами и чародеями были женщины, и вот их доспехи точно были нарядами. Шлемы таких нарядов часто украшали кокошниками, височными кольцами, иногда коронами. Доспехи были больше похожи на платья с обилием вариаций на тему лифов, корсетов и юбок разной длины. А также это все было непомерно сдобрено кольцами и браслетами, почти не имеющими боевой ценности, но женщинам на это было плевать.

Ждан своего особого доспеха не имел, ему было достаточно встроенного в «Невра» комплекса «Шаман», усиливающего его не очень сильные способности. Но и с этими способностями он был незаменим в отряде Кия. В мире, где легко можно повстречаться на узкой дороге с чародеями или псевдами, даже плохонький колдун в отряде очень нужен.

– Могу, – ответил Ждан, – но он может воспринять это как агрессию и атаковать в ответ.

– Предложение?

– Мы не горожане, возможно, если мы откроемся, то он не будет против нашего присутствия.

– Рискнем? – спросил Кий у всех.

Отряд промолчал. Последние слово и решение было за командиром.

– Хорошо, – кивнул Кий и снял мимикрию с себя.

Видимо, леший не ожидал такого события, и его губы заходили в движении, читая только ему известное заклинание.

– Шухер, Кий, у него уровень психофизики начинает подниматься! – предупредил Ждан.

– Город тебя забери, – чертыхнулся десятник, – Ждан срочно ставь защиту, и все сматываем отсюда!