Цитадель

– Твари! – закричал мужчина-варвар. – Поганые язычники! За что?

Он продолжал кричать, а девушка плакать всю обратную дорогу до тюремного уровня, и Рик в числе остальных патрульных сопровождал их, не смея взглянуть осужденным в глаза и чувствуя себя так погано, как не чувствовал со дня смерти мамы, когда она не вынесла кишечной лихорадки.

Он подошел к Ивону:

– Плохо себя чувствую. Сегодня я не боец. Поставьте меня куда-нибудь в стражу.

Ивон все понял.

– Иди к малой дуге. Я передам дежурному.

– Спасибо.

– Эй… – Ивон дождался, когда рядом никого не окажется и тихо сказал: – Знаешь, что мне больше всего нравится во внешнем Патруле? То, что не видишь всякого дерьма, вроде сегодняшнего.

– Думаю, что согласен с вами, командир.

– Да, вспомнил тут кое-что. Один раз мы шли по карнизу к Хорде. Постояли там и хотели заворачивать обратно, как сверху прилетел человек. Мелькнул – и дальше вниз. Забавно, да?

Ивон расхохотался.

Рик чувствовал себя опустошенным. Перед сменой он решил зайти в свой жилой блок, захватить теплую куртку и кое-какие вещи. У двери стояли Киото с Авророй. Старик и девочка выглядели встревоженными.

– Что случилось?

– На детских уровнях перебои с отоплением. Сегодня отрубили на полдня, и сразу стало холодно. Я дал твоей сестренке часть своих тряпок. Они чистые. Не возражаешь?

– Конечно, нет. А что у вас?

– Пока нормально, – улыбнулся Киото. – Упало на пару градусов. Кое-кто из наших окоченел, но все равно они долго не протянули бы. Греюсь самогонкой. Ходят слухи, что готовится уплотнение. Для экономии. С пятидесяти уровней Коммуна ужмется до сорока. Куда уж дальше…

– Слушайте, мне в наряд надо идти, так что вы располагайтесь, грейтесь и все такое. Потом поболтаем.

– Без проблем, ты же меня знаешь, дружище Рик.

– Не уходи, Рик… – вдруг захныкала Аврора.

– Почему? – склонился он над ней. Девочка залезла к нему под куртку.

– Не знаю. Мне страшно.

Рик гладил ее по голове.

– Глупости. Все будет хорошо. Скоро я вернусь из Патруля, а пока с тобой побудет дядя Киото. Он тебя накормит и поиграет с тобой. Да?

– Конечно.

Рик обменялся со стариком взглядом. Киото спровадил девочку в комнату и вышел в коридор.

– Что-то в секторе делается, – сказал он. – Неладное. Ребенок пропал. Девочка. Никто ее не видел, нигде найти не могут. Ребенок, оно и понятно. Она маленькая, не сможет отбиться. У старых типа меня тоже силенок маловато. У женщин тоже… Будь осторожен, Рик. Я видел, как патрульный шел по цеху и сделал замечание рабочему, а рабочий плюнул ему на ботинки. И патрульный ничего не сделал, потому что все сразу прекратили работать. Смотрели на него. А он, дурак, один туда сунулся, в цех.

Рик кивнул.

– На, возьми. Тебя никто обыскивать не будет. – Киото сунул ему свернутый листок.

– Зачем?

– Бери, говорю тебе.

Рик сунул листок в карман и, не прощаясь, пошел прочь. На сердце у него было тяжело. На спине он чувствовал взгляд старика.

Заступив в наряд, он простоял у южного входа в малую дугу положенное время. Задумчиво наблюдал за пустым темным пространством впереди. Если рядом детали коридора еще были различимы, то дальше начиналась тьма. Тьма и холод. Тьма окружала их со всех сторон, подкрадывалась к сектору и впивалась колючими иглами холода в каждого, кто обитал здесь. Она побеждала, а человек проигрывал.

И никакой бог из Машины не мог ему помочь. Рик стоял на посту, вспоминал события сегодняшнего дня и думал. Размышлял основательно, неторопливо перекатывая в голове мысли-камешки, которые постепенно складывались в единую картинку. Картинке не хватало еще многих деталей, но общие контуры уже проступили. Этого было достаточно.

Когда смена кончилась, он доложился по заведенному порядку, но, вместо того чтобы вернуться домой, отправился по карнизу к Хорде. Пространство почему-то больше не пугало его. Проходя мимо дыры в карнизе, он помедлил. Что-то блеснуло на полу. Он склонился и подобрал этот странный предмет. А потом вспомнил, что видел его в ухе той девушки.

Когда Рик достиг Хорды, холод Пространства стал прокрадываться под одежду и щипать лицо. Он вышел на балкон. Взглянул на запечатанные ворота сектора – точно такие же открыты на десять уровней выше. Рик спокойно положил свой жезл, отошел от него на пять шагов, сел на пол, подогнув под себя ноги, и стал ждать. Становилось холоднее. Значит, спускается ночь. Где-то там его ждут старик и сестра, но есть дела важнее.

Рик ждал, готовый ко всему.

Главное – не заснуть. Иначе он никогда не проснется.

Великая Хорда безмолвно парила перед ним, пронзая Пространство. Где она начиналась? И где заканчивалась? Катехизис утверждает, что она бесконечна. Но что, если это не так? Опасные вопросы. Именно так впадают в ересь.

Часть Хорды была освещена огоньками с уровней сектора, но остальное скрывалось в непроглядной тьме. Рик встал. Холод основательно подморозил его; не мешало согреться. Очень медленно он подошел к краю балкона, вглядываясь вверх. Глаза привыкли к темноте. Хорда тянулась далеко вверх не на один десяток уровней и исчезала там, поглощенная тьмой. Рик лег на край и глянул вниз, цепенея от страха. Воистину, пропасть не имела дна. Он поблагодарил тьму за то, что скрывалось в ней, – ведь оно способно свести с ума любого смертного.

– Там довольно глубоко, – произнес чей-то голос.

Рик отпрянул от края. Жезл! Слишком далеко. Какой же он глупец. Это будет самая нелепая смерть за всю историю Коммуны! Неподалеку на краю стоял человек. В одной руке он держал фонарь, другой хватался за тонкий стальной трос.

– Кто ты? – прошептал Рик. Он хотел закричать, но подвел голос.

– Меня зовут Ахмед Корманкур.

– Два имени? Ты человек или дух?

– Человек, такой же, как и ты.

Рик изумленно вглядывался в его молодое лицо. Похоже, это был юноша, но с чертами лица, кардинально отличными от людей Коммуны: густые брови, толстые губы, крупный нос. И кожа такого темного оттенка, что казалась почти черной.

– Ты прибыл из иных миров?

Ахмед сказал:

– Да.

– Зачем?