Закруглённая стрелка

– Эля! – я повторил громче. – Я дома, дорогая!

Я бросил ключи на пуфик. Бряк. Вроде ничего не поцарапал.

– Привет, привет. Я так и поняла, что это ты, поставь чайник, пожалуйста! – Элин голос прозвучал настойчиво громко.

– О’кей, – брякнул я себе под нос.

Из пакета я достал бумаги и конверты, закинул их на обувницу и по пути на кухню постучал в дверь ванной.

– Я к тебе сейчас зайду, хорошо?

– Даже не вздумай, Егор!

– Может, тебе спинку потереть? Или что ещё? Я ведь могу…

Я выждал секунд десять. Тишина. Эля так ничего не ответила. Диалог возле двери был закончен. «В другой раз», – произнёс я уже шепотом и продолжал улыбаться. На кухне было убрано, из пакета я достал литр молока, отправил его в холодильник, кофе поставил на стол, повернулся к столешнице, включил чайник, подошёл к окну и задернул жалюзи. Вымыл руки и достал две кружки.

– Какой ты чай будешь? С чабрецом? Черный или зеленый? – снова тяну я на всю квартиру.

– Что ты говоришь? Я тебя не понимаю, подойди.

Я повторил, прижавшись почти вплотную к двери. Шум воды немного стих.

– Я спрашиваю, какой тебе сделать чай? – громче спросил.

– С имбирем и лимоном, можешь мёд добавить! Я его убрала в нижний ящик в холодильник, – её голос был громче, чем в прошлый раз.

В слякотный период, в это промозглое время, когда приходишь домой с фырчащим носом и осипшим горлом, хочется согреться. Иногда я добавляю коньяк, только не в той пропорции, чтобы получился грог. Это все-таки должен быть чай с коньяком, а не наоборот. Последний раз я пил коньяк с отцом на прошлой неделе, и у нас осталась вторая недопитая бутылка с той встречи, которую я как всегда куда-то подевал. Чайник вскипел, я разлил кипяток по чашкам, добавил по чайной ложке мёда, по паре кусочков лимона и имбиря. Себе в чашку я плеснул коньяка.

Дверь в ванной заскрипела, и через мгновение я уже видел Элю перед собой. Она была как всегда прекрасна. Собранные в полотенце волосы, не обсохшие капли на ее обнаженных плечах и лице. Сама она была обернута в полотенце, босиком проследовав ко мне, обняв меня, поцеловала в область моего лысеющего затылка.

– Привет, милый! И не надо на меня смотреть таким голодным взглядом…

Ох уж эта ее улыбка!

– Босиком ты смотришься еще привлекательнее!

Она ещё ниже наклонилась ко мне, и мы поцеловались.

– Ты видел «сториз» Аленки с Глебом?

– Ещё не успел. Пришел, разделся и помыл руки. Сделал нам чаю, сижу, вот, потягиваю его с коньяком. Ничего не хочу смотреть. Точнее, пожалуй, я хочу любоваться только тобой!

– Успеешь, – она ухмыльнулась. – Они сегодня в Вегасе! Глеб возле рулетки, ставит на красное чётное и выигрывает! – Эля включила жестикуляцию. – Представляешь?! Потом они запилили прямой эфир, показали, как устроено казино изнутри, ну самое их известное, я забыла название…

– Какой-то там … Grand вроде?

– Да, да, точно! Не так давно смотрели фильм, где оно там мелькало.

Эля взяла телефон и продолжила говорить про друзей.

– Вот видишь! А сейчас они спустятся на лифте…

– Слушай, классная шляпа у него! Надо ему сказать, пусть привезет мне из Вегаса. – Я мысленно представил ее на своей голове.

– Смотри, какой я у тебя сексуальный ковбой!

Мы засмеялись.

– Я думаю, они тебе что покруче привезут! Ты лучше посмотри, какое платье у Аленки.

Алена стояла возле какого-то автомата и проигрывала пару фишек в довольно коротком платьице, обтянувшем ее бёдра.

– На тебе оно смотрелось бы лучше и сексуальнее!

Я подошёл к Эле и обхватил ее за талию, нащупав голое тело под полотенцем. Мы поцеловались снова. Эля взяла свою кружку со столешницы и отпила немного.

– А чего это ты мне коньяка не добавил, м? – она пододвинула свою чашку ко мне, присела за стол и принялась за крекеры с сыром.

– Надеюсь, Глеб там все не проиграет, а то будет опять говорить: «Это потому, что тебя не было рядом!»

– Да вроде он перестал винить в проигрышах тебя?

– Не поверишь, не перестал! Гордея-то с кем ребята оставили, не спрашивала? – я вернул ей чашку с уже добавленной – скорее для аромата – порцией коньяка.

– С родителями Алёнки. В субботу с утра они прилетают, потом заедут домой, оставят вещи и потом к тебе на праздник.

– Я тебя умоляю, только не говори, пожалуйста, это слово – праздник! День рождения или что-то другое. Ну прошу тебя!

– На твое, – Эля выдержала паузу, – двадцативосьмилетие! – она повторила это так сексуально, но не наигранно, на грани, что я захотел ее прямо сейчас. Прямо на столешнице.

– Так лучше, – я взял пачку кофе со стола, дабы отвлечь себя от мыслей о сексе, и начал читать упаковку. – Состав: 100-процентная арабика, степень обжарки средняя, регион – Центральная и Южная Америка, высота произрастания 1300–1800 м. Обладает легкими вкусовыми оттенками сливочной карамели и горького шоколада, обжаривается в Москве.

– О, пусть ребята нам кофе привезут из Штатов, – я отвлёкся от чтения упаковки. – Ну правда же! У моего знакомого с работы мама привозит этот бюджетный растворимый, ну так мы сравнили его с ребятами с тем, что продают у нас, – небо и земля! А представь, если зерновой притащат. Мы даже типа эксперимента делали. Две кружки подряд. С местным и отечественным.

– Тебя разве это удивляет?

Я покачал головой. Нечего было тут добавить. И мы оба погрузились в листание лент соцсетей. Так прошло минут пять, пока Эля снова не начала разговор.

– Послушай Егор, не забудь завтра позвонить в лофт, еще раз напомнить им про бэклайн. Они просили позвонить за день до мероприятия, помнишь? У меня совершенно не будет времени на это. Мне нужно встретиться с Еленой Вадимовной насчет съемки от парикмахерской, составить график съемок на март, а потом съездить и забрать из ателье свою парку и много чего еще.

– Да, я помню, помню, малыш.

– Нет, Егор, запиши где-нибудь себе, я знаю, ты можешь забыть! И придется мне опять звонить. Поставь напоминалку на телефоне, будь добр.

– Ты же мне все равно напомнишь? Ты мой лучший будильник и ежедневник! – я засмеялся

– Дорогой, раз ты сам напомнил, ты не забыл глянуть в почтовый ящик?