Ступень эволюции

Глеб очнулся в белой стерильной комнате. Всё вокруг так и кричало о том, что он находится в операционной, совершенно пустой. Минуту он вертел головой, изучая обстановку. Вся техника была самой современной: новейшие медицинские роботы, многочисленные голографические экраны, на которые отражалось всё – от пульса до активности мозга. Дверь в операционную открылась бесшумно, хотя, открылось – не то слово, она просто исчезла, нанодвери появились на рынке всего пару лет назад и позволить их себе могли только состоятельные люди.

– Ну что ж, господин Северин, я сдержал своё слово, теперь ваша часть сделки, – произнёс Гришин, усаживаясь у его постели. Дверь за его спиной стала вполне обычной, как и облик самого директора «РосТеха».

– Что вы хотите узнать?

– Кто отправил вас в Осло? Что вы там делали? И почему в живых остались только вы?

– Все мертвы? – не слишком удивившись, спросил Глеб.

Гришин кивнул.

– Думаю, последний вопрос можно считать риторическим. Из вашего отряда и так уцелело всего трое, не считая вас. В течение четырёх месяцев остальные погибли при очень странных обстоятельствах. Подозреваю, что про вас просто забыли. Вы знаете, что начисления за ваше лечение в госпитале ветеранов велось с неподконтрольного анонимного счёта, владельца которого установить так и не удалось. Хотя откуда вам это знать? Но вернёмся к моим вопросам: кто приказал и что вам там было надо?

– Всё произошло в январе 2104 года. Мой взвод подняли по тревоге с приказом прибыть на закрытый корпоративный аэродром.

– Кто отдал приказ?

– Свенсон – начальник подразделения специальных операций.

– Он погиб спустя месяц, его флаер разбился при заходе на посадку, автопилот не учёл плохие погодные условия, – вставил свою ремарку Гришин.

– Туда ему и дорога, скот был порядочный, – вырвалось у Глеба.

– Что дальше произошло? – с нетерпением спросил директор.

– Дальше? Дальше началась чертовщина… Нас встретил невзрачный человек лет шестидесяти, сутулый, с тонкими руками. Его сопровождали два крайне неприятных типа в новейшей кибернетической броне. Такую, наверное, даже из танка не прошибить.

– Вы почти правы, – снова влез в рассказ Гришин. – «Преторианец» – новейший доспех для телохранителей. Для боевых действий непригоден, так как малоподвижен, но фактически неуязвим. Вы видели этого человека?

Из зеленоватого кольца на безымянном пальце появился голографический экран вполне приличных размеров, на котором высветилась фотография мужчины среднего возраста. Глеб несколько секунд всматривался в черты лица.

– Похож, но этот гораздо моложе, я не могу сказать точно.

– Не важно, – заметил собеседник, экран исчез. – Он ставил вам задачу?

Глеб кивнул.

– У меня было распоряжение Свенсона следовать его инструкциям. Он приказал проникнуть на объект, подавить сопротивление службы безопасности, захватить лабораторный комплекс и забрать оттуда учёного по фамилии Тилман и кейс размером шестьдесят на девяносто. И ни при каких условиях не допустить гибели первого и потери второго. Для операции нам предоставили подробный план комплекса, коды к системам безопасности. Нам стало известно всё, начиная от численности противника, его вооружении, и заканчивая расположением камер и охранных систем. Отдельно было подчеркнуто, что если комплекс перестанет существовать со всеми людьми – никто не опечалится. Значение имел только Тилман и его чемодан.

– Что находилось в том чемодане?

Глеб отрицательно покачал головой.

– Я не знаю.

– А хотели бы знать?

Глеб снова отрицательно покачал головой.

– Он стоил жизни мне и моим парням.

– Что было дальше? – с нетерпением спросил Гришин.

– Мы вылетели на спецтранспорте. Двадцать шесть человек и шесть десантируемых каров. Летели неизвестно куда, знали только, что предстоит сделать. Нас выбросили прямо над объектом. И сразу всё пошло не так. Нас обнаружили ещё на подлёте. В воздухе погибло семеро человек и два бронекара. Ещё один сразу подбили на земле. Мы взяли комплекс за двадцать минут. К тому времени нас осталось одиннадцать. Тилмана нашли без проблем, он ждал нас со своим чемоданчиком. Вывели его, подорвали объект. Я был против, но человек сутулого, которого навязали нам, лично произвёл подрыв. При погрузке в флаер нас атаковали войска «АйсКорп». Меня вытащили из горящего броневика и затащили на борт, больше я ничего не помню.

– Спасибо, – поднимаясь, произнёс Гришин. – Вы выполнили свою часть сделки, я выполню свою. Когда вы придёте в себя, то у вас будут новые руки и ноги, и много что ещё. Вы забудете о разговоре, обо мне и об этом месте. Прощайте, Северин.

Нанодверь пропала и вскоре снова появилась, выпустив одного из самых влиятельных людей мира. А через несколько часов комнату наполнили люди в изоляционных белых костюмах. Они медленно переложили Глеба на операционный стол и вкололи наркоз. Свет снова померк.

Когда Глеб пришёл в себя, белой комнаты вокруг не оказалось. Старая квартира, кирпичные стены, лишённые обоев, запах каких-то лекарств витал в воздухе, вызывая тошноту. Через окно, за которым стояла ночь, лился электрический свет. Он медленно плыл, и вскоре пропал, погрузив помещение во тьму. Неожиданно, за стеной громко заиграло радио, что заставило Глеба поморщиться.

– На календаре двадцать шестое марта 2106 года, – бодро выкрикнула ведущая. – С новым днём, сограждане!

Глеб встрепенулся и рефлекторно провёл рукой по лицу. Рукой… Северин, не веря, смотрел на свою новую руку. Матовый тёмный металл красиво переливался в неярком лунном свете. Глеб пошевелил второй, потом выставил перед собой обе и несколько минут, не веря, смотрел на них. У него были руки! И даже то, что он неизвестно где провёл четыре месяца, то, что сейчас он находится непонятно где, и не ясно, как он сюда попал, меркло по сравнению с тем, что у него были руки. Не очень ловко он ухватил пальцами край одеяла, скрывающего всё остальное, и резко сдёрнул его. Человек, оставшийся в памяти ярким силуэтом, лицо которого Северин никак не мог вспомнить, сдержал своё слово. Он выполнил даже больше, чем Глеб мог ожидать – под одеялом он увидел две великолепные ноги из такого же матово-чёрного металла. Глеб провёл пальцами по бедру, и ничего не почувствовал. «Нельзя получить всё, и сразу», – подумал парень и аккуратно встал. Его качнуло и повело в сторону, организм ощущал слабость. Северин ухватился за спинку, чтобы не упасть. Если руки слушались, словно родные, то вместо ног он ощущал два куска металла, на них ещё предстояло научиться ходить. Рядом с диваном в тусклом лунном свете стоял небольшой журнальный столик, на котором лежала коробочка виртуального интерфейса или, как все его называли сокращённо, виртИнтер. Голографический экран почти не давал света, просто серебристый квадрат, парящий в тридцати сантиметрах над столом, и слегка подсвеченная виртуальная клавиатура. Глеб склонился к монитору, не отпуская свою опору, и прочёл текст:

«Если вы это читаете, значит, мы оба сдержали своё слово. Вы не вспомните ни меня, ни то, что я от вас хотел, но, как я и обещал, вы получили новую жизнь. В этом интерфейсе вы найдёте подробное описание того, что получили. Не советую пренебрегать инструкцией, вы стали обладателем уникального комплекта имплантов «Борей». Считайте, что вы проводите его полевые испытания. Некоторое время мои люди будут наблюдать за вами, пусть это вас не смущает, вы не увидите и не узнаете их. Прощайте, господин Северин».

Глеб сел обратно на диван. Он не мог вспомнить ничего, что произошло за последние месяцы, только какие-то разрозненные куски, яркие силуэты, свет, который мешал разглядеть лица. Но сделка – есть сделка, он получил то, что просил – ему вернули жизнь. Осталось научиться пользоваться ей.

Он ещё раз посмотрел на свои руки, сжал пальцы в кулак, разжал, согнул в локтях, сделал круговое движение плечами. Импланты слушались его, как родные, чего нельзя было сказать о ногах.

Вспомнив, что очень хотел есть, Глеб поднялся и с трудом дошёл до кухни. По дороге парень наткнулся на большое зеркало, висящее на стене, и замер, увидев своё новое тело целиком. Первое, что бросилось ему в глаза, его лицо: стальная пластина с правой стороны исчезла. Там, где она раньше стояла, появилась полумаска из того же металла, что и руки с ногами. Но больше всего его поразил глаз – он отсутствовал. Рука рефлекторно рванулась вверх, и пальцы аккуратно провели по жидкокристаллическому дисплею, сделанному в виде шестигранника, словно кто-то разрезал солнцезащитные очки надвое и закрепил половину на правом глазу. Обожжённую грудь тоже скрыл металл. Что под ним, ещё предстояло узнать, но куча различных разъёмов свидетельствовала о том, что там упрятано множество имплантов. Северин поднял глаза и посмотрел на отражение своего лица, оно выглядело растерянным. Только сейчас парень начал осознавать, что получил намного больше, чем хотел. Он разглядывал себя, не зная, радоваться или орать. Глеб Северин перестал быть человеком, из зеркала на него смотрел киборг, в котором от человека осталось меньше двадцати процентов. Обычные люди назвали таких деформатами, от латинского слова deformis – искажённый, безобразный, уродливый. Хотя, было ещё одно слово – фрик, но его старались избегать, за подобное оскорбление можно получить по морде, а то и в морг угодить.

Вообще с момента поступления имплантов в продажу прошло уже больше десяти лет. До этого их использовали или очень состоятельные люди, поскольку игрушки оказались дорогими, или военные. Но потом всё изменилось. Компания «RevisedIndustry» выпустила на рынок недорогие импланты, которые могли позволить себе очень многие люди. С этого и началась война за влияние. Правда, оказалось, что такая продукция не слишком качественная, организмы носителей отторгали импланты. Но самым большим бичом деформатов стал «Деферин» сырой – недорогой продукт, необходимый для функционирования имплантов. Привыкание, радиоактивное поражение тканей, мутации – всё это плодило настоящих фриков. Те, кто смог выжить и приспособиться, теперь обитали в городских трущобах, куда полиция «РосТеха» или государственная служба контроля (ГСК) без танков даже соваться не решались. Закон там был чистой условностью, человеческая жизнь стоила ровно одну дозу «Деферина». Правда, теперь на рынке правит бал «Гелерон», более безопасный энергетический гель, а некоторые импланты уже используют энергию человеческого тела, но такие стоят бешеных денег, и позволить их себе могут пока что единицы.

Импланты можно было разделить на две группы: внутренние – различные органы, которые размещались в мозгу и в теле, расширяя возможности человечка, и внешние – вроде кибернетических рук и ног. Изначально они предназначались для солдат, потерявших конечности на войне, но, поняв, насколько они эффективны, многие стали самостоятельно ложиться под нож, чтобы заменить здоровые конечности кибернетическими. А корпорации создали целые подразделения из киборгов – люди добровольно подписывали данные контракты, сулившие им немалые деньги и возможности.

Глеб моргнул, отгоняя размышления. Сейчас необходимо набить желудок, сосущая пустота внутри говорила о том, что он давно не питался по-человечески. Открыв холодильник, Глеб обомлел: двухметровый гигант оказался заваленным маленькими капсулами с голубоватым составом, и только на нижней полке лежало несколько упаковок с замороженными готовыми обедами. То, что голубой гель гораздо важнее еды, Северин понял сразу, но есть хотелось. Достав один из обедов, он сунул его в генераторную печь.

– Обед из трёх блюд, – услужливо сообщила та довольно сексуальным женским голосом. – Картофельное пюре, отбивная, суп из морепродуктов, кофе или чай на выбор.

– Кофе, – приказал Глеб.

– Выполняю.

Яркая вспышка, несколько секунд жёлтого света, льющегося из маленького окошка.

– Приготовление закончено, – сообщила печь.

Дверца распахнулась, и из неё выехала керамическая менажница. Крышка исчезла, в трёх судочках, дыша паром и источая манящие ароматы, лежала еда. Два с лишним года Глеб не ел подобного. И даже эти продукты, в которых не было ничего натурального, казались ему сейчас верхом искусства кулинарии.

Забрав поднос, он уселся на высокий стул, стоящий возле обшарпанной, старой роботизированной барной стойки. Искать стол не хотелось, желудок, почувствовавший наличие пищи в зоне досягаемости хозяина, требовал немедленно приступить к её поглощению.

– Что будете пить? – поинтересовался встроенный в стойку робот-бармен.

– Ничего, – буркнул Глеб. – Дай пожрать спокойно.

– Слушаюсь, господин Северин, – мгновенно среагировал динамик. – Может, включить музыку?