История мастера

– Верю. Да и в книге приемов вы записаны, – сказал кастелян.

– Я могу пройти на прием к графу прямо сейчас? – спросил Спарт.

– Вы в своем уме? – кастелян даже ахнул. – Во-первых до вашего приема у графа еще целый час. Во – вторых вам необходимо выучить хотя бы основы светского этикета. Ну, а в третьих? – графский слуга принюхался. – Не мешало бы вам помыться.

Спарт с удовольствием лежал в наполненной до краев теплой водой бадье, пока банщики скребли ему спину мочалками. То и дело они останавливались, выливали на него ушаты с холодной водой и снова немилосердно скребли ему спину и шею.

– Как вас зовут? – принимая у прислужника полотенце, спросил у вылезший из деревянной бадьи Спарт.

– Мое имя Цурик – ответил кастелян, чуть поклонившись.

– Рад знакомству. Сейчас я могу увидеть графа? – снова спросил Спарт.

– Терпение, господин. Сначала оденьтесь.

Мастер внял совету Цурика и быстро оделся. Поправив меч, он пошел за поманившим его рукой кастеляном. Пройдя по многочисленным ступенькам витой каменной лестницы, они вошли в узкий коридор. Стены коридора были увешаны картинами и гобеленами. Освещал коридор только свет факелов. Здесь не было ни одного, даже самого маленького окошка.

Спарт на ходу стал рассматривать портреты и гобелены. Его взгляд поймал кастелян Цурик и тоже на ходу торжественно сказал:

– Заметили, какие замечательные картины? Посмотрите внимательно вот сюда. Да – да, вот сюда. На этот гобелен. Это фамильный герб нашего графа. Посмотрите, на серебряном поле, усыпанном красными розами, изображен белый единорог, символ чистоты и верности слову, над ним перекрещённые мечи. Как вам? Согласитесь прекрасный гобелен. Видно, что у мастера его изготовившего были золотые руки.

Спарт вежливо согласился.

– А вот еще портреты семьи нашего графа – продолжал Цурик – Это, на коне, дедушка графа. А, вон, там, пожилая леди, бабушка. Этот красивый мужчина в доспехах отец, а симпатичная девушка с горностаем на плече, мать. А вон над входом портрет самого графа Вергуса.

Спарт, насколько позволял свет от факелов, рассмотрел портрет графа. С картины на него смотрел высокий, подтянутый, красивый, даже очень красивый, мужчина, одетый в зеленый камзол и обтягивающие штаны. Тут он заметил висящую пустую раму.

– А, что было не так с этим портретом? – спросил удивленный мастер, показывая рукой на пустую раму.

– Раньше здесь висел портрет младшего брата графа Германа, но полгода назад граф велел его снять и сжечь, – грустно ответил Цурик.

– А как на это отреагировал брат графа и чем он вызвал такой гнев Его милости? – спросил Спарт.

– А никак, – кастелян вздохнул. – Он сбежал из графского замка год назад, отказался от всех титулов и скрылся. С тех пор никто в нашем графстве его никогда не видели. Его сиятельство, как узнал, сначала опечалился, людей в поиски снаряжал, только не нашли никого. А ровно полгода назад получил он письмо. От кого было письмо? О чем? Этого никто не знал. Но, когда, Его сиятельство, письмо прочитал, так он его на клочки порвал и велел все, что о брате напоминать могло сжечь, выкинуть, уничтожить. От брата, стало быть, письмо пришло.

– Господин Цурик, позвольте еще один вопрос?

– Задавайте, господин Спарт – разрешил кастелян.

– А какие отношения братьев-графов было раньше? До разрыва, – поинтересовался мастер.

– Ну, что тут скажешь, – кастелян почесал затылок. – Не сказать, чтобы графы раньше жили, душа в душу. Всякое бывало. Просто слишком разные у них натуры. Граф Вергус – человек эмоциональный, хваткий. Всю юность в пирах да забавах провел. Охоту любит до невозможности. Если, кто светский прием устраивает так, его милость граф, тут как тут. Сколько я его помню, всегда таким был. С юных лет. Пиры, забавы, веселье, подружки.…Правда, вот сейчас более менее исправился. А вот брат его Герман совсем другой человек. Тихий, спокойный, со всеми обходительный. В отличие от старшего брата пиры, забава, охота и все то, чем занимаются дворяне, вызывало в нем отвращение. Вместо попоек часто за книгами сидел, живописью увлекался. Различие в интересах становилось камнем преткновения для братьев. Так, что нельзя сказать, что они слишком уж любили друг друга. Герман считал брата распутником и пьяницей. А граф часто говорил, что его брат сумасшедший и не умеет радоваться жизни. Ну, хватит нам болтать, господин Спарт, мы уже пришли.

Они вошли в богато обставленную комнату освещенною изящной позолоченной люстрой. Кастелян жестом приказал мастеру сесть.

– А теперь я могу увидеть графа? – спросил, присаживающийся на резной стул Спарт.

– Сначала вам не мешало выучить хотя бы толику правил светского этикета, – сказал кастелян, поправляя очки. – Пожалуй, не будем терять времени и начнем. Во-первых, вам надо запомнить, как следует обращаться к титулованным особам. Запоминайте. Барон – Ваша Милость. Виконт – Ваша милость. Самое важное, граф – Ваше сиятельство. Маркиз – Ваше сиятельство. Герцог – Ваша светлость. Принц Крови – Ваше высочество. Король – Ваше высочество. Вам самое главное запомнить, что к графу Вергусу надо обращаться ни как иначе, а только Ваше сиятельство. Запомнили? – Цурик вопросительно взглянул на Спарта.

– Да, господин Цурик. Запомнил.

Замечательно. Идем дальше. Как войдете к Его сиятельству, вы должны, как низший по рангу отвесить глубокий поклон. Запомните, что не в коем случае нельзя ругаться при графе. Если вдруг вырвалось, извинитесь. Но я советую, вам себя сдерживать, господин Спарт. Так же вы должны иметь поручителя при дворе, который будет представлять вас Его сиятельству. Вашим поручителем при дворе являюсь я и на меня возложены также некоторые обязательства, в частности я несу за вас ответственность. Так что постарайтесь уж не подвести меня. Хорошо?

– Постараюсь, господин Цурик. Это все? – в нетерпении спросил Спарт.

– Да все. Хотя нет, чуть не забыл. Оружие. Вам ни в коем случае нельзя вынимать оружие из ножен при Его сиятельстве графе Вергусе. Ни в коем случае. Знаете, что давайте лучше оставим ваше оружие здесь. Не волнуйтесь, с ним ничего не случится. Вы не против?

– Хорошо, господин Цурик. Теперь я могу увидеть графа?

– Да, пройдемте.

Его сиятельство, граф Вергус, сидел в окружении двух богато одетых людей.

– Его сиятельство, это господин… – хотел было представить графу Спарта кастелян Цурик.

– Спарт… господин Спарт, – перебил кастеляна граф. – Выйди, Цурик, я так думаю, дальше господину Спарту твоя помощь не потребуется.

Цурик поклонился и поспешно вышел.

– Вы тоже, господа, выйдете, поговорим позже, – приказал граф стоявшим рядом с ним людям.

Те поклонись и вышли, оставив графа и Спарта наедине.

– Я много о тебе слышал. Ты же мастер? – после недолгого молчания спросил граф.

– Да, Ваше сиятельство.

– Мастера. Не думал, что когда нибудь мне придется воспользоваться помощью этого ордена. Ну, да ладно. Мне сказали ты один из лучших. – Это так? – с недоверием посмотрел на Спарта граф.

– Я думаю, будет лучше, если Ваше сиятельство посвятит меня в дело без прелюдий и скажет, зачем вам понадобился мастер.

– Ну, без прелюдий, так без прелюдий, – граф нахмурился, ничего не выдавало в нем распутника и пьяницу, каким описывал его Цурик. – Дело, господин мастер, такое. Как ты относишься к магии, то есть к волшебству, чародеям?

– Не сказать, что я от нее в восторге – признался мастер.

– А ты, что-нибудь слышали о чародее Григоре? – снова спросил граф.

– Как-то не приходилось.

– Жаль, потому что именно с этим чародеем будет связана твоя работа, – сказал граф.

– Каким образом?

– Слушай, господин Спарт, – граф встал и нервно заходил по залу. – Внимательно слушай. Ты, наверное, знаешь, что я не единственный сын в семье. У меня есть младший брат по имени Герман. Если честно я никогда не любил своего брата. Он ходил по нашему замку никчемным замухрышкой, держа подмышкой какую-нибудь толстенную книгу, и от него, по сути, не было ничего путного. Чему это ты улыбаешься? А… Значит и тебе уже успели забить голову россказнями о том какой я пьяница и бездельник. В этих байках нет ни на грош правды. И в основном такой славой я обязан своему любимому братцу. Хотя ладно я немного вру, поначалу я действительно жил довольно разгульно. Пиры, забавы… Все это было. Но только в раннем возрасте. Единственное, что осталось во мне от разгульной молодости это страсть к охоте и все. Я изменился. А мой братец нет. Ни на грош не изменился. Его ничего не интересовало кроме, как чтение. Нет, не подумай я не против книг. Но ладно если бы он читал толковые книги, так нет, брат в основном читал книги магического содержания. Заклинания, формулы одним словом все то, что у нормального человека вызвало бы отвращение. Отсюда вывод, что мой брат был ненормальным. Потому что свои книжонки он обожал. Я ему всегда говорил, что не доведет его магия до добра. И был прав. Настал день, когда мой братец, потеряв последние мозги, сбежал из замка. Что я сделал, я оправил за ним погоню, которая ни к чему не привела. Три месяца длились поиски. Наконец мы нашли косматого и бородатого седого деда, у которого, как оказалось, долгое время жил мой брат. Старик признался, что, дескать, все правда брат у него жил, но где сейчас он не знает. Оказалось, что дед на самом деле не дед, а колдун, который открыл в моем брате уникальные колдовские способности. Деда я из своего графства прогнал, а поиски прекратил. Я уже и не чаялся узнать, что-либо о брате, как полгода назад от него приходит письмо. Пишет он мне, что обрел невероятно могучие магические силы, сменил имя и, что теперь известен, как чародей Григор написал, что живет он в прекрасном доме в Эргосе и все у него хорошо. А потом начал в письме поносить меня почем зря. Я на него разгневался, письмо разорвал, а любую вещь, напоминающую о брате, велел уничтожить. Я бы наверно о нем и не вспомнил, если бы не узнал от надежного человека, что чародей Григор из Эргоса, взят под стражу и скоро будет казнен. Видать не помогли братцу невероятные могучие магические силы. Вот и стало мне жалко брата. Хоть он и дурак, а все-таки родная кровь. Вот я и позвал тебя. Хочу я брата освободить и помириться с ним заодно.