–Ты в этом так уверена?! Ну смотри же на то, что я пережила!
В тот момент появилась яркая вспышка света, а потом, как в старом кино, понеслись картинки…
Перед их глазами возник монастырь, расположенный где- то под холмом. Вокруг были деревья с изумрудными листьями, на улице гулял прохладный ветерок, но с неба светило ласковое солнце, а также слышалось пение птиц. Облаков на лазурном небе почти не было, а прямо впереди был замок. Точнее не совсем замок, а просто старый храм, вокруг которого стояли разные здания, где жили монахи. Стены почему- то казались отвратительно серыми. Сами дома были очень красивыми, шпили величественно тянулись в небесную высь, над рыжими крышами начал раздаваться звон большого колокола, а вдали слышался радостный смех, но тут же раздался крик. Они слышали, как какой- то женский голос ругал их за то, что она устала, что хочет отдохнуть и что она голодная. Они слышали столько проклятий, которыми говорили лишь одно- ты слаба.
Затем всё пропало в дымке, а потом появился магазин. Такой большой, с длинными полками, которые почти ломались от тяжести яств. Тут же они увидели детские ноги в колготках и юбку того, из чьих глаз они смотрели. Селия тогда сидела в корзине и с жадностью пожирала глазами разные вкусности. Иногда она говорила, что хочет что- то, и рука взрослого мужчины или мальчика брали это и клали в тележку к радостной девочке, которая почти что плакала от эмоций, переполнявших её. А когда в её руках оказался ещё горячий тёмный хлеб… Тут было невозможно сдержать слёзы.
А дальше… Они увидели белый свет ламп, такой мерзкий, который всегда сопровождает звук, кабинет с койкой, большим плакатом со скелетом на салатовой стене. Также они видели ноги, но уже девочки постарше- она была в чулках и туфельках, а ещё была видна юбка, в каких ходят первоклассницы. Рядом слышался диалог врача и мамы, но его сначала заглушали крики Хельги, которые становились всё тише, и всё более отчётливо слышались слова врача: "с этим просто невозможно жить… Она точно не справится… Не сможет…". Они были сказаны не то с безразличием, не то с насмешкой, будто тебе плевали в лицо.
И вот теперь эпизод, который будто разжигал огонь внутри- всё ещё начальная школа, стадион, по которому бегают дети, а они медленно шли в школьной форме, тут сзади раздался крик. Опять смех, только над тем, что они всегда освобождённые, что не смогут так же бегать, как она. Это была одноклассница, от вида которой становилось сразу не по себе. Эту нападку они так просто не оставили- предложили на перегонки на сто метров, пока учитель не видит. Согласилась. Встали на изготовку, и стартовали… Это чувство… Когда ты с самой первой секунды вырываешься вперёд, а потом только удаляешься, и к концу дистанции безоговорочно лидируешь, прибегаешь первой, уставшей до нельзя, с тяжелым дыханием, но победившей. Сердце билось так, будто было готово выпрыгнуть, в глазах немного потемнело, внутри, казалось, скрипели кузнечные меха, но это был он… Вкус победы, с которым пришла мысль, которая словно шило пронзила их сознание- "Я могу! Я сильная! Я могу победить, даже когда это невозможно!".
Снова тот самый мерзкий свет ламп, который можно услышать… Мягкий плюшевый кот, который стал им единственным и первым другом в полной мере. Шум катящихся каталок, шорохи ног сестёр… Крики тех, кому ставили уколы и брали кровь. Боль… Тонкая и изящная рука, на которой повязка, при взгляде на которую снова ощущаешь то мерзкое чувство, когда протыкают вену иглой. Жёсткая койка с унылым бельём… Деревья без листьев за окном, напоминавшие кривые скелеты, изогнувшиеся в необузданном танце… Вкус слёз, такой неприятный, терпимый, но жгучий в глубине души- от того, что они вызваны не радостью, от того, что это клеймо слабых… Слова врачей о том, что надо наблюдать… Надо делать то, делать сё и не факт, что поможет. Наигранная жалость и откровенный наглёж, клевета и новая волна боли, жгучего вкуса слёз и горечи…
Новая школа. Точнее гигантские корпуса, где предстояло им жить и учиться. Недели вне дома, а потом долгая дорога туда. Подъём в понедельник в пять, снова дорога, тяжеленые портфели. Редкие смешки тех, кто сразу невзлюбил. Первый соперник, которого пророчили в друзья… Всё становится темнее, будто идёт погружение на глубину, но тут пробиваются три лучика света, которые начинают потихоньку греть…
Затем их снова озарил свет, но в этот раз он был тёплым и даже греющим. Они увидели то, что грело душу девушке- первая встреча с лучшей подругой, время, проведённое с ней, ночевки, долгие беседы, иногда ни о чём, и долгие будни в школе, когда она была рядом… А потом они увидели Эрвина- их первую встречу, ощутили то самое, что почувствовала Селия при взгляде парня, а потом… Их совместные прогулки, тёплые объятия и радостный смех от нелепых ситуаций и забавного поведения кого- то из них. Экран телефона, на котором видна переписка, долгие ночные разговоры…
Однако крайним таким эпизодом была прогулка у реки- они стояли у перил и смотрели в воду, на которой уже отражались огни улиц. Солнце почти скрылось, его лучи были далеко позади, поднимался слабый ветер. Их глаза сначала смотрели на водную гладь, а потом на деревья, теряющие листья и на траву, которая будто умирала. Также она чувствовала тепло от рук Эрвина, который нежно её обнимал. Она обернулась, взмахнув волосами, и игриво улыбнулась и они стали сближать свои лица. Они почти коснулись, но… Они ощутили слабость, которая не давала стоять, а потом она стала сильнее. Они начали падать, с трудом держа глаза открытыми… Стало очень холодно и больно; боль становилась всё сильнее, и вскоре она уже не могла держать глаза открытыми- всё поглотила тьма…
Капельница. Это первое, что она увидела. Вокруг зеленоватые стены, слабый свет, который будто выжигал кожу, и нестерпимая боль, от которой хотелось плакать. Но она не рыдала. Её руку кто- то сжимал, а его голова лежала на одеяле. Это была больница… Каждый день брали анализы, капали что- то, что жгло вены изнутри, а также она постоянно мучилась от болей, которые не давали даже спать. Хотелось рыдать, но они знали, что плакать- это быть слабым, но тут уже появились сомнения, что можно такое стерпеть.
Боль всё сильнее. Врачи лишь разводили руками, отшучивались, но было не смешно. Всё больнее, будто ты попал в капкан на гигантского медведя. Она уже сводила с ума, бумага, пропитанная ею, не помогала… Казалось, что дальше ничего нет- только эта боль и смех над ними… Становилось всё темнее, будто кто- то тянул на глубину, но тут же появились три луча света, которые не давали ей потеряться.
Ужасный вопль повис над кампусом. Его было слышно даже в студгородке. Мария скрючилась от боли и кричала в агонии, будто её пытали самыми извращёнными методами. Девушка не могла стерпеть боль, билась в конвульсиях, будто эпилептик, а её безумные, налитые кровью глаза уже были навыкате. Селия же опала, но казалось совершенно нормальной. Она открыла глаза; такие зелёные, они смотрели на мир так, будто в них горело, нет- бушевало, пламя. Она подняла взор на визжащую Марию, которая немного успокоилась. Тяжело дыша, она встала и сжала кулаки.
Они кинулись друг на друга, словно хищные звери. Битва началась жестокая- Селия яростно била её то в лицо, то в корпус, то пыталась сделать подножку. Мария же хоть и пыталась ответить, но всё пропускала. На идеальном лице появились синяки, глаз заплыл, а под рубашкой стали появляться небольшие пятнышки крови. Окончанием недолгого боя стал удар по шее, которым Селия одарила девушку с непревзойдённой силой. Та упала без сил.
Селия медленно отвернулась и пошла в сторону свидетелей, которые уже с радостью выдыхали, но тут услышала слабое дыхание. Мария приподняла голову, показав кровью налитые и бешенные глаза, однако в тот момент она не казалась страшной или даже хоть как- то угрожающей- она была жалкой. Та открыла рот, откуда сразу потекла тёмная и густая кровь, и с трудом произнесла:
–Как ты можешь жить, неся столько боли…
На следующий день Август уже знал о случившемся. Он организовал встречу сильнейших в холле, который обычно пустовал. В нём уже сидела в кресле Мария, гулявшая глазами по стенам, словно стыдившаяся чего- то, а также стоял сам парень. Они ждали вторую в Рейтинге, и его необходимость ещё раз встретиться с ней напрягала.
Тут раздался грохот, и открылась дверь.
–Здорово, бродяги!
В комнату вошла высокая (такого же роста, как и Селия) девушка, которая была довольно тонкой- небольшая грудь, узкие бёдра и талия, но она не казалось скелетом- в её фигуре было некое очарование. У неё были белые волосы, уложенные в удлинённое каре, причём кончики у всех были ломкими; один глаз был янтарным, а другой- голубым.
Носила девушка чёрную рубашку и такого же оттенка юбку до щиколоток, разве что на крайней была белая полоса. На шее повязан красный платок. Она подошла к своим друзьям, шаркая старыми кроссовками и посмотрела на них. У неё были кривые зубы, но при этом улыбка казалось очаровательно- обманчивой, ровным счётом, как и глаза.
–Ты наконец пришла…
–Ирма Ришельё, к вашим услугам! – она надменно посмотрела на него и поклонилась.
Артур одним ударом впечатал её в стену, где образовалась гигантская трещина. Девушка теперь лежала там, истекая кровью- один глаз стал полностью красным, синяки были на руках, а ноги, казалось, были переломаны.
–За что? – спросила она таким голосом, будто была готова расплакаться.
–Ты опоздала. Тем более, ты слишком сегодня легкомысленна.
Тут он почувствовал холод. Тонкие пальцы, будто мертвеца, легли ему на плечи. Он чуть повернул голову и испытал непередаваемый ужас.
Сзади сияла ужасающая улыбка и один янтарно- золотой глаз. От них веяло холодом и… Август в этом был готов поклясться, смертью.
–Так ты хочешь, чтобы я стала серьёзной?!
Тут Артур умудрился развернуться и отскочить в сторону. Ирма же стояла, словно не могла выпрямиться в полный рост, будто внутри что- то сломалось…
–Так лучше. Присаживайся…– сказал он, подвинув ей кресло, как джентльмен.
–Спасибки! – она с радостью туда плюхнулась, словно ничего не было.
–Итак, сегодня на повестке дня та самая, которая бросила мне вызов ещё в сентябре.
–Селия… Или как её?
–Так точно. Она стала слишком опасной…
–Ты это понял после того, как её поколотили? – Ришельё показала на Марию, которая сразу спрятала глаза.
–Никак нет. Я это понял ещё в октябре, когда столкнулся с ней в магазине. Её аура изменилась… Она словно была наполнена силой, жизнью и огнём.
–За месяц? Стать такой сильной? Чтобы ты испугался? Ставлю десятку, что ты оттуда сразу слинял!
Август вздохнул и отдал красную купюру девушке. Та ехидно усмехнулась и убрала её в карман.
–Дело в том, что она стала гораздо сильнее. Я не был уверен, что она нам ровня, пока не услышал об этом…
–Проигрыше нашего будущего мозгоправа?
–Нет. Первыми ей проиграли они!
Тут из- за двери вывалились Нед и Зед. Они молча сели на диван.
–Ещё в октябре они проиграли ей.
–Она одна тогда их вдвоём побила?
–Нет. С ней был тот парень.
–А он что?
–Трудно сказать. Он тоже силён, но его аура другая- более холодная и спокойная, я полагаю.
–Его нет в Рейтинге, он ни разу не дрался…
–Нед говорил, что они тогда одним ударом их обоих вырубили.