Самый страшный волк

– Нет…нееее – Завизжал толстяк, но его протесты остались не услышанными. Бродяга вновь вскочил ему на спину.

***

Ключи действительно оказались там, где сказал Мирон. Точнее, всего два ключа. Они болтались на изящном крючке, неаккуратно привинченном к стене толстым саморезом. Похоже, что беззаботная жизнь не сумела подготовить парней к работе руками.

Сергей толкнул тяжелую дверь и дождавшись когда он ударить о стену начал спускаться. Выключателя он не нашел, а потому осторожно нащупал ногой первую ступень, стараясь не кувыркнуться вниз. Насколько он помнил, глубина там приличная. Но, как только он перешагнул порог, яркие лампы автоматически зажглись, освещая узкое пространство. Вот они чудеса техники.

Остановился в том месте, откуда коридор уплывал в даль, на подобие узкой речушки. Бледно синий цвет стен навевал тоску и апатию. Сунул ключ в ближайшую дверь и прислушался, прежде чем провернуть его в замке.

А что если по ту сторону такой же безумец, как и психованный Тощий? Не хочется, пережив столько напастей погибнуть от укусов еще одного бродяги. Мужчина прижался щекой к гладкой, холодящей вспотевшую кожу поверхности вслушиваясь в царящую по ту сторону тишину. Там никого? Или…нет, он четко расслышал негромкие всхлипывания.

Будь, что будет, решил Сергей и, крутанув ключ, распахнул тяжелую дверь. Сначала ему показалось, что в помещении действительно никого нет, но затем, в дальнем темном углу колыхнулась тень.

– Ты кто такой? – Голос явно мужской…хотя и звучит весьма звонко.

– Сергей. – Ответил мужчина и сделал шаг назад, освобождая проход. – Ты можешь уйти.

– А…они? – Точно, это подросток лет пятнадцати не больше. Он слегка подался вперед, подставив под свет вихрастую голову с большими заплаканными глазами. Разбитые губы дрожали, словно он едва сдерживал рыдания.

– Они не будут против. – Сергей развернулся к мальчишке спиной и вставил ключ в соседнюю дверь.

– И этот…толстый? – Подросток, кажется, все еще не воспринимал его слова всерьез, словно это была очередная садистская шутка.

– И он тоже.

– Мне нужна одежда…хотя бы штаны…он…он… – Мальчишка снова расплакался, но Сергей его больше не слушал. Он переходил от одной двери к другой и распахивал их машинальными движениями. Практически за каждой он встречал все те же перепуганные взгляды, изувеченные тела и робкую нерешительность. А где не встречал…он не разглядывал то, что находилось внутри. Мертвым не повезло, а он пришел сюда за живыми.

В последней камере, залитой кровью как кабинет пьяного хирурга, на полу лежала громадная туша чернокожего мужчины. А отделенная от него голова выглядывала из отхожего ведра, робко поблескивая на него большими белоснежными белками.

К тому моменту когда он закончил, пленники уже покинули свои камеры. Все кто мог сделать это самостоятельно. Одна девушка плашмя лежала перед ступенями ведущими к свободе. Она царапала бетонную поверхность лишенными ногтей пальцами и негромко хныкала, понимая, что ни за что не сумеет преодолеть эту преграду.

Сергей чуть замедлил шаг и аккуратно перешагнул раскинутые в стороны, изувеченные ноги, стараясь не вслушиваться в царапающие слух мольбы. Помочь ей больше, чем он уже сделал, все равно не сумеет.

Тощий исчез вместе с остальными. То ли его манил запах долгожданной свободы, а может он увидел приглянувшуюся ему давно сучку и теперь преследует ее где-то поблизости. Думать об этом не хотелось. Мирон все так же лежал ничком. Из толстой шеи торчали несколько заметно погрызенных позвонков.

Руслан умер. Сергей, на всякий случай, сильно пихнул его подошвой ботинка по лицу, заметно вдавив большой, орлиный нос в лицо, но тот не шевельнулся. Кровь из пробитого горла тоже больше не текла.

– Ну что же ты… – Разочарованно покачал головой Сергей. – Хотя черт с тобой, я слишком устал.

Мужчина сел на траву, не чувствуя как уже остывшая, но еще не свернувшаяся кровь мгновенно пропитала его одежду. Ему вдруг стало неумолимо тяжело, как будто откуда-то сверху спустили многотонный груз и бесцеремонно взвалили на его плечи. В глазах потемнело. Господи, как же он устал.

***

Переносица жутко болела. Точнее болело все тело, но боль в переносице терзала его на удивление сильно, словно кто-то вонзил в нее острый нож и теперь усердно орудовал внутри. Застонав, он попытался дотронуться пальцами левой руки до этого места, но его запястье перехватила чья-то сильная ладонь.

– Черт. Он в сознании. Артем, ты снова косячишь!

– Да как же…все как обычно делал…

– Вот именно, а нужно делать правильно. Давай уже вырубай его, он сейчас все испортит!

– Да, да..

Сергей почувствовал, как на него накатывает тупая сонливость. Боль исчезла, он провалился в темноту, слыша сквозь свинцовую пелену, как переругиваются какие-то люди.

Глава 16

Сергей открыл глаза и уставился перед собой. Пошарпанный, давно нуждающийся в побелке потолок, с бледными желтоватыми потеками в углу, старые люминесцентные лампы нечасто подрагивали, словно решая стоит ли им работать в полную силу или лучше вовсе не зажигаться. Справа белая дверь, небрежно покрашенная прямо поверх не зашкуренной поверхности, а слева…левая часть комнаты по-прежнему оставалась для него невидимой.

Заерзав на застонавшей ржавыми пружинами кровати, он попытался повернуться, но его запястье отказывалось повиноваться, крепко удерживая тело в прежнем, не самом удобном положении. В голове мелькнула паническая мысль, что кто-то из садистов остался в живых и теперь он навсегда заперт в том жутком подвале.

– Нет…– Сухо застонал он, испугавшись собственного голоса, настолько чужим и незнакомым он показался.

– Ооо…вы пришли в себя? Замечательно. – Кто-то находился в опасной близости. – Как себя чувствуете Сергей Викторович? Позвать врача?

Врача? Он что в больнице? Как, черт побери?

– Я в больнице?

– Именно так, вы в евгеньевской тюремной больнице. Находитесь здесь уже четверо суток, с тех пор как вас обнаружил, эм…на территории особняка Руслана Чинкаева. Вы что-нибудь помните об этом?

Что-нибудь? Да он помнит все, в малейших деталях.

– Нет…Что случилось?

– Ну…в этом мы и собираемся разобраться. Меня, кстати, зовут Николай Анатольевич Рыбкин. Я следователь по вашему делу. – В поле зрения возникла тонкая, покрытая густой растительностью ладонь. – Ах да…у вас ведь рука. Прошу прощения.

– Позовите врача. – Сергей не горел желанием говорить со следователем.

– Обязательно. – Находящийся вне поля зрения полицейский говорил спокойным, но очень настойчивым тоном. – Прибывший по вызову наряд обнаружил девять трупов и вас. Можете объяснить, что произошло?

– Они чертовы психопаты. – Сергей зажмурил глаза, надеясь, что все происходящее окажется всего лишь плодом воспаленного воображения.

– Поэтому вы их убили? Поймите Сергей Викторович, я на вашей стороне. Мы уже опросили потерпевших и…обстоятельства и правда весьма незаурядные.

– Да…то есть нет, не всех. – Сергею вдруг нестерпимо захотелось выговориться, рассказать всю правду хотя бы кому-нибудь, пусть даже следователю. – Они ведь тоже не сидели сложа руки.

– Конечно. Это…заметно. – Следователь замялся или ему только показалось? Господи…голова просто раскалывается…– Послушайте, я все вам расскажу, обещаю. Но не сейчас. Сейчас мне нужен врач, иначе я с ума сойду от этой боли.

Следователь несколько секунд молчал, раздумывая над словами пациента, но затем сжалился. Он прошел к выходу, где Сергей наконец сумел рассмотреть невысокую сутулую фигуру. Одет в старенький, но еще крепкий костюм двойку, под мышкой коричневая кожаная папка, для бумаг, походка усталая, какая-то шаркающая. Он напоминал одного из тех вечно усталых детективов, чей образ так любят эксплуатировать в кино.

– Я вернусь завтра.

Оставшись в одиночестве, Сергей начал обдумывать свои варианты. Сбежать не удастся, рука прикована наручниками к стальной стойке кровати, вторая вообще замотана в гипс и отказывается повиноваться. Левый глаз не видит. К тому же он так устал. К черту, никаких мыслей о бегстве.

– Сереженька… – Вслед за пожилым врачом в толстых очках водруженных на широкий мясистый нос протиснулась его мать. Женщина бросилась к постели и обеими руками ухватила его за правое предплечье, крепко стискивая его в своих ладонях. – Сереженька…

– Женщина, не мешайте работать. – Врач бесцеремонно отпихнул ее в сторону и о чудо, она покорно повиновалась. – И так…как вы себя чувствуете?