Чужой: Изоляция

Капитан отдыхал, пока его команда сортировала недавно выловленную из космоса груду мусора в надежде обнаружить что-нибудь ценное. Обычно ничего не находилось, но Марлоу жил надеждой – больше ему ничего не оставалось. Если этот улов не принесет ничего стоящего, ему придется серьезно обдумать вариант сокращения команды с пяти человек всего до двух.

Он поднес ложку переработанной еды к лицу, но обнаружил, что не может заставить себя отправить ее в рот. Его разум, его язык, его вкусовые рецепторы – все взбунтовались от перспективы снова подвергнуться испытанию этим безвкусным набором белесых молекул, имеющих консистенцию соплей.

В отчаянии Марлоу попытался вспомнить, какова на вкус настоящая еда. Когда он был мальчишкой, то обожал грейпфруты. Их не всегда можно было себе позволить, но порой родителям удавалось купить несколько штук по дешевке. Случалось такое не часто, а потому, когда все же случалось, это был праздник.

Прошли годы с тех пор, как он в последний раз ел грейпфрут.

Или любой другой фрукт в принципе, если уж на то пошло.

Марлоу попытался было представать, что месиво в ложке – это грейпфрут. Или грейпфрутовый сок. Или что месиво имеет вкус грейпфрута. У него ничего не вышло.

Внезапно интерком затрещал статикой, и от неожиданности Марлоу даже выронил ложку на палубу. Не слишком переживая об утрате «еды», он подошел к коммуникатору и нажал кнопку:

– Марлоу. Повтори.

Снова послышался треск, но на этот раз ему удалось различить голос Дина Льюиса – техника. Пару секунд спустя Марлоу бросил попытки разобрать, что тот говорит.

– Я сейчас спущусь, – сказал он, надеясь, что именно этого Льюис и хотел. Если нет – ну, очень жаль.

Марлоу пригнул голову, чтобы вынырнуть из крошечного помещения, протиснулся по узкому коридору и направился к техническому ангару. Там он нашел Льюиса – тот склонился над рабочим столом, заваленном частями собранных обломков.

– Когда ты, на хрен, починишь интеркомы, Льюис? – без всяких преамбул поинтересовался Марлоу.

– Ты о чем? – откликнулся техник. – Они нормально работают. Я тебя слышал четко и ясно.

– Ну хоть кто-то, – хмыкнул судовладелец. – А то я ни шиша не разобрал.

– Наверное, динамик в столовой накрылся. Я разберусь.

Льюис всегда говорил «я разберусь», но очень редко действительно делал что-то без напоминаний – многократных напоминаний. Это было одной из многих черт, что Марлоу ненавидел в технике, но больше всего его бесила здоровенная борода Льюиса – настолько густая, что в ней можно было спрятать птичье гнездо. Марлоу уже собирался сказать какую-нибудь грубость, когда заметил, что предмет на рабочем столе выглядит знакомо.

– Это то, что я думаю? – спросил он. – В этом мусоре оказался бортовой регистратор?

Он попытался скрыть излишний оптимизм в голосе. Терпящие бедствие корабли часто сбрасывали бортовые регистраторы, но он уже обжигался на подобных находках – регистраторы попадались с кораблей или давно найденных, или уничтоженных. Конечно, кто-нибудь скорее всего заплатит что-то и за это, но не стоило слишком сильно надеяться, что регистратор приведет их к более крупной находке.

– Ну да, – Льюис ухмыльнулся из-за своих нелепых зарослей. – И это чертова золотая жила.

– Да ну, конечно. – Судовладелец сложил на груди покрытые татуировками руки, и сердито посмотрел на собеседника. – Единственная золотая жила, о которой я знаю – это «Ностромо». Из-за награды, что Компания предлагает… Сколько уже? Целую вечность? Каждый мусорщик жаждет найти кусок именно с него. Так что даже не…

Внезапно Марлоу сообразил, что техник продолжает ухмыляться.

– Да ладно! Ты мне голову морочишь.

Льюис только сделал жест рукой:

– А ты взгляни.

Он указал на предмет, и Марлоу впервые действительно внимательно посмотрел на находку. На столе лежала красная коробочка с небольшим экраном и клавиатурой. На боку была выдавлена маркировка:

БУКСИР «НОСТРОМО»

рег. 180924609

– Твою мать!

– Ну? – Льюис хлопнул в ладоши. – Чертова золотая жила!

– Блин… «Вейланд-Ютани» ищут этот борт сколько, уже пятнадцать лет? Вот дерьмо!

Марлоу покачал головой. Его разум затопили мечты о трюме, наполненном настоящей едой. О полноценной команде, а не пяти людях, каждый из которых работал за шестерых. Дьявол – да и о новом корабле, запчасти для которого выпущены в этом десятилетии.

А потом он заметил, что экран регистратора чист.

– Удалось взломать? – у него возникло сосущее ощущение, что ответ ему уже известен.

Льюис покачал головой.

– Не, тут шифр «Вейланд-Ютани». У них есть деньги на действительно хороших программистов. Хотя я работаю над этим. У меня есть навигационные данные – их они никогда не шифруют, потому что хотят, чтобы корабль нашли – я уже переслал их твоей жене.

– Отлично, – сказал Марлоу. – Может, нам удастся найти корабль, прежде чем это сделает кто-то другой. А если и нет, Компания заплатит сполна и за один регистратор.

Интерком испустил громкий взвизг, и мужчины подпрыгнули. Затем последовал новый поток помех. Идя к настенному устройству, Марлоу сверкнул глазами через плечо:

– Четко и ясно, да?

Льюис только пожал плечами и поскреб подбородок. Марлоу был уверен, что когда-нибудь он потеряет в своей растительности руку.

– Знаешь, я бы выдрал эту твою бороду, если б не считал, что на это уйдет хренова вечность. – Он нажал кнопку интеркома. – Марлоу.

Сквозь треск раздался голос:

– Поднимайся сюда, быстро.

Хотя и плохо узнаваемый, голос принадлежал его жене, Катерине Фостер.

– Почему? Что случилось?

– Просто поднимайся сюда!

Льюис издал смешок:

– Вы женаты уже так долго, а ты все еще не бежишь к ней, когда она зовет? Святой законный союз так не работает, босс.

– Скорее всего, она просто не хочет трахаться с этим дерьмовым интеркомом, – ответил ему судовладелец. – Почини его, Льюис. В противном случае обещаю, что выделю полдня на то, чтобы действительно выдрать твою бороду.

– Иди ты, – Льюис указал на интерком. – Он работает! Ты же ее слышал? Четко и ясно, как я и говорил.

Закатив глаза, Марлоу решил, что спорить – себе дороже, и направился к люку.