Три желания для золотой рыбки

– Конечно, проводят, – кинула я взгляд на замершую горничную и получила в ответ едва заметный кивок головы. – Вы же наш самый дорогой гость. В этом доме вам всегда рады и готовы принимать, как родного. Уютная комната вас уже ожидает, и знайте, эти покои в вашем распоряжении в любое время дня и ночи независимо от обстоятельств.

– Замечательно, – просиял мужчина. – Давайте мы с вами скорее подпишем все бумаги и королевский указ, а потом каждый отправится по своим делам. Негоже задерживаться всем из-за простых формальностей, которые и так по сути решены. Подождите секунду, я все подготовлю для быстрого прохождения этой непростой и весьма неприятной процедуры. Все же ваша память так чиста и светла в тягостных думах о госпоже Диктории.

– Как вам будет угодно, – я взглянула на объемную папку в его руках.

Пока я с интересом наблюдала за перекладыванием одних и тех же бумаг с места на место, служанка медленно и осторожно исчезла из комнаты. Прислуга здесь была под стать самой хозяйке, которая лично всех нас выбирала. Поэтому насчет домашнего персонала я могла не переживать – никто не позволит и лишнему звуку просочиться за пределы поместья.

Даже если кто-то из слуг подкуплен, вряд ли он за оставшиеся пару часов сможет выбраться за кованые ограды этих стен и сообщить маркизу об изменении моего статуса. Происходили все эти события слишком быстро, и осведомлены о них пока что были лишь единицы.

Наконец-то бумажное перекладывание было завершено, и мы принялись за работу. Гора документов пугала меня все больше с каждой минутой. Создавалось ощущение, что ей конца и края нет. Однако в час мы все же уложились, теперь оставалось дождаться полуночи и, якобы, официально их подписать. Сущие мелочи, учитывая ограниченный круг посвященных в тайну лиц.

– Герцогиня, – граф растянул губы в слащавой улыбке, – поздравляю, в полночь вы официально станете единоличной наследницей всего состояния рода де Шаларгу. Так что можете больше не беспокоиться о собственном двоюродном брате и его матери. Им ничего не достанется. Еще раз поздравляю от всей души.

– Спасибо, – я устало кивнула ему. – Прошу, наслаждайтесь гостеприимством нашего дома. А я пока пойду еще раз попрощаюсь с бабушкой. Она достойна только самого лучшего, включая вечную память потомков о ней. Прошу меня извинить, не смогу составить вам компанию за поздним ужином. Еще раз спасибо, и отдыхайте в свое удовольствие.

– Обязательно.

Служанка скользнула обратно в комнату, передала мне небольшой конверт.

– Вас уже ждут, – указала я на девушку, вертя конверт в руках.

– Тогда не буду вас отвлекать.

Парочка, тихо переговариваясь, удалилась из комнаты.

Что же это такое? Граф словно с неохотой оставлял меня в одиночестве. Ну ничего, самое главное сейчас – доказать всем аристократам и даже самой себе, что нет наследников достойнее меня. Присев обратно в кресло, я решила ознакомится с загадочным посланием, переданным служанкой. Остальные дела подождут ночи. Адвоката я все равно до обеда не увижу.

«Доброго вам дня, леди Лунария. Возможно, мое послание покажется вам странным и неоправданным. Но я просто обязан выразить свою скорбь об утрате вашей госпожи. Надеюсь, маркиз Варион не такой дурак, каким кажется. К сожалению, лично не смогу присутствовать на похоронах герцогини Диктории де Шаларгу, но обещаю вернуться за вами. Я не позволю отбросу знати положить свои мерзкие лапы на вас.

Я хотел с триумфальной победой предстать перед вами, а возвращаюсь в столь скорбный для вас час. Но знайте, вам стоит только дождаться меня с войны. Надеюсь, к моменту, когда вы прочтете это письмо, мы возьмем последний рубеж защиты.

Перед началом войны я был у вашей официальной покровительницы, и теперь у меня на руках есть два договора. По первому я претендую на руку ее горячо любимой внучки, по второму же она мне перепродает права на вас. Не важно, по какому из них, но я заберу вас из рук маркиза, только дождитесь.

Вероятно, вам это покажется странным и необычным, но я слишком долго откладывал разговор на потом. Вы были настолько милой и обворожительно чистой, что мне, запятнанному кровью врагов и ненавистников, было страшно прикасаться к вам. Словно я мог одним своим присутствием подле отравить вашу непорочность.

Но перед войной я не смог уйти спокойно, пока в руках у меня не оказались эти документы, и знаете, теперь я благодарен Богу за свой поступок. Возможно, я вам стану противен и отвратителен. Я все понимаю: вы так благосклонны к моему секретарю, но, уверяю вас, если единственный путь для вашего спасения – брак со мной, то я не буду препятствовать вашим отношениям. Я просто в голове не могу допустить, что вы достанетесь маркизу.

Наверное, это звучит глупо и самонадеянно, но примите, пожалуйста, хотя бы эту скромную мысль о том, что станете моей женой. Конечно, для такой идеальной леди, как вы, это не предел мечтаний. С безупречными манерами и статью королевы вы могли бы уже быть женой какого-нибудь знаменитого короля, прославившего свою страну. А тут всего лишь я, тот, кто даже победу не успел положить к вашим ногам.

Но я хотя бы попытаюсь защитить вас от бед и тревог этого мира. Никто не знает, что вы не настоящая внучка леди Диктории, и я приложу все силы, чтобы эта тайна, так и осталась тайной, и враг не проведал правды. Вы будете самой великой Королевой.

Еще раз примите мои извинения и соболезнования.»

Такого поворота событий не могла ожидать даже я сама. Кронпринц договорился с леди Дикторией о нашей с ним помолвке и хотел приурочить ее к победе. Хитер! Тогда я не смогла бы ему отказать, ведь грандиозная победа несет за собой очень много благ для страны. С чего ему вообще вздумалось на мне жениться, если он знает правду?

Да и с его секретарем я виделась всего один раз на балу. Станцевали пятый танец и разошлись как в море корабли. Ничего не понимала, мне на голову в одно мгновение свалилось столько всего, что уже толком и думать не получалось. От кронпринца я никак не ожидала такой подлости и стремления заполучить меня в жены.

Ладно, в отличие от всех остальных претендентов, он хотя бы не требует имение герцогини в обмен на молчание. Он сам готов кому угодно рот надежно закрыть. С победителями, как говорится, не спорят. А наш принц победил в серьезном сражении против одной из самых кровожадных стран мирового сообщества.

Я прикрыла усталые глаза и откинула голову на спинку кресла. Дико ломило висок, в голове стучала кровь, отбивая стремительный ритм ни на секунду не умолкающего сердца. Казалось, я вот-вот рухну в бездну отчаяния и неизвестности.

По сути, именно это сейчас и происходило: я падала в темноту. На ту тонкую грань, где время замирало и останавливалось в предвкушении. На острие маятника, который только собирался сделать первое движение и повлечь за собой череду неведомых событий. Все это одновременно должно случиться с последним ударом часов, знаменующим начало нового дня. Отсчитав полночь, они объявят о моем триумфальном возвращении в качестве наследницы герцогини де Шаларгу.

Если Варион не узнает раньше времени о произошедших изменениях, то я спокойно смогу прожить тут месяц и потом показать всем кукиш с маслом, а не состояние покойной хозяйки. За это, наверное, стоило помолиться самой Диктории и всем известным мне богам. Может, тогда я не увижу собственного не совсем двоюродного братца в ближайшие дни, отведенные на траур.

Вздохнув, я сожгла письмо в ярко горящем камине: не стоило оставлять упоминание о моем настоящем происхождении, тем более написанное рукой кронпринца. Каждая такая бумажка могла стать моим билетом в один конец – на плаху. Обманывать аристократов опасно, в этом случае даже заступничество королевы и принцессы меня не спасут. Если, конечно, наши дворяне найдут в себе силы в общем порыве выступить против короля. Даже если они смогут договориться между собой и собраться с духом, то все равно поймут, что лучше лишний раз перестраховаться, чем потом в камере смертников локти кусать.

Бумага догорела и полностью растворилась в пламени, которое быстро уничтожило все следы, стирая их в ярком треске огненного вихря. Теперь я могла быть спокойна хоть за то, что не нужно придумывать, как избежать подозрений. Всегда можно согласиться на предложение кронпринца. Впрочем, при его желании меня даже спрашивать никто не будет – силой к алтарю приведут. Все нужные документы у него в руках, и любой адвокат докажет их подлинность.

Выбор был невелик: идти невестой с гордо поднятой головой или служанкой с позором и в синяках. Ни один из двух вариантов меня особо не привлекал, но на безрыбье и рак рыба. Лучше уж заранее готовиться к тому, что кроме проблем с наследством, мне еще предстоит пережить разговор с кронпринцем по поводу двух этих документов. Тут ему стоило отдать должное, он сам дал мне в руки козырную карту, признавшись в письме, что едва ли не обожествляет мой образ. Герцогиня всегда говорила, что сила любой девушки в ее неповторимой слабости. На орущую деревенскую бабу и рукой замахнутся, а вот на трепетную лань с огромными блестящими от слез глазами – уже вряд ли посмеют.

Если придется бороться за собственную жизнь, я и не на такие хитрости пойду. Нужно будет – в самом деле выйду замуж за Его Высочество. Герцогиня не зря говорила мне, что много думать – вредно, а совсем не думать – опасно!

Так что я собиралась четко следовать правилам, которые установила моя спасительница, и еще больше прославить дом де Шаларгу. Чтобы никто и никогда не смел говорить, что с моим восхождением в статус главы рода, его постигли неудачи и разорение, я докажу всему миру, насколько величественны герцогини этого славного рода.

По лестнице я спускалась с замиранием сердца от приятного предвкушения. До сладкого вкуса победы на губах оставалось совсем немного. Даже если маркиз де Ларгост на пару с сыночком смогут пробиться сюда до полуночи, то отыскать юриста в незнакомом доме со множеством потайных проходов – непосильная для них задача.

Комната, в которой любил останавливаться граф ля Пикторм, находилась в сокрытой части поместья, куда не проникал свет. Бихтар и сам по памяти не смог бы отыскать ее с первого раза. Посторонние люди так вообще не могли предположить, что у сдержанной в проявлении эмоций чопорной семейки могли быть порочные увлечения. Тем не менее тайные страсти имели место быть. По секрету я знала, что сам король пришел в восторг, когда его невеста оказалась весьма подкованной особой в плане чувственных удовольствий.

Все герцогини и их воспитанницы знали одну простую истину, которая передавалась по наследству из уст в уста. Голым и расслабленным мужчиной очень легко манипулировать. Даже сытый и откормленный не так сговорчив, как полностью удовлетворенный и опустошенный.

Я узнала от служанок, что королева даже отдельно обговаривала, какими навыками должна обладать ее дочь в постели. Герцогиня и виду не подала в ответ на столь странную просьбу. Потом уже и сама девушка еще пару раз тайно нас посещала и расспрашивала служанку о том или ином виде наслаждения. Нет, никто девушек не принуждал, но уроки любовных утех им преподавали, да и сами служанки не были обременены этими дополнительными обязанностями.

Тот же граф мог рассчитывать на приятный вечер только с согласия самой девушки, насильно никто не заставил бы красотку развлекать этого толстяка. В противном случае слухи уже давно выбрались бы за пределы поместья. Но пока все свято верили, что дети в семье де Шаларгу появляются исключительно по Божьей милости и никак иначе. Мол, герцог и герцогиня дальше рукопожатий и зайти не могут, об остальном и помыслить страшно.

Все это мне казалось детскими сказками ровно до того момента, пока не исполнилось двадцать лет, с того дня по традиции ко мне начали свататься аристократы, как к наследнице огромного состояния. И вроде бы неплохие кандидаты появлялись на горизонте, но ничего не происходило. Молодые люди со мной вежливо раскланивались, и только самые смелые из них могли трепетно поцеловать мне кончики пальцев. В то же время остальные девицы примерно одного со мной возраста были разобраны, словно породистые щенки от безумно дорогих собак.

Это настолько сильно меня печалило, что однажды герцогиня посоветовала мне присмотреться к кронпринцу. В ответ я грустно усмехнулась и сказала, что сиротки не играют свадьбы с принцами. Как выяснилось, леди уже знала об интересе наследника престола к моей скромной персоне. Именно по этой причине она и не стремилась подобрать мне пару. Просто ждала, когда парень сам дозреет и прибежит заключать договор на выгодных нам условиях.

В том, что продала она меня за дорого, я не сомневалась. Пожалуй, хватка цербера и та слабее, чем была у этой леди в ее девяносто девять лет. Герцогиня, словно вампир, закусывала шею жертвы и ожидала с томительным удовольствием, пока та не сдастся на милость ее правосудия. И сдавались почти все… Единственным исключением были бывший король, дед нынешнего кронпринца, и ее собственный муж.

Но там все понятно – троица дружила с детства, и о наклонностях Диктории парни знали давно. А герцогиня не была милейшей скромницей. Мне она поведала много заманчивых историй о том, как протекали ее первые годы после брака. Я молилась всем богам, чтобы мой предполагаемый папа не оказался бастардом короля. Но нет, милостью богов, оба ее ребенка были от законного мужа и не имели никакого отношения к королевскому роду. Наверное, именно по этой причине двух королев и обучала моя хозяйка.

Любовник знал, что нежная на вид леди Диктория своим железным характером и виртуозным владением кнутом могла в любую голову вбить, как следует себя вести. Мне тоже пару раз перепадало, но вполне заслуженно. За тайные поцелуи на балконе с лордом ля Тарига я получила знатно – недели две нормально не могла сидеть. Зато навсегда усвоила: балконы надо выбирать тщательнее.

Мораль сей истории заключалась не в поцелуях, мне следовало убедиться в том, что нас никто не застанет. И все же матушка моего двоюродного брата на собственном примере доказала, что через постель можно добиться многого. Так что в свиданиях герцогиня меня не ограничивала, а вот в потоке сплетен мое имя не должно было появляться, и оно там не мелькало. За благоразумие я получала множество поблажек.

За такими размышлениями, я наконец-то вспомнила, из-за какой истории кронпринц подумал, будто я кручу роман с его секретарем. В тот момент мне позарез понадобились списки дебютанток, которые должны были появиться на балу в честь совершеннолетия кронпринцессы. Войти в их число мне было еще рано, но мудрая герцогиня посоветовала найти способ изменить ситуацию. Так я и сделала…

Пока секретарь заливал слюнями стол от созерцания моих обнаженных щиколоток, я быстро вписала свое имя в свободные окошки герцогских семей. На бал я тогда попала, а вот в голове у принца, похоже, поселилась неправильная мысль.

Не спорю, голые лодыжки, виднеющиеся из-под пышной юбки бального платья – это весьма соблазнительно. Но дома, когда визита гостей не ожидалось, я привыкла носить самую простенькую на вид одежду. Пышные платья с корсетом и кринолином смотрятся очень женственно и красиво, но не когда ты работаешь по шестнадцать часов в сутки, иначе к концу вечера у тебя на пятой точке уже отпечатываются кринолин и мелкая ажурная сетка внутренней подкладки.

Поэтому в свободные от приемов дни и саму леди Дикторию от обычных слуг отличало только родовое кольцо на пальце, а так с виду – кухарка или горничная, но никак не герцогиня. К тому же, если злоумышленники неожиданно нападут на поместье, кольцо всегда можно спрятать, а вот из пышного платья еще надо постараться выбраться. В истории нашего рода этот нехитрый трюк не раз спасал жизнь зажиточным дворянам, которые были близки королевской семье.

Но сейчас правила этикета и обстоятельства вынуждали меня томиться в тесном платье и неспешно прогуливаться по коридорам на случай, если кто-то заявится с соболезнованиями. Среди предполагаемых гостей были те, кто не успел нанести визит в положенные три дня траура, они еще неделю будут съезжаться к могиле герцогини Диктории де Шаларгу.

Без спешки, погруженная в собственные мысли, я достигла фамильного склепа уже официально моей семьи. Даже король понимал, что лучше хорошо воспитанная сирота, чем неконтролируемый безумец во главе влиятельного и богатого рода. Со мной можно не только договориться, но и заставить сделать желаемое, приведя веские аргументы. А маркиза в случае неповиновения останется только пристрелить, словно бешеную собаку.