Седьмой

– Что ты, мразь, сказал?

Черт! Я понял, что ляпнул лишнего. Сильно покраснев, я окунулся в свою задачу. Любовь Рудольфовна начала кричать на Глеба, сказав, что пожалуется на его поведение директору. Он начал огрызаться, но я уже не слушал. Я сильно жалел, что спросил это. Блин! Дерьмо…

…Уроки кончились, и я уже собрался домой. Коридоры опустели. Я встретил Любовь Рудольфовну, которая мне рассказала о дополнительных занятиях. Мне понравилась эта идея, я обрадовался, что смогу заниматься любимым делом. И плюс еще тому, что я кому-то не безразличен, кто-то хочет моего общества.

Я проводил учителя химии до входных дверей, когда меня окрикнул по имени какой-то парень. Я его не знал и не видел раньше. Темненький, немного младше меня, худощавый, но со звериным оскалом. Он сказал, что меня зовет завуч и сказал, что проводит меня. Я сказал хорошо, не подозревая, что меня ждет.

Мы были около учительской, но почему-то мы шли немного в другом направлении. Я увидел открытый кабинет химии и удивился, ведь Любовь Рудольфовна при мне закрыла его и ушла. Незнакомец зашел в этот кабинет, я последовал за ним. И только переступив порог, понял, что это подстава и ничего хорошего не произойдет.

– Значит, говоришь, спирт не пьешь? – прошипел Глеб, смотря прямо в глаза.

– Нет, рее…, – мое горло пересохло мгновенно, – ребят, я не то имел в виду.

– Да, я знаю, – сказал Матюсов и ударил меня в живот. Я начал жадно хватать воздух ртом. Не удержавшись на ногах, упал. На меня посыпались удары со всех сторон, но били не сильно, видимо боялись оставить синяки. В какой-то момент все прекратилось. Я уже подумал, что они ушли, когда почувствовал запах водки. Нет! Что они собираются делать?

– Сейчас ты это выпьешь! Если нет, то тебя мать родная не узнает!

Я не хотел пить водку, тем более я ее не пробовал. Но выхода мне не оставили – двое держали мои руки, а один взял со стола учителя воронку и вставил мне в рот. Как только воронка была во рту, Глеб опрокинул бутылку, я сразу почувствовал, что противная жидкость потекла мне в рот. Это был очень неприятно, хотелось кашлять. Странно, но я поглотил все до капли, почти залпом. Когда они убрали руки и воронку, я начал сильно кашлять и плевать на пол. В животе стало очень горячо, но горло сильно сушило.

– Хороший мальчик, – сказал Глеб, смеясь во все горло. – Если скажешь кому-нибудь что произошло тут, то я из тебя бифштекс сделаю!

Вот так прошел мой первый день учебы! Домой я пришел пьяный и немного избитый, на что тетя сказала, что я даже не удивил ее своим поступком – она всегда знала, что я только это и могу.

Размышлять мне тогда вообще не хотелось, я просто лег спать, под крики тети…

3 сентября 2005 года

Этот день мне запомнился навсегда по четырем причинам. Любовь Рудольфовна провела первый дополнительный урок по химии. И меня это впечатлило. Я узнал много интересных фактов, формул и соединений. Еще Любовь Рудольфовна сказала, что неплохо было бы еще на дополнительные по биологии сходить, которые идут в тот же день, что и химия, но позже. На уроках по биологии я открыл для себя еще одну страсть всей жизни: змеи, пауки, скорпионы. Не знаю, почему они меня так привлекли. Возможно, потому что такие маленькие существа могу одним ударом или укусом убить кого-то, кто намного больше их. Скорее всего.

После занятий, эмоциональный и веселый я собрался домой и встретил Свету, которая сама со мной заговорила, тем самым предотвратила мою неловкость. Мы говорили несколько часов, я узнал много интересного о ней, о ее семье, о школе в целом и о Глебе. Как оказалось, он из не совсем благополучной семьи. Его отец мент. Его никогда не бывает дома, он всегда занят, а мать, которая постоянно в запоях, не живет с ними. Отец, когда узнает о проделках сына, сильно избивает его, но других мер не предпринимает. Получается Глеб и Саша, его родной брат, предназначены исключительно сами себе. Поэтому и творят такие дела.

Я не стал Свете говорить о своем первом дне, но она предупредила, что связываться с Глебом и его дружками нельзя. Глеб жестокий человек, который ничего не боится и не остановиться ни перед чем.

Чуть позже я понял это в действии. Когда мы со Светой попрощались, я забежал в школьный туалет и наткнулся на Глеба с его дружками. Короткий диалог, пару ударов и моя голова оказалась в унитазе. Один из них нажал на кнопку смывного бочка, и я стал мокрый в одночасье.

Не понимаю, чем я вызвал такой гнев с их стороны, но мне было в тот момент очень обидно и стыдно за себя, что не могу ответить.

А еще страшно от того, что если эти ребята так запросто могут искупать в унитазе человека, то на что они способны еще.

Домой я пришел в полной растерянности. Но именно в тот день я пообещал себе, что отомщу им при первой возможности. И неважно когда эта возможность появится: завтра, через неделю, месяц, год, семь лет – я отомщу!

10 сентября 2005 года

Как и все предыдущие дни, в которые легкие удары, толкания, издевательства стали в порядке вещей, сегодня был день, принесший мне только разочарования. Сашка увидел меня на перемене и отозвал в сторону. Как только мы зашли за угол, он сразу начал меня избивать. По голове, животу, ногам – везде, куда приходилось. Я упал, а он начал бить ногами. Бил долго и больно. Я просил не делать этого, но он все равно не останавливался, пока не послышался голос сзади:

– Хватит! Убьешь еще ублюдка, – это был Глеб, который с улыбкой смотрел на меня, лежащего в крови на полу лестничной клетки.

– Ты всё понял, тварь? – спросил Сашка, глядя на меня.

Честно говоря, я никогда не понимал того, что должен был понять в тот момент. Оставшиеся уроки я прогулял, долго умывался в туалете, а потом ушел домой так, чтобы меня никто не видел в таком состоянии. Тетя увидела кровь на рубашки, но даже не удосужилась спросить что это и откуда. Тварь!

Синяки и ссадины проходили около двух недель.

21 сентября 2005 года

Я стал боксерской грушей для этих отморозков. Постоянные синяки стали нормой. Я не мог спокойно пройти по коридору, зайти в туалет или же просто слушать учителя. Мне постоянно писали записки с текстом угрожающего характера. И, что самое печальное, я ничего не мог сделать. Мне было больно и обидно, но изменить ход событий я не мог.

В этот день к нам привели новенького. И у меня в глазах зажглась искра. Вдруг они забудут про меня, а свое внимание переведут на этого очкарика, Юрия Кутузовского. Он был немного младше меня, да и сам по себе выглядел намного младше.

Но мне в очередной раз не повезло – Юру они тоже стали избивать, но и про меня не забывали. Их даже забавлять начало, что можно бить сразу двоих. Родители Юры были всегда на работе, а свои побои он объяснял тем, что записался в группу по карате и это естественная часть занятий, пока не научишься защищаться.

Обычно друзья по несчастью сближаются, но Юра на меня смотрел так, будто я виноват в этом. Виноват в том, что не могу дать сдачи обидчику, виноват в том, что не могу защитить и его, маленького забитого мальчика…

3 октября 2005 года

Сегодня нам пришлось проходить медицинский осмотр для военкомата. Все девочки из класса остались учиться, а мы пошли в местную поликлинику.

Один за другим одноклассники ходили по разным кабинетам с личным делом, в которое врачи что-то писали. Все врачи мне написали, что я здоров и годен к воинской службе. А я был и не против, вдруг это мой шанс найти себя по жизни и научится отвечать обидчикам. Вдруг армия меня сделает настоящим мужиком, каковым я сейчас не являюсь.

Я прошел всех врачей, кроме психиатра-нарколога. Веселый старичок глуповатого вида задавал дурацкие вопросы, а я на них отвечал. Немного скованно, но судя по его лицу – по существу. Врач что-то записал и попросил немного подождать. Затем вышел из кабинета и закрыл дверь. Я начал осматриваться по сторонам. И вдруг случайно увидел на столе личное дело с надписью «Глеб Матюсов». Мне стало так интересно, что я открыл папку на последней странице и ахнул от прочитанного в заключении:

«В связи с выявлением Гебефренической формы шизофрении в ранней стадии… также выявлены другие психические расстройства… признать негодным к прохождению воинской службы…».

Глеб не годен к прохождению воинской службы! Вот это да! Такой человек, как Глеб, готовый растерзать всех, не годен… Я был потрясен. В моей голове не укладывалась это. Я знал, что он не ходит на физкультуру, но я думал, что ему просто не хочется или, как говорит он: «западло ходить на все уроки».

После военкомата все собрались у здания. Были все, кроме Глеба. Я встал в стороне, около Юры, который читал книгу. Я хотел с ним поговорить, но диалога так и не состоялось.

– Ну что, брат? – услышал я голос Лехи. Глеб вышел на крыльцо.

– Да хоть в ВДВ! Здоров, как бык, – сказал гордо он.

Да уж. Он даже никому не признался, что болен. Я плохо понимал, чем он болеет, но то, что по этой причине не берут в армию, значит серьезное заболевание. Глеб решил сохранить это в тайне. Мне в тот момент захотелось закричать во весь голос, что Глеб болен и его не возьмут в ВДВ! Что ему вообще белый военный билет дать могут! Но я боялся, что Глеб меня убьет потом за это, именно поэтому и промолчал.

После обеда я пошел на дополнительные занятия по биологии, куда ходил и Юра. Мы проводили лабораторные исследования со змеями. Это интересно. Мне начали нравиться эксперименты с ядами. Учительница рассказала, что один грамм яда индийской кобры способен убить около 140 собак средних размеров. В тот момент я захотел зависти такую змею дома.

После урока мы пошли с Юрой домой. Странно, но на неприятности мы не нарвались. Я очень захотел рассказать Юре об увиденном в военкомате. И рассказал. Он долго смеялся, но пообещал, что никому не расскажет. И я поверил ему. Зря.

5 октября 2005 года

После уроков ко мне подошел Сашка и сказал, что меня ждет Глеб. Неохотно я пошел за ним – все равно от них не сбежишь. Мы вышли со школы, и пошли в лес.

– Зачем мы в лес идем? – поинтересовался я.

– А тебе какая разница, где быть избитым? – Засмеялся он и пнул ногой мне под задницу. Я поежился от боли и побрел вперед, опустив голову вниз. Сердце готово было выпрыгнуть из груди.

Метрах в ста от входа в лес нас ждала вся компашка в сборе. Я не сразу заметил Юру, который лежал на земле у дерева. На его лице была кровь.

– Мы кое-что придумали для вас, – заявил Ден.