Откровение Элохим

– И не подозревают, что добыча. – Вздохнул он.

– И чем крупнее дичь, тем для вас лучше. – Продолжал он. Явно намекнув на короля и её с ним связь.

Пуатье ничего не ответив, медленно поднялась из-за стола. Давая ему понять, что уходит. Хмыкнув и картинно состроив гримасу, ответила.

– Сегодня я не голодна.

Генрих рассмеялся, покачав головой.

– Значит, им повезло! – Сказал он, махнув лениво на бегающую весёлую толпу.

– Куда вы? Спросил он.

Она картинно раскланялась ему.

– Конечно же, спать, ваше высочество! – Промурлыкала она и поплыла, словно лебедь к выходу.

Он крикнул ей вдогонку.

– Вы бросите больного, почти умирающего человека?!

– Это не милосердно, Диана! – Добавил он.

Она всё же повернулась, весело рассмеявшись.

– Вы меньше всего похожи на больного и умирающего! – Ответила она весело.

– Спокойной ночи, ваше высочество. – Сказала она, уже удаляясь.

– Спокойно ночи, ответил Генрих, вздохнув. – Опечаленный тем, что она всё же ушла.

Пуатье были выделены комнаты во дворце, туда она и направилась, где надеялась отдохнуть от столь полного событиями дня.

Чудо бульон

Но, спать ей не дали. В дверь постучали. Ей передали маленькое письмо.

Письмо было от Генриха. Он писал: «что ему, кажется, стало хуже, и его бросает в жар, и кажется, что он вообще при смерти. И его последним желанием является увидеть её». Она читала послание и смеялась от души.

– При смерти!

– Боже мой!

– Да на вас нужна как минимум дюжина кабанов!

– Мой дорогой Генрих. – Пропела она. Говоря сама с собой и от души рассмеялась.

Она постояла минуту в раздумьях. И решила идти в его покои. Посланник дожидался ответа за дверью.

– Передайте его высочеству, что я никак не могу отказать больному в его просьбе и непременно навещу его.

Она подумала и сказала.

– Через час.

– Да, – добавила она.

– Я буду у его высочества, через час.

Посланник поклонился и исчез в коридорах дворца. Через час она была у дверей покоев Генриха. Слегка постучав в дверь. Ей открыл тот же самый слуга, что принёс письмо. Она зашла в комнату. Слуга скрылся за дверью, оставив их наедине. Она прошла в комнату, где застала Генриха за написанием другого письма. Бумага лежала рядом с ним на кровати.

– Что вы пишете? – Спросила она.

Он поднял глаза.

– Я собирался вам написать следующее послание, на случай если вы не придёте.

– А если бы я и тогда не пришла? – Улыбаясь, спросила она.

– Тогда, я слал бы вам письма всю ночь. – Ответил он.

Он отложил в сторону бумагу, на которой писал очередное послание.

– Что ж, это уже не нужно, вы уже здесь.

Она стояла рядом с его кроватью.

– Значит вы при смерти? – Сказала она, улыбаясь.

Он улыбнулся ей в ответ.

– Мне уже лучше, – ответил Генрих.

– Как ваша нога? – Продолжила Диана.

– О, ничего страшного, – начал, было, он.

Потом, спохватился.

– О, ужасно плохо! – И принялся, притворно постанывать.

– О! Какая боль! – Сказал он. Театрально расширив глаза и деланно гримасничая изображая мучение. Устремив мучительный взгляд, в потолок и протягивая к ней руки.

– Ну, присядьте же рядом со мной, иначе я точно умру! – Продолжил он этот фарс.

Она устроилась рядом с ним на краешке его кровати. Покачала головой. Серьёзно посмотрев на него, спросила.

– Так как, всё же ваша нога?