Возвращение домой: Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез

Тут в разговор вступил О’Дерби:

– Честно говоря, господин полковник, мы летели в Крым полными такого же скепсиса! Одного дня, проведенного в гостях у полковника Матвеева, хватило, чтобы убедиться в том, что подобные контакты будут чрезвычайно полезны, сэр Чарльз. Вот смотрите! Это их полоса препятствий. И солдаты учатся преодолевать ее под реальным огнем! Вот видите, это снято от пулемета. Это – не противник, а разведчики Дунайской флотилии на учебе. Как видите, патроны боевые. Я уже год здесь, и считаюсь не самым плохим офицером, но там парни Дмитри преодолевали эти препятствия быстрее меня, успевая вести огонь и находясь под пулями.

Они довольно долго обсуждали каждую фотографию, внимательно ее рассматривая.

– Кто это? Пленный?

– Да! Представьте себе: большое, покрытое снегом ледяное озеро. Противоположный берег высокий, на нем немцы. Постоянно взлетают ракеты. Вот! Тут немного плоховато видно, но рассмотреть можно. Группа ушла всего на четыре часа и вернулась с пленным. Немцы даже не всполошились, лишь после возвращения группы открыли огонь. Они экипируются иначе, у них другое вооружение, и основное внимание направлено на взаимодействие всех подразделений в бою. Поэтому полковник Траскотт и принял такое решение, а вы знаете, что он очень хорошо знаком и с президентом, и с генералом Маршаллом. Поэтому сюда уже направлены дополнительные виды вооружений, новые радиостанции, новые мины, заказана новая униформа – все то, о чем мы разговаривали с Дмитри последние несколько дней. Лэсли и остался в Лондоне, чтобы все было доставлено как можно скорее.

«Представление» начальнику базы длилось более часа, затем, уже вчетвером, они двинулись в сторону офицерского паба. Там было довольно сильно накурено и шумновато, офицеры пили пиво и эль. Подполковник Воэн представил подполковника Матвеева. Аплодисментов не последовало, а какой-то худощавый лейтенант с тонкими усиками, сидевший метрах в пяти от места, где стояли командиры, и обмахивавшийся игральными картами, сказал:

– Мало того, что отобрали у меня ординарца, так еще и учить нас вздумали! Ну вот чему может научить меня эта горилла?

Матвеев чуть склонил голову в сторону Никонова, который переводил ему слова лейтенанта. Никто даже не заметил самого броска из-под правой руки. Все среагировали на стук ножа, пригвоздившего карты к деревянной стенке скамьи чуть выше пальцев лейтенанта.

– Например, пользоваться вилкой и ножом, и вставать в присутствии старших по званию! – ответ прозвучал резко и по-немецки.

В наступившей тишине послышался звук трех хлопков майора Лейкока – того самого, который искал переводчиков:

– Браво, полковник! Дэвид! Как он тебя припечатал! Так ты действительно не умеешь! Верни нож полковнику!

– Йес, се! – с трудом выдернув нож из стенки, лейтенант подал его левой рукой и «приложил руку к пустой голове», но у них это можно, и потом горестно заметил: – А у меня был роял-флеш! – И никто не знал, что это говорит будущий Джеймс Бонд из «Казино «Рояль».

Продолжил говорить полковник Воэн:

– Господа, эти люди направлены сюда по решению Ялтинской конференции, о проведении которой было объявлено вчера. Это решение Высшего командования стран Объединенных Наций. Поэтому, как бы это ни было неприятно для вас, это наши коллеги из армии России. И наверняка лучшие из них. Поприветствуем их командира! – он передал Дмитрию большую кружку эля. «Ну, и гадость!» – подумал Дмитрий, делая глоток.

Два дня ушло на разучивание команд на русском языке подчиненными, за это время проверили физическую подготовку, провели стрельбы, отделив лучших стрелков от остальных, составили план подготовки и перевооружения. Приехавший полковник Траскотт привез немецкие пулеметы и снайперские маузеры с немецкими же телескопическими прицелами. Перевооружили батальон. Возникла заминка с минометами: американские М-1 и М-2, калибром 81 и 60 мм, были тяжелее наших аналогов почти вдвое. А 120-мм полковых вообще не было. В итоге 82- и 120-мм минометы пришлось доставлять из Союза. У приданной группы инженеров было много работы по переоборудованию транспортеров М2 и М3 под нужды батальона рейнджеров: создана самоходная 120-мм минометная батарея с возможностью стрельбы из десантного отделения. Дополнительно загерметизировано электрооборудование, сделан «грибок» воздухозаборника, что позволило немного увеличить глубину «брода». Возились они полтора месяца. Впрочем, успели как раз к готовности всего батальона. Личный состав сократился почти на четверть: не все выдерживали тренировки – раз, многие не прошли отбор по психологическим данным – два, но наработки Крымского и 3-го Украинского фронтов очень сильно пригодились. Через двадцать дней после приезда батальон покинул Акнакэрри и перебазировался во Фристон-форест. Вместо довольно удобных боксов у батальона теперь землянки, нет паба – кошмар, да и только! Удивил тот шотландец, который хамил в пабе. Он официально обратился к командованию с просьбой перевести его командиром взвода в батальон рейнджеров. Он из старинной шотландской семьи, профессиональный военный, и… актер! Его зовут Джеймс Дэвид Грем Нивен, у него двойное гражданство США и Англии, и его перевели. Зачеты он сдал и был зачислен во вторую роту стажером командира третьего взвода. Старательно учится воевать.

Собственно, все войска США, прибывшие на остров в 42-м году, которых затюкали ничего-не-деланием, рвались в бой. Боеспособность у них, вежливо говоря, никакая, но велика жажда подвигов и денег. Боевые здесь платят значительные. Там, на берегах Канала, началась отработка высадки, совместно с командирами и экипажами LCVP и LCT Mk3. Задница была с танками: танковая рота была вооружена двенадцатью «Шерманами» с литым корпусом и шнорхелем, и двумя длинноствольными Т-IV. В середине февраля был назван и желательный пункт высадки: Дьепп. Мест для высадки только два: пляж на левом берегу реки Арк и подножие волнолома порта, основание которого густо усеяли немцы контрэскарпами, надолбами и прочей противотанковой нечистью. И там в прошлом году был неудачно высажен десант в августе. Дмитрий усмехнулся – англичане в своем репертуаре! Все совещание он молчал, затем, когда его непосредственно спросили, высказался:

– А что нам даст захват Дьеппа? Нам нужен порт.

Посыпались, как из ведра, предложения, все, вплоть до Шербура и Дюнкерка.

– Шербур? Одним батальоном рейнджеров? Здорово придумали!

– Как видите, молодой человек, мы были правы, говоря о том, что Атлантический вал неприступен! – гордо сказал Монтгомери.

– Конечно, неприступен, господин генерал, особенно, если хочется второй раз наступить на те же грабли. Мне нужна подводная лодка, господин Эйзенхауэр.

Недовольно сморщившись, генерал обещал согласовать вопрос с военно-морским флотом.

Выделили три лодки типа «Гато», которые высадили и подобрали три группы, сходившие на разведку к портам Берк, Этапль, Булонь. Взяли расписку командиров нигде не упоминать эти походы.

– Вы не доверяете англичанам? – спросил Эйзенхауэр у Дмитрия.

– Нет, они слишком заинтересованы в вашей высадке в Африке. А там всего один корпус! Для десанта больше всего подходят Берк и Булонь, господин генерал! – сказал Дмитрий, обращаясь к Эйзенхауэру. – Кале отпадает: по данным английской разведки, он сильно укреплен. Дюнкерк тоже. В Булони полно частей кригсмарине. Остается Берк. Удобен как для обороны, так и для развития наступления. В пяти километрах – рокадная железная дорога. Два порта: один в непосредственной близости через залив, другой в тринадцати с половиной километрах – в восьми милях, по-вашему. Сорок три морские мили до побережья Англии. Над пляжами четыре пулеметных огневых точки, в городе до пятидесяти зенитных орудий. Непосредственно по пляжу могут работать шесть.

Эйзенхауэр барабанил пальцами по столу, слушая Дмитрия и глядя на то, как он поднимает карту.

– Вам требуется от четырех до шести часов для высадки второй волны. Это время батальон удержит город.

– Реально?

– Абсолютно. Дальше все зависит от организации и авиаподдержки. А вот в район Дьеппа необходимо послать авиацию и поработать у пляжей. Там, скорее всего, минные поля, поэтому надо подтвердить противнику, что что-то там надвигается.

– Я сообщу об этом генералу Маршаллу и президенту. Я вас больше не задерживаю, – сказал генерал.

Почти полмесяца было тихо, батальон гоняли до седьмого пота. Затем были поданы машины, все и вся были перемещены в Нью-Хэвен. Там все командование двух американских армий – Первой и Третьей. Высадка двух батальонов спецназначения состоится в 04:00 первого марта 1943 года. Высадка основного десанта начнется в 07:00 по команде, которая должна поступить от 1-го батальона рейнджеров. Второй батальон спецназ – это батальон коммандос из Акнакэрри. Его возглавляет лично подполковник Воэн. Дмитрий пристально смотрел на Эйзенхауэра. Тот это заметил, но никак не прореагировал. Дочитал приказ, на предложение о вопросах первым успел Воэн, который снял и вопрос у Дмитрия: он спросил о месте высадки.

– Карты места высадки всем вручат согласно расписания. Ваш батальон высаживается после высадки 1-го батальона рейнджеров в том же месте, на те же места и причалы. Первыми вас поддержат парашютисты двух дивизий армии США. Начало посадки – 23:00. Все свободны. Полковник Матвеев! Задержитесь.

После того как все вышли, генерал сказал Дмитрию:

– Ваши люди имеют полное право остаться в Англии и вылететь в СССР. Вы меня понимаете?

Дмитрий выслушал перевод, хотя понял, о чем идет речь.

– Я поинтересуюсь мнением инструкторов. Разрешите идти?

На улице довольно прохладно, но погода очень тихая. Добрались до расположения довольно быстро. Было 19:30. Дмитрий собрал своих «инструкторов» и объявил приказ о высадке. Затем передал слова Эйзенхауэра, что группа инструкторов свою задачу выполнила и имеет полное право вылететь домой.

– Есть один вопрос, товарищ командир! – спросил Саша Мальцев.

– Говори, Саша.

– Я там был, у немцев в четыре – смена… Тихо – не получится, товарищ полковник.

– В отчетах об этом написано, старшина?

– Конечно!

– Нас к планированию не допустили…

– Мужиков положат, надо идти после смены и снимать их по-тихому.

– Что предлагаешь?

– Нас здесь на четыре полных группы. По одной на точку. Объясните это американцам.

– А как остальные? Подчеркиваю, мы свою работу практически выполнили. Есть, правда, один пунктик…

– Дмитрий Васильевич! – подал голос капитан Никонов. Он все это время ходил в форме капитана американской армии, отпустил модные здесь тонкие усики, единственный из всех нашел какую-то тетку, у которой задерживался, в том числе и до утра. У остальных с этим вопросом было туго: мужчин на острове было гораздо больше, чем женщин, а английские девушки, несмотря на внешнюю приветливость, вовсе не стремились к контактам с иностранцами, тем более плохо говорящими на английском.

– Слушаю!

– Не надо ни о каком пунктике, товарищ подполковник. Группа задачу выполнила. У меня четкие указания на этот счет.