Оценить:
 Рейтинг: 0

Альт-летчик 2

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 >>
На страницу:
4 из 8
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Понял. Нолики – ноль первому!

– На приеме! Ноль седьмой.

– Я – пятый.

– Вам двести вниз, строй левый пеленг, увеличить дистанцию. Я попробую пробить облачность. Омск-Центральный – борту ноль-ноль-один.

– На приеме.

– Маячок включите, пожалуйста, у нас тут фронтик появился.

– Ноль-ноль-первый, я вас понял. Сейчас включат. Десять минут ждать.

– Вас понял.

Ждать я его не стал, он мне нужен лишь постольку поскольку. Взял +5 градусов тангажа, включил дворник, и пошел наверх. Облачность оказалась не слишком толстой, на высоте 4200 оказался выше облаков. Выровнялся, и сообщил об этом ведомым. Те, по очереди, вошли в облачность и через десять минут ноль седьмой пристроился справа от меня. Привод Омска работал, Михаил показал пассажирам: как пользоваться масками, на всякий случай. Фактически, высота позволяла обходиться без них. Да и запасов кислорода на борту не слишком много. Машина не приспособлена летать на больших высотах. Если облачность поднимется, то нам придется спускаться под нее. Спать мне пришлось прямо в кресле. Путевая чуть упала, но спустя 6 часов 24 минуты со времени старта, мы были над Омском, который зафиксировал наш пролет над ним. Еще через полтора часа, у Новосибирска стало слышно радиостанцию «Правда» в Иркутске, и, хотя полетный лист предписывал мне идти на Красноярск, но там тоже снег, центр циклона находился неподалеку от Новосибирска, а в Иркутске была приличная видимость и погода. Получил разрешение на изменение курса и пошел прямо на Иркутск. Через два с половиной часа и Красноярск передал об улучшении погоды, и у нас облачность кончилась, и мы пошли вниз на высоту три километра. Часик подремал и меня разбудило встающее светило. Под нами плоскогорье с отдельными скалами. Снижаемся. Неожиданно раздается голос Сергея Ульянина:

– Ноль первый, Бадай-Степному

– Слушаю.

– А ты, собственно говоря, куда?

– Мне дали Боково.

– С ума там, что ли, сошли? Там 500 на 600 шагов. Я от тебя слева! Даю ракеты!

Внизу еще темно, о том, что аэродром, где расположился Ульянин, не в городе, я не знал. Еще снизились, встали на коробочку, огляделись. Полоса укатана, и я пошел вниз. Вышли закрылки, предкрылок и шасси. На скорости 140 мягко коснулся полосы, желательно было бы поплотнее прикатать, тормозить не стал. Возникли некоторые проблемы, пришлось взять посадку в свои руки.

– Ноль пятый, ноль-первому. На мою колею не садись. Мягко. Касайся там, где я снег сдул.

– Понял.

– Не тормозить и держи нос. Ноль седьмой, слышал?

– Принял.

Так мы и закончили этот перелет. Шасси у всех выдержало, но затем пришлось всем заниматься укаткой, поливом и посыпкой полосы. Хорошо, что машины были уже легкие, относительно. Пришлось переставлять машины на лыжи и прекратить беспосадочные перелеты. Не готовы мы еще к таким!

Через два с половиной часа сели машины из Гатчины: три транспортника и прототип бомбардировщика. У него пока сплошные проблемы: попытка реализовать турбонаддув, пока, кроме поломок, ничего не дала. Его перемоторили, две недели назад установили двигатели без нагнетателя. Он практически не отличается от транспортных машин, за исключением оборонительного вооружения и довольно больших бомболюков. В Гатчине пытаются довести нагнетатель, так как турбины очень быстро прогорают, а никеля и ванадия в стране пока просто нет. Пытался поставить сплав на основе вольфрама, он получился хрупким. Даже мельчайшие пылинки начинали его разрушать. Там работы невпроворот, а мне приходится заниматься корпусом и Японией, но вероятность того, что Дальний Восток просто оторвут – очень велика! Я, конечно, знаю, что наши справятся, но это будет стоить таких жертв и финансовых потерь, что очень не хотелось, чтобы этот процесс даже начался.

Объяснив задачи, как прилетевшим летчикам, так и находившимся здесь, сразу почувствовал, что Лебедев был прав, говоря о том, что нас поддержат те, кто еще вчера колебался. Только семь человек из 39, на которых я не рассчитывал, согласились перегонять самолеты в Китай. Сергей Алексеевич, узнав, какие задачи поставлены перед корпусом, еще пока я выступал перед летчиками за трибуной, сидя за столом в президиуме написал рапорт с просьбой принять его в корпус и в ВВС РККА. Я прочел его, подписал и подвинул его сидевшему рядом Фрунзе.

– Товарищ Лебедев как в воду глядел.

– Что за человек?

– Один из первых летчиков России. Имеет диплом с номером два. Бывший командир первого отряда ВВС флота, мой командир в Гатчинской школе летчиков, бывший начальник Качинского училища, заместитель командира 1-го корпуса ВВС флота, командовал им после моего отлета в Швейцарию. Вместе со мной перелетел в Петроград командиром борта № 2, когда мы вывозили из Швейцарии Владимира Ильича и других членов ЦК партии. По прилету был избит «революционными матросами», так как имел звание генерал-майора авиации флота и погоны не снимал. Уехал в Александровск-на-Мурмане. Отказался от моего предложения продолжить службу в составе корпуса, после его формирования в составе РККФ, но и против нас не воевал. Принципиально отказывался принимать участие в Гражданской войне. С японцами готов драться. Один из сильнейших в мире летчиков-истребителей. Считаю, что командовать действиями ВВС на Западном, Забайкальском направлении должен он. Меньше дров наломаем. Я, непосредственно, возьму на себя общее руководство и действия на северо-восточном направлении. Учитывая огромные расстояния, считаю разделение командования ВВС целесообразным.

– Вы ему доверяете?

– Мы с ним создавали воздушный флот России, и летел он сюда создавать воздушный флот СССР. Столкновение с реалиями революции не позволило ему быстро адаптироваться к ситуации. Сейчас у нас уже армия, а не восставшие солдаты и матросы, к тому же, развращенные лозунгами февраля и болезнью левизны в коммунизме. Да и задача сложнейшая. Но она ему по силам.

Фрунзе почесал бороду, исподлобья посмотрел на сидящего через одного человека генерала. Тот так и не снял еще царские погоны.

– Вам переодеться придется, это Вы понимаете, господин генерал-майор.

– Понимаю, товарищ Фрунзе, товарищ нарком. Буду соответствовать и подчиняться уставу корпуса.

– Ну, если командующий авиацией так считает… – он взял, протянутую мной, ручку, снял колпачок с пера, чуть покачал головой, увидев золотое перо, и подписал рапорт. Поднялся, Сергей Алексеевич тоже встал. Пришлось и нам с Лебедевым подняться и отодвинуть свои стулья. Михаил Васильевич протянул рапорт, вставшему по стойке «смирно», генералу. Тот бросил правую руку к козырьку и левой забрал свой рапорт.

– Служите честно. Поздравляю.

– Служу трудовому народу. Спасибо, товарищ нарком. Не подведу. – летчики не выдержали и зааплодировали. Пришлось постучать по графину с водой. После этого начальник Генерального штаба встал, подошел к доске и развернул ее. На четырех картах висела диспозиция на участках будущего фронта.

– Зарисовывать – запрещаю. Это чисто для вашего ознакомления с ситуацией. Всякое может произойти: отказы, поломки, обстрелы с земли. Это примерное расположение наших войск и сил. А это – неконтролируемые или слабо контролируемые территории, на которых может появиться враг в любую минуту. Обращаю ваше внимание на территорию Маньчжурии. Согласно международным договорам, эта территория передана Российской империи в аренду на 80 лет. Договора никто не отменял, но, в прошлом, 1918 году, который вчера кончился, на эту территорию вошли части китайской армии, точнее, части войск Пекинской военной клики. Не без участия войск императорской Японии. Пекинская клика опирается на нее. Есть вероятность того, что скоро туда войдет и японская армия. Пока этого еще не произошло, тем не менее, имейте это в виду. Воевать одновременно с Китаем и Японией нам не по силам. Населен этот край очень слабо, плотность населения менее одного человека на квадратный километр. В случае полетов в восточном направлении необходимо присматривать за сопредельной стороной. О появлении там любых вооруженных отрядов немедленно докладывать командованию. При обнаружении таких отрядов на нашей территории – они подлежат уничтожению. Повторяю: война с пекинской кликой не входит в наши приоритеты. Наш противник сейчас – милитаристская Япония, банды атамана Семенова, генерала Унгерна и хунхузы. По мере развития ситуации эти задачи будут меняться, но общую концепцию, товарищи летчики, я вам изложил.

Далее Павел Павлович познакомил всех с ситуацией в «особых» районах: там, где наших сил, якобы, не было. Речь шла о значительных участках территории, которые контролировали многочисленные партизанские отряды.

– Это на случай того, если вы окажетесь в этих районах. Там вам смогут оказать помощь. У меня все, товарищ Фрунзе.

– Тогда я добавлю несколько слов. Операция будет проводиться в несколько этапов, первый из которых предстоит выполнить вам. Требуется создать сеть аэродромов и складов с топливом и боеприпасами до начала наступления японской армии и флота. Невыполнение этого этапа ведет к отказу от всей операции. Без авиационной поддержки выполнить ее задачи невозможно в указанные сроки. Начало нашего наступления из района Магдагачи зависит от времени создания ледового аэродрома на Сахалине, завоза туда боеприпасов и запасных частей. В противном случае, мы рискуем потерять Сахалин. Временная сдача городов и станций на Амурской ветке КВЖД возможна и не смертельна для хода операции. А вот северный Сахалин нам терять категорически нельзя. Причина: месторождение нефти. Поэтому этот участок должен быть создан в течение одного-двух дней, и укреплен. Товарищ Гирс, вы меня поняли?

– Так точно, товарищ нарком.

– Действуйте!

Я зачитал номера бортов, которые пойдут первыми, это были 12 машин «летающих лодок» «Ша», включая звено «спасателей», на которых будут переброшены два взвода десантников.

– Через восемь часов отдыха, шесть транспортных машин будут переброшены в Омск за второй ротой десанта. Их задача: ускорить переброску сюда 1-го десантного полка. Готовьтесь, товарищи, по готовности к вылету доложить на СКП. Я буду находиться там и руководить вылетами.

Остававшийся в Москве начальник штаба корпуса капитан I ранга Борейко, за то время, пока мы летели в Иркутск, снял с вылетов 12 машин «ГТ-4м» советско-швейцарской фирмы «SSWISS», и поставил им задачу перебрасывать личный состав десантников в Омск. Поэтому пришлось переиграть наши планы и отказаться на первых порах от перелета через Якутск. Вся тяжесть легла на Магдагачи, куда топливо поставить чуточку проще. Вместо бомб и торпед восемь «Ша-6м» взяли патроны и гранаты для десанта. Лодки проблем с посадкой на снег не имели, они садились на живот, не выпуская шасси. Этим они прикатают будущий аэродром для посадки истребителей прикрытия. Как только расчистят полосу, туда будут доставлены 76-мм пушки Лендера и горные пушки. Сам я в первой волне не вылетал, у меня организационных дел и здесь полно.

Но все пошло не так, как мы запланировали! Во-первых, первая эскадрилья приземлилась раньше: дул сильный встречный ветер с океана, который значительно уменьшил путевую скорость. Я бы поискал высоту, где дует не так сильно, но капитан-лейтенант Гальвин сообразил поздновато, поэтому эскадрилья израсходовала половину топлива раньше и села почти в устье Амура на озере Чля, не дойдя до Пильтуна порядка 200 километров. Отправили шесть машин назад, за топливом. Со всех машин слили топливо в две лодки, которых отправили дальше, которые разведали южную часть залива Пильтун. Сели там, осмотрелись. Следов людей не обнаружили и вернулись на озеро. Дело было в том, что нефть в районе реки Оха обнаружили давно, еще в конце прошлого века. Русский флот еще на нефть не перешел, котлы топили углем, а англичане имели в составе своих владений с 1797 года остров Тринидад, где нефть свободно выливается из-под земли. С 1850 года на острове добывалась нефть, которой очень заинтересовались британцы, и постепенно перевели свои корабли с угля на мазут. Именно англичане продали первые корабли с мазутными котлами в Японию. Поселок Оха состоял на две трети из японцев, и там действовал телеграф. Об этом мы узнали еще в Магдагаче, от сахалинца, покинувшего остров в прошлом году. Вполне вероятно, что он немного привирает, но возможности проверить это пока нет. Поэтому я сместил будущий аэродром на 80 километров южнее. Там уже высажен десантный взвод, который приступил готовить полосу и оседлал с несколькими пулеметами дорогу к Охе. Телеграфные столбы, действительно, шли вдоль просеки-дороги, прямой как стрела, так что, сведения сахалинца подтвердились. Пока мы их не трогаем. Десантники вооружены пулеметами Льюиса, поэтому представляют из себя значительную силу по огневому воздействию. Плюс все имеют боевой опыт и умеют его использовать.

Насчет двух дней Фрунзе оказался прав: отряд казаков под командованием атамана Гамова сосредоточился в городе Сахалян, туда подошел крупный отряд японцев с четырьмя орудиями, начала разведывательные действия авиация противника. Наших сил в городе не было, три отряда самообороны, жиденькая цепь казачьих постов вдоль границы. Да, мы могли пресечь действия японской авиации, которая была вооружена самолетами «Фарман-15», еще довоенными, с двигателем 90 собачьих сил, но нам требовался инцидент. Но произошел он совершенно в другом месте: 18 января ночью телеграфист станции Магдагачи получил сообщение, что поезда с японскими войсками пересекли границу и захватили станцию Пограничная, причем, в течение двух суток подряд телеграф в Пограничном не работал в направлении Харбина, и поезда не ходили. Через час после этого сообщения, тот же телеграфист передал «Молнию», что на ветке Пограничная – Гродеково видны дымы минимум пяти паровозов. Вторжение началось! Из Моисеевской, с разъезда № 86, пришло сообщение, что части восточно-сибирской советской армии атакованы со стороны Китая кавалерией и пехотой. Запросили помощи Благовещенск, Джалинда, Рейново и Албазино. Их по льду Амура атаковали в конном и пешем строю смешанные японо-русско-китайские войска.

Шестнадцать, предшествовавших этому, дней я плотно занимался переброской войск из Иркутска в район озер Далжа и Сладкое. Кроме десантников, пришлось перебрасывать много стрелкового вооружения, так как политуправление развило активную деятельность и поднимало на борьбу всех рабочих приисков, коих на территории Приамурья было великое множество. Базироваться на озере Чля было небезопасно: рядом, в 50 километрах, находился город Николаевск-на-Амуре, а самолет в небе не спрячешь. Первые вылеты на Сахалин показали, что использовать заливы, из-за приливов, достаточно сложно. Местом базирования стало пресноводное озеро Сладкое, тем более, рядом находилось более 20 сел, основными жителями которых были переселенцы, а не каторжане, русские и украинцы, поселившиеся здесь в конце прошлого века, спустившись сюда по Амуру, устье которого находилось в 50 километрах от этих берегов. Южнее русские села были много реже, там находился город Александровск-Сахалинский, угольные копи и каторга. И там была дорога к «главной» реке Сахалина: Тымь (тогда она называлась «Тыми»), вниз по Тыми до самого Ноглыха шла узкоколейка. Население там уже смешанное, есть как русские, так и японцы. Я воспользовался полнолунием и провел ночную разведку восточного побережья на «Ша-6» с шестью посадками, и нашел необозначенное на картах пресноводное озеро подходящих размеров, причем, буквально рядом с ним находился источник нефти и два «колодца». Были там и несколько домов, но зимой они пустовали. И место было всего в 16 километрах от предварительно расчищенной полосы для приемки тяжелых транспортников. Здесь, используя ледовые якоря, я быстро расчистил снег винтами, и 8-го января там приземлились все 50 летающих лодок, мы установили контроль над 9-ю селами и поселками рабочих местных нефтяных колодцев. Но, подчеркиваю, это – территория России, единственное «Но», «правительство» Сахалинской губернии не признавало Советской власти. Это они пригласили сюда «своих партнеров» – японцев, и до 1925 года в «реальной истории» Япония оккупировала эти места. Их очень интересовала «нефть» Сахалина! Это было единственное месторождение на «территории Японии». В 60 километрах от нашего аэродрома находилась станция Лярв, она еще не достроена, но там тоже находилась телеграфная станция. Заполучив в свои руки большие запасы сырой нефти, и перебросив сюда шесть ректификационных колонн, мы решили проблему с топливом, тем более, что все поселки были буквально завалены «тарой», теми самыми «баррелями», металлическими бочками, которые после того, как сойдет лед на Охотском море, уйдут в Японию. Пока японцы здесь всего чуть больше года, но объем выполненных работ просто поражает. Выяснилось, благодаря ополчению, Красной Гвардии, что до 95 % «японцев» японцами не являются. Это – корейцы, сами японцы в эти гиблые места особо не стремятся. Инженеры – англичане и японцы, а работяги завербованы в Китае и Корее. Прямая, как стрела, просека – это будущая железная дорога-узкоколейка в Оху. Установив всего два поста: на побережье и на просеке, за 10 суток наловили почти полтысячи «агентов», спешивших доложить хозяевам, что здесь произошли некоторые изменения. В общем и целом, не так много, но расслабляться не стоит!

Интересный разговор состоялся с единственным русским инженером Науменко. Он из Одессы, заканчивал Технологический институт в Петербурге, довольно пожилой, большую часть жизни прожил здесь в Александровске.

– Я вас ненавижу, краснопузых!

– За что?

– Вы собираетесь передать управление государством кухаркам! Вы развалите великую Россию!

– Сколько пафоса и вранья! Реально в статье Ленина говорится обратное: «Мы не утописты. Мы знаем, что любой чернорабочий и любая кухарка не способны сейчас же вступить в управление государством. В этом мы согласны и с кадетами, и с Брешковской, и с Церетели. Но мы отличаемся от этих граждан тем, что требуем немедленного разрыва с тем предрассудком, будто управлять государством, нести будничную, ежедневную работу управления в состоянии только богатые или из богатых семей взятые чиновники. Мы требуем, чтобы обучение делу государственного управления велось сознательными рабочими и солдатами, и чтобы начато было оно немедленно, то есть к обучению этому немедленно начали привлекать всех трудящихся, всю бедноту». Как инженер, вы должны понимать разницу между управлять и учиться управлять. Если я посажу вас за штурвал самолета прямо сейчас, то, кроме трупа и обломков, несмотря на ваше образование и капитал, мы ничего не получим. Не так-ли, Пал Степаныч?

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 >>
На страницу:
4 из 8