Кошачья жизнь Олега Матвеева

Олегу раньше не доводилось бывать в море, но по плеску и качке он догадался, что находится на корабле.

Кроме мальчика, в крошечной каюте не было ни души. Олег полежал немного в надежде, что за ним придут, но никто не являлся. Постель была жесткая, неудобная, вместо одеял и подушек на ней было только рыжее покрывало из материала, удивительно похожего на собачью шкуру. Поворочавшись под ним немного, отчего вся его одежда покрылась толстым слоем шерсти, Олег решительно поднялся и потянул в сторону раздвижную деревянную дверь.

На палубе было прохладно, дул довольно сильный ветер, откуда-то слева иногда долетали мелкие брызги.

Посреди палубы в кольце троса сидел Умяка и тер морду широкой когтистой лапой. От пальцев до сгиба – правильно ли называть его локтем или все-таки коленом Олег не знал – у него виднелся длинный застарелый шрам, частью заросший шерстью, частью голый широкий и красный.

– Проснулся?– спросила пума неприветливо. Вообще вид у нее был довольно угрюмый, а манера разговаривать – лаконична до неприличия.– Тогда идем к командору.

Умяка отворил еще одну раздвижную дверь, деревянную, как почти все на корабле, и ввел мальчика в небольшую рубку. Львиную долю помещения здесь занимал невысокий стол. Какого-либо подобия стульев или скамьи вокруг него Олег не заметил, зато сразу разглядел огромную карту, занимавшую всю поверхность стола и местами свешивающуюся вниз. Прямо на карте, ближе к краю, лежал крупный иссиня-черный кот и что-то сосредоточенно вычерчивал, зажав карандаш между когтями большого и указательного пальцев. Когда корабль встряхивало особенно сильно, кот вытягивал левую лапу и хватался когтями за сетку, натянутую под потолком каюты. Затем снова осторожно убирал когти и продолжал свое занятие, всячески стараясь не повредить бумагу.

– Командор Фэйтл?– осторожно позвал Умяка, когда стало ясно, что черный кот не обращает на них с Олегом никакого внимания.

– Минуточку,– отозвался тот.

Он провел еще несколько линий, поставил одну-две жирных черных точки и что-то ловко написал, энергично ворочая карандашом. Его быстрые движения ничуть не уступали человеческим, хотя, разумеется, ему должно было очень не хватать длинных ловких пальцев, которыми в отличие от кошек награждены Homo Sapiens.

Наконец, кот положил карандаш и перевернулся на бок, вперив в мальчика внимательные сине-зеленые глаза с узкими зрачками. Он был черен от ушей до кончика хвоста, без единого пятнышка или отметины. Перейди этот котяра дорогу олеговой бабушке, она непременно крестилась бы и причитала до самого вечера.

– Разрешите представиться,– сказал командор после выразительной паузы,– Фэйтл-кот, капитан-командор военно-морских сил Кэтланда и прилегающих территорий.

У него был сильный, ни с чем не сравнимый мяукающий акцент, а гласные кот произносил так, что его речь временами становилась почти совершенно неразборчивой. Умяка и серый разведчик из лодки говорили по-русски куда понятнее и правильнее.

– Олег,– поспешил ответить мальчик, незаметно для себя слегка подражая мяукающей манере командора,– Олег Матвеев, третий «Б» класс…

– Ясно. Третий «Б» класс далеко, а ты здесь. Почему?

«Пожалуй, он еще неприятнее Умяки»,– подумал Олег. Он был достаточно умен и тактичен, чтобы не сказать этого вслух.

– Мы с родителями собирали клюкву, и я заблудился…

– Собирали клюкву в лесу Муррариу. А рыбу вы, вероятно, ловите исключительно на Зубастом рифе в сезон штормов? А на лыжах катаетесь под лавинами горы Анграбаш?

Олег смутился. Вероятно, девятилетнему мальчику следовало знать все эти названия, но до сих пор ему совершенно точно не приходилось слышать ни одного из них, и оставалось только смущенно мяться, пряча взгляд от сверлящих зеленых глаз командора.

– Заблудился…– черный кот, по всей видимости, размышлял.– Звучит правдоподобно. Люди – удивительно глупые и безрассудные существа, и они почему-то очень любят эту кислую красную гадость… М-р-р-р… Если бы гоблины хотели подослать к нам шпиона, они, вероятно, нашли б кого-нибудь пооборотистее.

«Тапком бы в него запустить»,– подумал мальчик, но, вместо того, чтобы сказать это вслух, спросил заискивающе:

– А Вы правда отвезете меня домой?

Командор Фэйтл издал шипящий звук.

– Домой? Увольте! Поверьте, у меня есть сейчас дела поважнее, чем возиться с пропавшими мальчиками. Кроме того, Муррариу сейчас кишит гоблинами, как потревоженный улей, и я не пошлю туда своих ребят даже за фунт минтая. Да-да, даже за фунт самого свежего минтая, черт побери!

Командор задумался. Его черный хвост яростно молотил по карте, хотя лапы и туловище оставались неподвижными.

– Конечно, самым политически правильным,– промяукал он себе под нос,– было бы утопить тебя в ведре. Это избавило бы нас от массы хлопот… Шутка,– прибавил он серьезно, заметив, что из глаз Олега вот-вот потекут слезы.

– Вот что,– решил он, наконец.– нам придется взять тебя с собой. Это довольно обременительно для всех сторон, и, к тому же, весьма опасно. Но высадить тебя здесь – рядом с гоблинами и вдали от людей, это будет похуже, чем утопить в ведре. А отвезти куда-нибудь в более приличное место – для этого у меня сейчас нет ни времени, ни ресурсов.

Он взялся когтями за сетку, перевернулся на живот и снова занялся картой.

– Пошли,– коротко сказал Умяка и подтолкнул Олега к дверям.

– Буду рад встретиться за завтраком,– не оборачиваясь бросил командор, но в его мяукающем акценте не было ни малейшего оттенка радушия.

Глава вторая. Фыртаун

– Стыдно признаться, но когда-то я был домашним котом. Украшением, так сказать, гостиной.

Серый разведчик подцепил когтями кусок вяленой говядины и принялся ее с хрупаньем пережевывать, без труда разгрызая хрящи и кости мощными челюстями. Представить этого быстрого сильного и гибкого зверя клянчащим блюдечко молока Олегу как-то не удавалось.

– Тогда меня звали Пушей… Пушочком… Да! Пушочком! Ур-р-р-р… Как убежал – сразу переименовался в Пу. Тоже не бог весь какое имечко, но «Пушочек» – это уже беспредел.

Олег вежливо кивнул и принялся за тушеную рыбу. Слева от него Умяка молча обгладывал баранью лопатку. Смотреть в его сторону было страшно: пума поглощала мясо с умопомрачительной скоростью. Перед тем, как отправить в рот очередной кусок она открывала огромную красную пасть и проводила шершавым языком по длинным белым зубам, способным вызвать трепет у любого дантиста. Казалось, дай ему волю, Умяка легко поглотит все содержимое камбуза.

– Я,– продолжал Пу, оказавшийся куда разговорчивее товарища,– потому и пошел во флот. Воды я не боюсь: меня, если хочешь знать, каждый день в ванной купали, языкам обучен, люди от меня не шарахаются…

При этих словах он бросил выразительный взгляд на Умяку.

– Страшновато иногда, конечно. Но у кошки, сам знаешь, девять жизней, так что еще пяток я в запасе имею.

Не договорив, он вдруг вскочил на четыре лапы, потом оторвал правую от дощатого пола и замер, словно в приветственном салюте. Умяка и все двадцать или тридцать представителей семейства кошачьих, сидевшие справа и слева от Олега, сделали то же самое. Стремительной побежкой в столовую вошел командор Фэйтл. Он быстро отсалютовал собранию, молча опустился перед низким помостом, заменявшим стол, и принялся за еду. Прочие последовали его примеру. Пережевывая свой кусок, Олег не мог не отметить, что настроение собравшихся в столовой неожиданно изменилось. По примеру начальника все стали собранны и сосредоточенны, даже Пу умолк и преисполнился собственного достоинства. Очевидно, командора здесь уважали, если не чтили.

«А с виду – обычный черный котяра, не крупнее прочих. Умяка умял бы его с одного укуса».

Без пушиной трескотни мальчик быстро заскучал. Ему, впервые оказавшемуся вдалеке от родителей, да еще в столь необычном, прямо-таки неправдоподобном обществе, хотелось узнать все и обо всем. Наконец, Олег набрался храбрости:

– Скажите,– обратился он к Фэйтлу и десятки глаз, оторвавшись от мяса и рыбы, устремились в его сторону,– а этот лес Муррариу и вправду такой страшный? Мне кажется там вполне обыкновенное болото…

Командор положил себе когтистой лапой кусок копченой свинины и поднял голову.

– Обыкновенное болото? Ну да. Все болота в общем-то обыкновенные, даже малярийные джунгли Суринама и мангровые заросли Борнео. Муррариу тоже вполне обычный заболоченный сосновый лес. И он ничем не отличается от других заболоченных сосновых лесов. Кроме четырнадцати тысяч гоблинов, разумеется.

– Четырнадцати тысяч?

– Вроде того. Если, конечно, Пу с Умякой не обсчитались.

Пу сердито фыркнул – сама мысль об этом была для него оскорбительна.

– Четырнадцать тысяч? Но почему тогда я не видел ни одного из них?

– Потому что гоблины, молодой человек, не такие уж дураки. С тех пор, как у людей появились дробовики, многозарядные карабины, картечь и ракетницы, они предпочитают не связываться с вашим народом. А если нападают – то только в полной уверенности, что не упустят добычу ни живой, ни мертвой. Они ни за что не показались бы на открытом месте, когда весь лес полон грибниками и туристами, тем более засветло. Но останься ты один в лесу ночью… Четырнадцать тысяч ты бы, конечно, не увидел, но полдюжины – наверняка. Боюсь только, очень ненадолго.

И Фэйтл снова принялся за копченую свинину.

Некоторое время Олег размышлял, пытаясь усвоить услышанное. Затем открыл было рот, чтобы задать следующий вопрос, но в этот момент откуда-то сверху раздался треск, будто кто-то что есть мочи колотил палкой деревянную погремушку. Половина собравшихся вскочила и во главе с командором бросилась на палубу. Мальчик увидел перед собой полосатую спину Пу и побежал следом.